Троя - Вэнс Джек Холбрук. Страница 20

Каткар же, напротив, впал уже в совершенную ярость от непонятного спокойствия президента банка.

— Еще раз настоятельно прошу объяснить мне, что происходит! Я уже устал от вашего туманного лепета и намеков неизвестно на что!

— Дело в том, что обстоятельства сами по себе не ясны, — со всей возможной вежливостью ответил Вамбольдт. — Но я сделаю все, что в моих силах, несмотря на трудности.

— Ах, не говорите про трудности, лучше изложите мне факты, только факты!

— Счет находится в несколько любопытном положении. Физически он доступен, но баланс наличности несколько снизился — вынужден вам это сказать — и составляет теперь двадцать девять тысяч солов.

— Что вы имеете в виду! ? — заорал Каткар. — Вы сами не понимаете, что говорите!

— Примите во внимание обстоятельства, — осторожно прервал Вамбольдт. — И какие!

Каткар схватился за голову.

— Хорошо, хорошо, пусть так. У сэра Денцеля были причины не верить словам и честности сподвижников и именно поэтому он пожелал поместить свой счет под прямой контроль. По крайней мере, то, что от счета осталось. — Каткар вытащил из-за пазухи бумагу и торжественно водрузил ее на стол. — Вот официальное уведомление!

Вамбольдт поднес бумагу к глазам, брезгливо держа ее кончиками холеных пальцев, и долго изучал.

— Ага… хм… да… Весьма интересно, — Какое-то время он сидел неподвижно, погруженный в размышления, которые, как казалось, удивляли его самого. — Я рад получить непосредственные и точные инструкции от самого сэра Денцеля. Они прибыли в нужное время. Я как раз должен был выплатить сумму в шестьдесят пять тысяч солов в специальный фонд.

Глауен удивился.

— Снять со счета в двадцать девять тысяч сумму в шестьдесят пять тысяч? Да это же какое-то финансовое чудо!

Однако на Чилка это не произвело никакого впечатления, и он пояснил:

— Это особый способ перемещения запятых, отделяющих целое от дроби. У нас так некоторые тоже пытаются делать, но поскольку ничего в этой системе не понимают, то попадаются и идут под суд.

— Мы не работаем с чудом, и не занимаемся подобного рода махинациями, — возразил Вамбольдт. — Правда иногда, как в нынешнем случае, ловкое пользование временем позволяет создавать эффекты воистину замечательные.

— Объясните подробней, будьте любезны, — настаивал Глауен.

— Нет, давайте поначалу все-таки убедимся, что счет в безопасности, и ваши клерки не черпают из последних запасов сэра Денцеля обеими руками! — закричал Каткар.

— Что ж, это легко сделать, — президент нажал на столе несколько кнопок и бесстрастный голос произнес:

— Счет сэра Денцеля Аттабуса — изолирован.

— Вот видите — счет в полной безопасности, — подтвердил Вамбольдт.

— А теперь поясните, что это за чепуха в шестьдесят пять тысяч — откуда, для чего и кому собирались вы их выплатить?

Вамбольдт несколько смутился.

— Эти перемещения крайне конфиденциальны. Я не могу обсуждать их в частном разговоре.

— Это не частный разговор! — снова вскипел Каткар. — Как агент сэра Денцеля я имею право быть посвященным во все, что касается его интересов! Если же вы передадите — или передавали — эту информацию посторонним лицам, то и вы лично, и банк как финансовая организация предстанете перед судом! И я делаю вам это предупреждение сейчас и совершено открыто!

Президент Вамбольдт улыбнулся ледяной улыбкой.

— Ваши замечания справедливы и правильны, и как представитель сэра Денцеля вы имеете полное право на любые вопросы, но эти два господина? Вы можете гарантировать их порядочность и молчание?

— Абсолютно! Во всех отношениях! Они выполняют миссию ИПКЦ — а это уже немало говорит об их свойствах! Но сейчас в целях конспирации они выступают в роли полицейских Кадвола.

Вамбольдт кивнул, но без малейшего интереса.

— За эти годы мне удалось узнать немало о моральных принципах сэра Денцеля, и насколько я знаю, они сильно отличаются от принципов Роби Мавила или Джулиана Бохоста. Вы требуете информации и правильно делаете, особенно учитывая ту странную деятельность, что развил Бохост.

— Что? Где? Факты! Факты!

