Исс и Старая Земля - Вэнс Джек Холбрук. Страница 18

Глауен подошел к двери и глянул, но из-за стены дождя видимость была совсем никудышная — можно было разглядеть лишь лампы на изгороди. Он подумал о Бодвине Вуке и его осторожных планах, быстро просчитал степень риска, пытаясь уравновесить ее остатками сдающегося под напором эмоций разума, но… дело требовало слишком решительных действий.

— Краулер ждет внизу за холмом, за первой лощиной. — Он сунул одну из винтовок Шарду. — Прямо за пламенным деревом. Дальше вниз, прямо вниз к реке — там найдете флаер. Это на случай, если я не вернусь.

Шард молча взял оружие.

— Пошли, — махнул Глауен Каткару.

Но тот отпрянул в ужасе и почти крикнул

— Нельзя испытывать удачу дважды! Разве не так?! Мы заслужили жизнь, а не смерть. Собачья дыра во второй раз непременно захлопнется, и захлопнется уже за нами!

— Пошли! — Глауен, не оборачиваясь, стал спускаться по лестнице.

— Подожди! Посмотри сначала, где твари! — крикнул ему в спину Каткар.

— Дождь идет сплошной стеной, я ничего не вижу. А, значит, не видят и они.

Чертыхаясь изо всех сил, Каткар тоже полез вниз.

— Это неразумно и опасно, черт побери!

Однако Глауен не обращал на это ворчание никакого внимания и уже бежал сквозь дождь к изгороди. Каткар тоже припустил следом, выкрикивая жалобы, уносимые порывами ветра прочь. Калитка открылась быстро, и две тени в третий раз проскользнули через узкий проход.

— В дождь они могут усилить датчики, ориентированные на движение, — прошептал на ухо Глауенну Каткар. — Так что нам лучше идти прежней дорогой. Готов? Тогда вдоль изгороди к скале!

И они, согнувшись в три погибели, помчались вдоль изгороди. От дождя свистело в ушах. Под скалой они остановились, и Каткар приказал лечь.

— За мной и ползком, как в прошлый раз! И не отставай ни на шаг, иначе потеряешь меня.

Они снова по-пластунски поползли по грязи, миновали первую дыру, привстали, обогнули скалу и спустились в каменистую лощинку.

— Здесь, — перевел дыхание Каткар.

Глауен нащупал запоры и позвал в темноту:

— Чилк! Ты здесь? Ты слышишь меня, Чилк?!

— Кто здесь зовет Чилка? — послышалось откуда-то снизу. — Дело пустое — я никому не могу помочь.

— Чилк! Это я, Глауен! Вставай, я вытяну тебя отсюда!

— Уже стою, но мне не дотянуться.

Глауен и Каткар отодвинули запоры и кое-как вытащили Чилка на поверхность. — Приятный сюрприз, — удивился Чилк, но Глауен уже клал на место запоры, и все трое проделали во второй раз весь опасный обратный путь. На какое-то мгновение дождь, казалось, стал проходить, и шедший впереди Каткар предупреждающе зашипел:

— Тут глат! Быстро! На дерево!

Все успели добежать до лачуги и вскарабкаться, и в тот же момент на дерево обрушилось что-то тяжелое.

— Надеюсь, у тебя здесь больше нет друзей? — насмешливо поинтересовался Каткар.

— Что случилось? — не обращая внимания на вопрос, спросил Глауен у Чилка.

— Ничего особенного. Вчера утром на меня навалились двое, накинули мешок на голову, связали по рукам и ногам, запихнули на новехонький Джи-2 и… мы полетели. И вот я здесь. Один из этих подонков, разумеется, Бенъями — я учуял дивный запах помады, которой он маслит свои кудри. Как только я вернусь на станцию, я выкину его с работы — теперь он окончательно вышел у меня из доверия.

— Но как именно все происходило?

— Я услышал какие-то голоса. Кто-то завел меня в лачугу и сдернул с головы мешок, после чего меня препроводили в эту дыру и столкнули вниз. Потом вот этот господин любезно принес мне ведерко овсянки и спросил, как зовут. Да, кажется, он еще сказал, что собирается дождь. После этого меня оставили в покое до тех пор, пока я не услышал твой голос — что, надо признаться, оказалось весьма приятным сюрпризом.

— Странно, — заметил Глауен.

— И что теперь?

— Как только появится хотя бы какая-нибудь видимость, мы отправимся отсюда куда-нибудь подальше. Нам непременно надо уйти до тех пор, пока все не пришли сюда на завтрак и не обнаружили, что Каткар исчез.

