Корабли Мериора - Вурц Дженни. Страница 131

Проклятие Деш-Тира не распространялось на зверей, но сейчас оно подменило собой охотничий азарт. Лизаэр не испытывал ни малейшего страха. Перед его внутренним взором и сейчас стояла картина, показанная колдуньей. Враг, которого он не видел семь лет, был пока недосягаем, но ненависть к Аритону настойчиво требовала выхода. Разум умолк. Оставалось только одно безумное, неуправляемое желание: убить, растерзав плоть и пролив кровь. Лизаэр поднял копье, поудобнее обхватил древко и пригнулся, приготовившись к нападению зверя.

Кабан перестал принюхиваться. Он заскрежетал зубами, опустил щетинистую шею и двинулся на Лизаэра.

Раздвоенные копыта подминали траву, разбрызгивая росу. Ноздри шумно выдыхали зловонный воздух. У кабана напряглись все жилы. Он был зол не меньше Лизаэра. Однако принц видел перед собой не зверя. Принц целился в столь ненавистную ему черноволосую голову Аритона, в лицо этого коварного обманщика и злодея.

Видя, как кабан метит своими клыками ему в пах, Лизаэр торжествующе усмехнулся. Он ждал, и копье, слитое с ним воедино, ни разу не дрогнуло в его руке.

Должно быть, звериное чутье подсказало кабану, что он обречен, а может, он просто уловил замах промасленного металла, готового вонзиться ему в бок. За несколько шагов от Лизаэра зверь метнулся в сторону. Пущенное копье ударило ему в плечо, глубоко войдя в плоть. Подскочив, принц протолкнул копье еще глубже, и задетая кость отозвалась глухой барабанной дробью.

Нанесенная Лизаэром рана была смертельной, но кабан не торопился прощаться с жизнью. Он пронзительно верещал, хрипел и дергался из стороны в сторону. Копыта взбивали землю, перемешанную с травой и густой кровью. Лизаэр крепко держал копье, помогая смерти поскорее завершить этот танец. Принца опьяняла его победа — он наслаждался своей властью над беспомощным зверем, и судороги слабеющей жертвы наполняли его дикой, нечеловеческой радостью.

Лизаэр потянул копье на себя. Острие перестало ударяться о кость. Тогда принц в новом приступе ярости толкнул древко глубже, круша, разрывая и заливая кровью плоть издыхающего кабана. Принц ликовал (хотя на самом деле ликование было вызвано проклятием Деш-Тира), не переставая твердить себе, что теперь он наконец-то знает, где скрывается Аритон.

Как корчится сейчас этот кабан, так будет биться в предсмертных судорогах и Аритон Фаленский — Повелитель Теней и коварный злодей. Еще до конца нынешнего года меч Лизаэра настигнет его.

Кабан уже испустил дух, а копье Лизаэра продолжало рвать и терзать окровавленную тушу. Потом принц вздрогнул всем телом и очнулся… Спина была липкой от холодного пота. Лизаэр огляделся по сторонам. Ярость, владевшая им, постепенно слабела.

«Это ясновидение едва не свело меня с ума», — подумал принц, стыдясь самого себя.

Копье выпало из разжатых пальцев. На Лизаэра навалилась усталость. Он встал, прижав руки к груди. Лизаэр не знал, что явилось последней каплей: запах ли смерти или острое зловоние кабаньих испражнений. У принца закружилась голова, он скрючился, и его несколько раз вырвало в траву.

Пескиль обнаружил его, когда почти стемнело. Лизаэр сидел на липкой земле, невдалеке от остывающей туши убитого кабана.

Заслышав осторожные шаги, принц вздрогнул и выпрямился.

— Не трогайте меня. Я сам встану, — сказал он Пескилю. Пескиль оглядел принца с головы до пят, стараясь не смотреть на изуродованные останки зверя и понимая, что это месиво из окровавленного мяса и костей не покажешь в качестве охотничьего трофея.

— Как вижу, он достался вам без всякой борьбы, — сказал не умеющий льстить итарранец.

Лизаэр равнодушно взялся за липкое древко копья и встал на ноги.

— Теперь авенорская армия может отправляться навстречу победе. Я узнал, где скрывается наш враг. Основные силы мы сосредоточим в Итарре. Потом нам понадобятся корабли, чтобы переправить войска на юг, к Мериору.

