Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук. Страница 79

— Все кажется довольно просто, — согласилась Вейнесс, — Потяни, поверни и не дай себя оплевать. Полагаю, что не следует ходит и в опасной близости от хвоста. Джулиан, ты понял все инструкции Глауена?

— Да.

— Внешность иногда бывает довольно обманчивой, — заметил Мило, — но эти зверьки мне не кажутся ни кроткими, ни пресыщенными. Вон зверь Джулиана перебирает ногами и пускает изо рта пену, — он указал на бодуна под оранжевым седлом, — Я бы назвал такое поведение капризным.

Старший конюх Орредус безмятежно улыбнулся.

— Им не терпеться пуститься вскачь. Они очень хорошо поели и от всей души размолотили куклу, так что теперь доставят вас к озеру ко всеобщему удовольствию.

Джулиан тронулся вперед и прошел мимо беспокойного жеребца под оранжевым седлом.

— Давайте трогаться! — он подошел к бодуну под зеленым седлом, — Вот прекрасный зверь! Я назову его Ольберсом и я буду гордо скакать на нем, а все будут восхищаться, как лихо я проношусь по долине! Орредус, помоги мне сесть на Ольберса.

— Минуточку, — остановил его Глауен.

Он открыл ящик и уложил ружье в кобуру рядом с седлом. Затем по отдельности проверил каждого бодуна, проверив как одеты седла, седельные застежки, панели управления, кабеля, шоры, рации, шесты защиты от хвоста и прочность цепей на хоботках. Наконец он сказал:

— Все в полном порядке.

Теперь вперед вышел Орредус.

— Так значит вы готовы? Для леди вот этот очень хороший скакун; она будет сидеть в синем седле. Бодун в очень хорошем состоянии; леди очень понравится поездка. Это то, что мы называем мягким скакуном. Я помогу вам сесть в седло.

— Я невинная маленькая миленькая Вейнесс, — пробормотала она, — Я не могу поверить, что такое может со мной случиться, — она с воодушевлением взобралась на бодуна, — Ну, пока все идет отлично.

Орредус повернулся к Мило.

— А этот бодун для вас! Серое седло означает удачу. Вам помочь сесть в седло?

— Спасибо, я управлюсь.

— Великолепно! Проделано отлично! — потом повернулся к Джулиану, — А вы, сэр, получите удовольствие от своего Ольберса, он будет у вас настоящим скакуном. А что касается вас, сэр, — повернулся он к Глауену, — вы очень спокойно доедете в оранжевом седле. Это отличный зверь. Он, конечно, несколько горяч, а пена означает, что ему не терпится пуститься во всю прыть. Не обращайте на нее внимания.

Конюх укрылся в конюшне. Глауен осмотрел своих компаньонов:

— Все готовы? Поднимайте шоры. Теперь переведите рычаг вперед, а затем обратно в среднее положение.

Бодуны выехали из конюшни, сначала медленно, потом постепенно перешил на легкий галоп. Перед ними расстилалась Долина стонов, сероватая равнина. Слева на горизонте возвышались горная цепь Мандола, северный и южный концы которой постепенно растворялись в тумане.

Бодуны бежали без всяких усилий. Скакун Глауена оказался особенно ретивым и юноше приходилось его постоянно сдерживать. Все бодуны, казалось, бежали с необычным рвением, поэтому Глауен пришел к выводу, что в последний месяц ими не слишком часто пользовались.

Чтобы добраться до Глубокого им хватило часа езды. Ровное водное пространство светло-оливкового цвета, раскинулось перед ними на пять километров в ширину и два в длину. Берега были низкие, илистые, в тех местах, где животные спускались на водопой, сплошь усеяны следами. Случайное дымчатое дерево одиноко застыло на берегу; на отмелях рос тростник горчично-желтый с черными кисточками. В полусотне шагов от озера рос одинокий высокий дендрон. Сбоку от дендрона хорошо утоптанная земля была усеяна бесчисленными черными угольными пятнами, отмечавшими места бывших костров лагеря бенджи.

Глауен привел свой отряд к дендрону.

— Ну вот мы и приехали, как видите бенджи отсюда удалились, продолжая свой путь. Волшебные камни можно найти или вон там, в гуще кустов язвиники, или на дне озера, довольно близко от берега. Но не вздумайте слезать с бодунов, не опустив предварительно шоры.

Вейнесс искоса взглянула на озеро.

— Все хорошо, только мне противно и думать о том, чтобы залезть в этот ил.

— В таком случае ищи в кустах, но смотри осторожней, там шипы. Возьми в обе руки палки и аккуратно раздвигай ветки. Ил, конечно, противный, но зато безболезненный.

— Может быть я пока просто понаблюдаю?

— Все опустили шоры? Правый рычаг должен быть отведен вперед, а колпачки — плотно лежать на глазах. Мило?

— Шоры опущены.

— Джулиан?

