Монстры на орбите. Страница 9

— Я хотел бы, чтобы у вас было кое-что, что я хочу, — сказал он неторопливо, — я забрал бы это у вас.

Джин бросила на него игривый взгляд:

— Давайте сыграем на фанты.

— Нет!

— Ха, — рассмеялась она, в глазах бешеные искорки.

Он вспыхнул:

— Прекрасно.

Джин подобрала пылесос:

— Но не сейчас…

Она сделала больше, чем надеялась. Она хвастливо поглядела через плечо.

— Я должна приступить к работе. Если меня здесь обнаружит миссис Блейскелл, то скажет, что я вас соблазняю.

Он фыркнул сквозь искривившиеся губы. Словно сердитый кабан-блондинчик. Но два миллиона долларов есть два миллиона долларов. И все не настолько уж плохо. Главное, он не оказался толстым. Ей удалось внедрить мысль о себе в его мозг.

— Подумайте о фантах, — сказала Джин. — Я приступаю к работе.

Она вышла из комнаты, бросив на него еще один взгляд через плечо. Она надеялась, что взгляд этот был загадочным.

Помещения обслуживающего персонала находились в главном цилиндре Станции Эберкромби. Джин сидела в углу столовой, наблюдая, как другие слуги завтракают. Еда состояла из какао со взбитыми сливками, булочек, мороженого. Разговор велся на высоких тонах, раздражительный. Джин подумала: откуда взялся миф, что толстые люди апатичны и простодушны.

Краешком глаза она заметила, что в комнату вплыл мистер Веббард с лицом строгим и серым от ярости.

Она поглубже склонилась над своим пузырем какао, наблюдая из-под ресниц за Веббардом.

Веббард глядел прямо на нее, губы всасывали воздух, щеки-пузыри дрожали. На мгновение показалось, что он навалится всем весом прямо на нее, притянутый одной лишь силой злости. Каким-то образом он сдержал себя. Он огляделся и заметил миссис Блейскелл. Щелчок пальцев дал ему импульс движения к торцу стола, где она сидела, удерживаемая подсоединенными к ее комбинезону магнитами.

Веббард склонился к ней и что-то пробормотал на ухо. Джин не могла слышать слов, но увидела, как лицо миссис Блейскелл изменилось и глаза ее стали зыркать по комнате.

Толстяк завершил инсценировку и почувствовал себя лучше. Он вытер ладони об обширные темно-синие вельветовые брюки, развернулся, используя быстрый поворот плеч, и послал себя к двери толчком пальца ноги.

Непостижимо величие, — подумала Джин, — с которым массивный Веббард проплывал, будто шествовал сквозь воздух. Полное, как луна, лицо, тяжелые веки, безмятежные розовые щеки, круглый, словно вспухший подбородок, лощеный, отливающий маслянистым оттенком, безукоризненный, ни дефекта, ни морщинки; полусфера туловища, затем раздвоенная нижняя часть в роскошном темно-синем бархате. Все это чудо проплывало мимо с монументальностью нагруженной рудой баржи.

Джин осознала, что миссис Блейскелл делала знаки ей от дверей, таинственно шевеля толстыми пальчиками. Женщина ждала в маленькой каморке, которую она называла своим офисом. На лице ее эмоции сменяли одна другую.

— Мистер Веббард сообщил мне серьезную информацию, — сказала она тоном, долженствующим быть суровым.

Джин изобразила встревоженность:

— Обо мне?

Миссис Блейскелл решительно кивнула:

— Мистер Эрл выражает недовольство очень странным вашим поведением этим утром. В семь утра, а может быть, даже раньше…

Джин выдохнула:

— Возможно, Эрл имел дерзость…

— Мистер Эрл, — поправила строго миссис Блейскелл.

— Миссис Блейскелл, мне чуть ли жизни не стоило удрать от него.

Миссис Блейскелл смущенно заморгала:

— Мистер Веббард сообщил мне нечто совсем иное. Он сказал, что вы…

— Разве это разумно? Разве это могло быть, миссис Би?

— Ну… нет, — признала миссис Блейскелл, положив пальцы на подбородок и постукивая по зубам ногтем. — Несомненно, если посмотреть пристальнее, все это покажется странным, — она взглянула на Джин. — Но как…

— Он позвал меня в комнату и затем… — Джин вообще не умела плакать и потому скрыла лицо в ладонях.

— Ну, слушайте, — сказала миссис Блейскелл, — я в любом случае не поверила мистеру Веббарду. Он… он… — она не смогла выдавить из себя вопрос.