Вамбольдт откинулся в кресле и долго смотрел на полки по стенам кабинета, а когда заговорил, голос его был спокоен и почти ласков:

— Это сложная история и в определенном смысле поразительная, если так можно выразиться. — Президент вытащил из ящика лист желтой бумаги и несколько секунд изучал напечатанный на нем текст. — Два месяца назад счет сэра Денцеля составлял сто тридцать тысяч солов. Потом Космический Двор Т.Д. Вейдлера запросил чек на сумму в сто одну тысячу в оплату двух военных крейсеров типа стрейдер-ферокс. Требование было подписано Роби Мавилом и не вызвало особых опасений. Тем не менее, зная отношение сэра Денцеля ко всему, что связано с насилием и убийством, я несколько удивился такому требованию. Я поднял документы и обнаружил, что право на получение денег имеют три человека — Мавил, Бохост и Каткар. Итак, счет ныне, как я уже сказал, двадцать девять тысяч.

— Минутку! — рванулся вперед Глауен. — Вы сказали, что Мавил использовал эти деньги на покупку двух военных крейсеров?

— Совершенно верно.

— Вы это знали? — обернулся Глауен к Руфо.

Плечи Каткара упали.

— Все не так просто, как кажется. Я обнаружил эти крейсера в секретном ангаре и немедленно уведомил об этом сэра Денцеля, который был просто в шоке.

— Но вы не поставили в известность Бюро Б!

— Ситуация весьма щекотливая. У меня три обязанности — перед Бюро Б, перед сэром Денцелем и перед собой. И я решил сообщить о крейсерах Бюро Б сразу же, как только закончу дело в банке — и таким образом исполню все три обязанности наилучшим образом. — Глауен молчал. Каткар посчитал, что наступившая тишина слишком нервозна и обратился к Вамбольдту. — Продолжайте, прошу вас.

— Две недели назад я получил другое требование. На этот раз на сумму в десять тысяч солов в оплату того же Космического двора, но подписано оно было уже Бохостом, — с холодным спокойствием продолжил Вамбольдт. — Сумма объяснялась частичной проплатой за восстановление пассажирского транспорта «Фратценгейль», а далее указывалось, что остальная сумма в шестьдесят пять тысяч должна быть выплачена в течение месяца. Требование было в полном порядке, но я не разрешил его к оплате. Вместо этого, я позвонил Доркасу Фаллинчу, коммерческому директору Космического Двора, с которым, к счастью, состою в хороших отношениях — в свое время мы оба были синдиками в Институте Мармелайна. Он и сказал мне то, чего я наполовину уже ждал: «Фратценгейль» — просто куча хлама, не подлежащего никакому ремонту, и за два года Бохост был первым, кто им заинтересовался. Тридцатидневный же срок и вообще был бессмысленным, поскольку никому не пришло бы в голову уводить у Бохоста из-под носа эту развалину.

Я заметил, что семьдесят пять тысяч солов — слишком завышенная цена для такого судна, и Фалинч со мной согласился. Он продал бы эту развалину и за сумму в десять раз меньшую. Фаллинч сказал, что обратится за советом к Ипполиту Бруни, менеджеру по продажам и перезвонит мне. На том и остановились, и, разумеется, я не перевел и десяти тысяч.

Через два дня Доркас позвонил мне и сказал, что, оказывается цену на «Фратценгейль» Бруни и Бохост выработали вместе, и что Джулиан покупает два судна — «Фратценгейль» по бросовой цене и яхту «Фортунатас», весьма современную и комфортабельную. Это была сделка, где оба негодяя нагревали руки: Бохост получал яхту в личное пользование за чужой счет, а Бруни получал неучтенный доход. Действительно заманчиво, но никто не подумал подстраховаться.

Я нашел все это весьма странным и опасным, поскольку в обязанности банка всегда входит — в ограниченных, разумеется, пределах — защита клиентов от неправильного использования их вкладов. Фаллинч хотел уже рассчитать Бруни и передать дело в суд, но я отговорил его, желая посмотреть, как они дальше будут разворачивать свою схему.

Еще через два дня мне позвонил сам Бохост, и я впервые встретился с ним лично. Передо мной оказался высокий стильный молодой человек, блондин, прекрасно выглядящий, хотя и несколько манерный, словно одновременно хотел казаться и душкой, и аристократом. Он пожелал узнать, почему я до сих пор не перевел десять тысяч солов на депозит Двора за «Фратценгейль». Я ответил, что еще не имел времени проверить обстоятельства. Такой ответ взбесил его, и он стал уверять, что все формальности соблюдены, что все проверено лично им, что судно, несмотря на возраст и необходимость некоторых косметических доработок, очень надежное и, хотя не блещет изысканностью, представляет собой именно то, что ему сейчас нужно.