— Опущены, можно было и не спрашивать.

— Вейнесс?

— У меня опущены.

— Ну, и мои тоже опущены.

Без дальнейших хлопот Джулиан спрыгнул на землю, его примеру последовал Мило. Глауен оставался в седле, озадаченный поведением своего бодуна, который не хотел успокаиваться.

Джулиан пошел и оказался как раз перед своим бодуном, тот издал пронзительный визг, бросился вперед и начал пинать его ногами. Глауен выхватил свое ружье, но в это время его собственный скакун издал столь резкий и пронизывающий крик, что чуть не лопнули барабанные перепонки. Он встал на дыбы и сбросил Глауена на землю. Выпуская огромные пузыри пены из своих хоботков, он бросился к Мило и начал лягать, топтать и бодать его. Затем он поддел Мило и подбросил высоко в воздух.

Глауен развернулся и выстрелом снес голову Ольберсу. Его собственный скакун отвернулся от Мило, и вновь встав на дыбы уставился на Глауена, выделывая четырьмя передними ногами странные па танца триумфа и ненависти. Стоя на коленях, скованный ужасом, Глауен все стрелял и стрелял из своего ружья. Пули врезались скакуну в живот и снесли ему голову, на какое-то время скакун застыл, продолжая стоять на задних лапах, а потом тяжело рухнул на землю.

Вейнесс, плача и всхлипывая, хотела выскочить из седла, чтобы подбежать к Мило.

— Не двигайся! — закричал ей Глауен, — Оставайся на месте! Ты ему не поможешь.

Он осторожно подошел к двум оставшимся скакунам, на котором ехали Мило и Вейнесс. Шоры у обоих плотно прилегали к глазам, однако скакуны дрожали от распирающего их внутреннего волнения, и все же не имея возможности видеть, они оставались на месте.

— Возьми наизготовку ружье, но не вздумай спускаться на землю, — сказал Глауен Вейнесс.

Джулиан с бледным лицом лежал и стонал, его ноги были вывернуты под странным углом. Он взглянул на Глауена:

— Это ты сделал со мной такое! Это ты все подстроил!

— Попробуй успокоиться, — сказал Глауен, — Я постараюсь, как можно скорее вызвать помощь.

Он подошел и взглянул на Мило — тот без сомнения был мертв. Затем Глауен проковылял к Вейнесс и по аварийной рации вызвал помощь.

Бодвин Вук отправил в охотничий домик у Безумной горы комиссию во главе с Айзелем Лаверти, затем сам позвонил Глауену, который уже более детально доложил о трагедии.

— У меня дюжина различных подозрений, — сказал Глауен, — Но я ни в чем не уверен. Поведение Джулиана в высшей степени двусмысленно. Он ходил в конюшни и там беседовал о политике с Орредусом и его помощниками. Несомненно, он там описывал как собственные добродетели, так и благие намерения ЖМС и можно не сомневаться, что остальных охарактеризовал как завзятых консерваторов и аристократов, мечтающих выслать йипи в Великую спираль Небулу. Но я не могу представить, как он сумел организовать нападение бодунов, если к тому же учесть, что он сам первым спешился, и пострадал.

— Возможно, что все пошло не так как планировалось. Но я не могу найти мотив.

— Мы с Мило ему не нравились, но не до такой же степени. Возможно, на этот раз он записал в ряды врагов и Вейнесс; она как раздала ему отставку. То что Джулиан был в мрачном настроении, несомненно. Настолько мрачном, что готов был на убийство? Вероятно нет. Но ничего бы не произошло, если бы Джулиан не начал подстрекать йипи.

— Так ты хочешь оправдать Джулиана?

— Я не знаю, что и думать. То, что Джулиан сговорился с Орредусом, кажется абсурдным. Но с другой стороны, когда мы спустились в конюшни, то Джулиан приложил все усилия, чтобы выбрать скакуна с зеленым седлом, которого он назвал Ольберсом. Тогда это меня только удивило, но я ничего не мог понять. Во всяком случае, Ольберс оказался ненадежным и без колебания напал на Джулиана. Вполне вероятно, Джулиан собирался спрыгнуть с Ольберса, а затем запрыгнуть обратно и ускакать, в то время, как наши скакуны будут нас лягать и топтать, на самом деле, он прежде чем спешиться остановил своего Ольберса в некотором отдалении от нас. Но если план был таков, то Орредус обманул Джулиана. Зачем? Сомневаюсь, что Орредус нам это расскажет. Возможно, чтобы избавиться от лишнего свидетеля, если план не удастся. Более вероятно то, что йипи было наплевать на все идеи ЖМС, а они просто хотели одним ударом разделаться с четырьмя врагами, включая и того, кто говорил громкие слова, облачившись в белое. Должен заметить, что Джулиан попытался обвинить меня в организации этого инцидента, что очень странно, если эта идея уже не висела в воздухе.