Джин покачала головой.

— Этого не было, он не достаточно старался.

— Опять начинает проявляться, — пробормотала миссис Блейскелл. — А я-то думала, он перерос этот нонсенс.

— Нонсенс? — слово было выговорено с определенной интонацией, которая ставила его вне контекста.

Миссис Блейскелл была смущена. Она отвела глаза.

— Эрл прошел через несколько стадий становления характера, и я не знаю даже, какая из них вызывала наибольшее беспокойство… Год или два назад, когда Хьюго был еще жив и семья была вместе, он посмотрел столько земных фильмов, что начал восхищаться земными женщинами, и нас всех это обеспокоило. Благодарю небеса, он полностью перерос это омерзительное занятие, но зато стал еще более робок и углублен в себя, — она вздохнула.

— Если хотя бы одна из наших прелестных девушек со станции полюбила его ради него самого, за его блестящий ум… Но нет, все они романтичны, их больше привлекают круглые пышные тела и красивая плоть, а бедный корявый Эрл уверен, что девушки улыбаются ему только из-за его денег, и, скажу вам, он, вероятно, прав! — Женщина поглядела задумчиво на Джин. — Мне пришло в голову, что Эрл мог сделать вираж назад, к своей старой — ну, скажем, странности. Не то, чтобы вы не были прелестным существом, не то, чтобы действовали не из лучших побуждений, но вы такая!…

— Ладно, ладно, — сказала Джин удрученно. Очевидно, этим утром она все же достигла не многого, хотя надеялась. Но каждая кампания имеет свои неудачи.

— В любом случае мистер Веббард просил, чтобы я дала вам другие обязанности, подальше от мистера Эрла, потому что он явно преисполнился к вам антипатии… После случившегося, я думаю, вы не будете возражать.

— Конечно, нет, — сказала отсутствующе Джин. Эрл, этот ханжа, негодный, ненормальный мальчишка…

— С завтрашнего дня вы лишь прибираете в Плезансе и смотрите за периодикой, а также поливаете растения в атриуме. Завтра же — ну, посмотрим.

Джин кивнула и повернулась, чтобы уйти.

— Да, еще одна вещь, — сказала миссис Блейскелл неуверенным тоном.

Джин остановилась. Миссис Блейскелл, казалось, не могла найти подходящие слова. Они пришли внезапною волною, нанизавшись одно на другое.

— Будьте немного осторожны, особенно когда вы одни рядом с мистером Эрлом. Вы знаете, это Станция Эберкромби, и Эрл Эберкромби здесь Высший Суд. Случаются иногда некоторые странные вещи…

Джин спросила потрясенным шепотом:

— Вы имеете ввиду физическое насилие, миссис Блейскелл?

Миссис Блейскелл поперхнулась и покраснела.

— Да, я полагаю, вы можете назвать это так… Иногда наружу выходят некоторые очень позорные вещи. Впрочем, пересказывать их вам было бы нехорошо, вы среди нас только один день. Но будьте осторожны. Я не хочу, чтобы ваша душа была на моей совести.

— Я буду осторожна, — сказала Джин надлежаще успокаивающим тоном.

Миссис Блейскелл кивнула головой, давая понять, что нравоучительная беседа подошла к концу.

Джин вернулась в столовую. Очень мило в самом деле, что миссис Блейскелл так беспокоилась о ней. Словно миссис Блейскелл любила ее. Джин фыркнула: вот еще! Женщины никогда ее не любили, потому что рядом с ней их мужчины не были в безопасности. Не то, чтобы Джин намеренно флиртовала — по крайней мере, не всегда — но было в ней нечто такое, что интересовало мужчин, даже пожилых. Пожилые клялись в том, что относятся к ней всего лишь как к ребенку, но глаза их блуждали по телу не хуже, чем у молодых.

Но на Станции Эберкромби все было по-иному. Джин удрученно осознала, что здесь к ней никто не ревновал, ни один человек. Все шло другим путем: ее жалели. Но для миссис Блейскелл было любо держать ее под крылышком; Джин почувствовала приятное теплое чувство. Может быть, если она получит эти два миллиона долларов… Мысли ее вернулись к Эрлу. Теплое ощущение улетучилось.

Эрл, высокомерный, раздражительный Эрл неистовствовал, потому что она помешала его отдыху. Ощетинившийся Эрл думал, что она корявая и чахлая! Джин толкнулась в направлении кресла. Плюхнувшись в него с глухим ударом, она схватила свой пузырь с какао и присосалась к носику.