— О чем это вы, ваше высочество? — насторожился Пескиль.

— Не о чем, а о ком. Я говорю об Аритоне Фаленском. — Перепачканными в крови пальцами принц откинул со лба волосы и улыбнулся. — Этот негодяй затаился в Мериоре и строит там корабли, чтобы заняться морским разбоем. Его отец тоже был пиратом. Если мы сможем без проволочек достичь Итарры, а потом и Мериора, к зиме с Повелителем Теней будет покончено.

Теперь, когда к нему вернулась способность ясно рассуждать, Лизаэр отдал должное мудрости старой колдуньи, столкнувшей его с кабаном. Излив на зверя всю ненависть, принц обрел прежнее самообладание. Лизаэр мысленно восстановил увиденное, но уже не позволил чувствам одержать верх над разумом. И разум сразу же подметил особенность, на которую принц тогда не обратил внимания.

Он вспомнил, что видел у ног Аритона тяжелый кованый сундук. Там лежали деньги для расчета с корабельными мастерами. На сундуке, помимо восковой печати Тайсана, была печать… итарранской гильдии! При всех своих уловках Повелитель Теней мог заполучить этот сундук только через пособничество Маноллы.

В Лизаэре вновь закипела ярость.

— Нас предали, Пескиль. И что еще огорчительнее, меня предала та, кто, пусть и формально, является моим кайденом.

В присутствии ошеломленного командира итарранских наемников Лизаэр поклялся отомстить предательнице.

— Запомните мои слова, Пескиль. Госпожа Манолла сама навлекла на себя гибель. Она совершила тяжкое предательство. Ограбив нас на пути в Авенор, она переправила все золото… Аритону Фаленскому! А с пособниками моего врага у меня разговор короткий.

В тайсанской роще измятая трава покрыта сгустками крови жестоко убитого кабана. В хижине, что затерялась среди леса, догорает свеча; ее и сейчас еще наполняют силы, притянутые во время весьма знаменательного и зловещего сеанса ясновидения. Принц возвращается к своей обеспокоенной свите. Но все эти события ускользают от внимания хранителя Альтейна, ибо нынче его дух странствует в межзвездных далях, пытаясь разыскать пропавшего собрата…

В присутственном месте Алестрона разжалованному капитану, спина которого исполосована шрамами от плетей, объявляют приговор герцога, отправляющего своего бывшего офицера в изгнание. Виновный молча слушает слова приговора, думая совсем о другом. Он узнал, что герцог послал на север гонца — разузнать о собираемой там армии, которая вроде бы должна выступить против Повелителя Теней…

В Авеноре пасмурно. Из низко нависших облаков сыплет мелкий дождь. Последние отряды покидают город и под королевским знаменем Тайсана стройными колоннами отправляются на восток. Прощаясь у городских ворот, муж обнимает заплаканную госпожу Талиту, которая говорит ему:

— Убей этого злодея и поскорее возвращайся.

ГЛАВА XII

Аритон вел «Таллиарт» всю ночь и к утру встал на якорь в тесной гавани Мериора. Чуть позже, когда мгла сменилась перламутрово-серой дымкой рассвета, шлюп увидели деревенские рыбаки, отправлявшиеся на утренний лов. Судно покачивалось на волнах возле одного из якорных шестов. С восходом солнца корабль заметили проснувшиеся дети Джинессы, и прозрачный воздух огласился радостными воплями. Распугав птиц, которым не слишком-то хотелось покидать уютную крышу деревенского маяка, Фелинда и Фиарк столкнули в воду свою лодку и спешно поплыли навстречу. Где-то через час дети вернулись. В носовой части лодки, надежно прикрепленное и бережно укутанное в солому, лежало изумительно красивое блюдо из фальгэрского хрусталя. Рядом покоился внушительный отрез голубого шелка для Джинессы. Вместе с подарками Аритон попросил двойняшек передать от него самый теплый привет их матери.

Однако вдова, вместо того чтобы обрадоваться, смутилась, потом возмутилась и стала достаточно громко выражать свое недовольство. Хозяйка постоялого двора, видевшая, как дети несли подарки, бросила стирку и стала вразумлять упрямую Джинессу.