Синий Мир - Вэнс Джек Холбрук. Страница 22

– Мое имя Роджер Келсо, – обратился незнакомец к собранию. – Я происхожу из Лепил, хотя давно оставил занятие своей касты и ныне являюсь Писцом. Мой вопрос заключается в следующем. Склар Хаст обвиняется в том, что послужил причиной трагедии на плоту Спокойствия, и мы собрались здесь, чтобы решить его судьбу. Но для того, чтобы оценить степень его ответственности, мы должны сначала выяснить, как именно произошло несчастье. Это очень важный момент в традиционной юриспруденции; если кто-то думает иначе, я могу сослаться на Мемориум Лестера Макмануса, в котором он описывает принципы законодательства в Отчем Мире. Этот отрывок не включен в Аналекты и не всем может быть известен. В нем говорится, что если человек создал ситуацию, повлекшую за собой преступление, он не может еще считаться виновным; чтобы объявить его преступником, необходимо, чтобы налицо было обдуманное, осознанное и преднамеренное злодеяние.

Баркан Блейсдел прервал его снисходительным тоном:

– Но ведь именно с таким случаем мы и имеем дело: Склар Хаст оскорбил Царя-Крагена, что повлекло за собой его ужасное возмездие.

Роджер Келсо терпеливо выслушал это замечание, что, очевидно, далось ему нелегко: он дернулся, и его черные глаза засверкали.

– Если высокочтимый Сводник позволит, я продолжу свое объяснение.

Баркан Блейсдел кивнул и опустился на место.

– В своем выступлении Склар Хаст выдвинул одно предположение, которое необходимо рассмотреть более внимательно, а именно: не вызвал ли Царя-Крагена Семм Войдервег, Сводник плота Спокойствия? Это очень скользкий момент. Дело не только в том, вызывал ли Семм Войдервег Царя-Крагена, но и в том, когда именно он это сделал? Если он сделал это сразу при появлении крагена-чужака, то вопрос снимается. Но если это произошло уже после попытки убять меньшего крагена, то Семм Войдервег становится в большей степени виновником происшествия, нежели Склар Хаст, поскольку он вполне мог предвидеть, чем это закончится. Каково же истинное положение дел? Действительно ли Сводники имеют свой способ общаться с Царем-Крагеном? И вот мой вопрос: не сделал ли это Семм Войдервег, чтобы покарать Склара Хаста и его помощников?

– Ничего себе! – гневно воскликнул Баркан Блейсдел. – Это провокация! Как можно так все переворачивать с ног на голову?!

Вмешался ведущий собрания, Фирал Бервик.

– Мне кажется, вопрос вполне уместен. Лично я не могу дать на него ответа, но все же, думаю, ответ должен быть дан.

Семм Войдервег, что скажешь ты?

– Мне нечего сказать, – хмуро откликнулся тот.

– И все же, – настаивал Фирал Бервик. – Подумай сам: чем больше ты будешь замыкаться и уходить от ответа, тем больше будет недоверие к тебе. Разумеется, это не то, чего ты хочешь добиться.

– Надеюсь, вы понимаете, – раздраженно сказал Семм Войдервег, обводя негодующим взором собравшихся, – что даже если я действительно вызвал Царя-Крагена – а я не могу позволить себе каких-либо заявлений относительно этого, не повредив своей гильдии, – то это было сделано исходя из самых высоких побуждений.

– Так ты действительно сделал это?

Семм Войдервег посмотрел в сторону Баркана Блейсдела в поисках поддержки, и Сводник Уведомляющего немедленно вскочил:

– Арбитр Бервик, должен предупредить, что мы вновь отклоняемся от нашей основной цели.

– Какова же наша основная цель? – спросил Фирал Бервик.

Баркан Блейсдел возмущенно всплеснул руками, выражая крайнюю степень удивления.

– Какие тут могут быть сомнения?! По собственному признанию Склара Хаста, он преступил закон Царя-Крагена и обычаи плотов. Все, что нам остается – и для чего мы, собственно, здесь собрались, – это определить достойное наказание виновному.

Фирал Бервик собрался было ответить, но его опередил Келсо:

– Не могу не указать на то, что досточтимый Сводник смешивает понятия. Законы Царя-Крагена – не законы людей, и с каких это пор изменение обычая считается преступлением? В таком случае следует судить очень многих, а не одного Склара Хаста.

Однако Баркан Блейсдел оставался незыблем.

– Закон, о котором я говорю, проистекает из Завета с Крагеном. И состоит он в том, что Царь-Краген защищает нас от опасностей и требует от нас взамен признания его владычества в океане. Что же касается обычаев, то здесь речь идет об уважении к Арбитрам и Сводникам, которые были специально обучены, чтобы судить, предвидеть и соблюдать обряды. И сейчас нам предстоит решить, насколько Склар Хаст преступил положенные для него пределы.

– Совершенно верно, – заметил Роджер Келсо. – А для этого нам необходимо узнать, вызвал ли Семм Войдервег Царя-Крагена или нет.

Голос Баркана Блейсдела взвился над толпой еще с большим негодованием.

– Поступки Сводника не разрешено обсуждать прилюдно, равно как и секреты его гильдии!

Фирал Бервик махнул рукой Баркану Блейсделу, призывая его к тишине.

– В такой ситуации, как эта, когда под вопросом находятся фундаментальные вопросы, секреты гильдий приобретают второстепенное значение. Мы все желаем знать правду. Утаивать сейчас что-либо я не позволю. Итак, Семм Войдервег, тебе задали вопрос: призывал ли ты Царя-Крагена на плот Спокойствия в тот день, о котором идет речь?

Казалось, воздух звенит от напряжения; все взоры обратились в сторону Семма Войдервега, который возвел глаза к небу и прокашлялся. Однако отвечал он без всякого видимого замешательства:

– Моя обязанность – вызывать Царя-Крагена при малейшем признаке опасности. Вот и все. Я просто выполнял свой долг.

Баркан Блейсдел одобрительно кивнул с видимым облегчением.

Фирал Бервик нервно постукивал пальцами по перилам помоста. Несколько раз он открывал рот, собираясь что-то сказать, но никак не мог собраться с духом. Наконец у него вырвалось:

– Существуют ли какие-либо другие случаи, для которых вызвывается Царь-Краген?

– Что это за допрос? – негодующе спросил Семм Войдервег. – Я Сводник, а не преступник!

– Не надо так волноваться. Я задаю вопросы, чтобы пролить свет на то, что произошло. Позволь, я спрошу таким образом: вызывал ли ты когда-либо Крагена, чтобы кого-то наказать или навести страх на людей?