Чилк всмотрелся в темноту.

— Тебя зовут Каткар?

— Верно, — хмуро согласился тот.

— Ты оказался прав насчет дождя.

— Ужасная гроза. Хуже здесь еще не бывало.

— И давно ты здесь?

— Не очень.

— Ну, сколько?

— Около пары месяцев.

— И в чем заключается твое преступление?

— Понятия не имею. Скорее всего, я как-нибудь оскорбил Титуса Помпо или что-нибудь еще в этом духе, — жестко ответил Каткар.

— Каткар — натуралист со Штромы, — пояснил Глауен отцу и Чилку.

— Интересно! — воскликнул Шард. — А каким это образом вы знакомы с Помпо?

— Это сложный вопрос, и к делу имеет мало отношения.

Шард промолчал.

— Может быть, ты устал отец? Хочешь спать?

— На самом деле я бодрей, чем выгляжу, но попытаться поспать все-таки можно.

— Тогда отдай винтовку Чилку.

Шард отдал оружие, растянулся на полу и почти тут же задремал.

Дождь начал стихать и вскоре совсем закончился, но вдруг, спустя несколько минут, разразился с новой силой.

— Непостижимо! — воскликнул Каткар.

— Шард здесь тоже около двух месяцев — кто прибыл раньше, ты или он?

Каткару не понравился этот вопрос и, как и прежде, он весьма грубо ответил:

— Шард уже был здесь, когда меня привезли.

— И никто не объяснил тебе причины твоего появления?

— Нет.

— А твои друзья и семья на Штроме? Они знают, где ты?

— Этого мне знать не дано, — горько ответил узник.

— На Штроме вы принадлежали к ЖМС или чартистам? — уточнил Глауен.

— Зачем тебе? — бросил на него подозрительный взгляд Каткар.

— Это может пролить свет на ваше появление здесь.

— Сомневаюсь.

— Ну, если ты как-то обдурил Помпо, значит, уж точно чартист, — вмешался Чилк.

— Как и вся прогрессивная часть Штромы, я разделяю идеалы ЖМС, — ледяным тоном ответил Каткар.

— Странно! — не унимался Чилк. — Тебя подставили собственные же приятели и клиенты — я имею в виду, конечно, йипов.

— Здесь, без сомнения, какая-то ошибка или непонимание. Но я не собираюсь зацикливаться на этом, и — кто старое помянет, тому глаз вон.

— Ну, вы все, конечно, высокоморальные люди, — усмехнулся Чилк. — А я так, например, горю мщением.

— Вы случайно не знакомы с Клайти Вердженс? — поинтересовался Глауен.

— Знаком.

— А с Джулианом Бохостом?

— Тоже. Одно время он являлся одним из самых влиятельных членов нашего движения.

— А сейчас?

— Я разошелся с ним по нескольким важным вопросам, — уклончиво ответил Каткар.

— А как насчет Левина Бардуза и его Флиц?

— Эти люди мне неизвестны. А теперь, простите, я тоже хочу вздремнуть, — и Каткар отполз в глубину лачуги.

Через несколько минут после этого дождь резко прекратился, оставив после себя мертвую тишину, прерываемую лишь стуком капель с листвы. В воздухе запахло опасностью.

Небо внезапно прочертили пурпурно-белые вспышки, и после нескольких напряженных секунд грохнул жуткий раскат грома, постепенно умерший в отдаленном рокоте. Словно в ответ на это из джунглей послышались злобный рев, нервный щебет и мычанье.

И снова тишина, и чувство надвигающегося ужаса, и второй удар, с молнией, на мгновение осветившей всю площадку во всех мельчайших подробностях ярким сиреневым светом. А спустя еще несколько минут дождь заревел с новой яростью.

— Ну, а что же такого произошло в лачуге? — осторожно вернулся к теме Глауен.

— Знаешь, я прожил странную жизнь, — ответил Чилк. — И если рассматривать происходившее в лачуге с объективной точки рения, то ничего особенного там и не происходило — во всяком случае, ничего, что могло бы удивить бывалого человека.

— Но все же?

— Поначалу йип в черной форме снял мешок у меня с головы, и я увидел стол, на столе какие-то документы, между прочим, очень аккуратно разложенные по стопочкам. Йип приказал мне сесть, что я и сделал.

Мне показалось, что за мной следят через приборы с другого конца этой развалюхи. Мне задали через микрофон вопрос: «Вы являетесь Эустасом Чилком, уроженцем Большой Прерии, что на Старой Земле?» Я согласился, что, мол, действительно, было дело, и тут же поинтересовался, с кем говорю?