Сны призрака - Якименко Константин Николаевич. Страница 3

Эрбрухт был человеком «Аутер Космик Эксплорерс», с которым традиционно сотрудничала «Интергалактик» и которое было давним соперником Управления космической разведкой. По сути, обе организации занимались одним и тем же делом, но если отделившееся от общей разведки УКР подчинялось военным, то ОКЕ (так выглядела традиционно принятая аббревиатура объединения на общеземном) с самого начала создавалось на коммерческой основе. Уже давно между ними установилось негласное соглашение, автоматически снимавшее многие вопросы: «кто нашел, тот и владеет». И, поскольку разведчики оказались первыми, «окейцы» вынуждены были остаться в стороне – но вряд ли такой расклад устраивал всемогущую корпорацию. Так что Квалин был уверен: в лице эргоника «Интергалактик» направила к ним своего наблюдателя. Возможно, он ошибался, и того действительно прислали только потому, что ожидали встретить на «Призраке» эргонные формы. Впрочем, известно: если у тебя паранойя – это еще не значит, что за тобой не следят.

Глянув на индикаторы состояния, командир приказал:

– Второй, подготовь стыковочную систему.

Модуль к этому времени уже выровнял скорость по «Призраку» и шел почти вплотную с ним. Место для стыковки выбрали между здоровенными треугольными выступами, где как раз мог поместиться аппарат разведчиков. Сканеры показывали, что поверхность чужого корабля здесь сравнительно тонкая – лазеры должны были справиться с ней без затруднений. Петр Скамейкин, номер второй, ксенобиолог, а также заместитель и давний друг Квалина, активировал стыковочный узел, приводя его в готовность.

В отличие от Эрбрухта, Скамейкина и Муравьева Михаил выбрал в экипаж своего корабля, «Устремленного вдаль», сам. Он же настоял на том, чтобы взять их на проникновение. Обоих знал со времен войны – вместе с ними совершал рейды на маризянские станции, а позже отстреливал энданов на Кунисе и боролся с энергетическими порождениями сошедшего с ума ученого. Обоим доверял, как самому себе, а это значило для Квалина не меньше, чем их профессиональные знания и умения. Впрочем, и специалистами эти разведчики были первоклассными.

– Стыковочная система готова, – доложил Скамейкин.

– Внимание: начинаем стыковку, – объявил командир и добавил уже неофициальным тоном: – Петька, запускай.

Из модуля показалось несколько манипуляторов – гибких механических рук, которые медленно потянулись к блестящей поверхности. Они осторожно прощупывали пространство перед собой, будто опасаясь с чем-нибудь столкнуться. Наконец первый достиг « Призрака», за ним подобрались и остальные. Они закрепились там, как паучьи лапы, – и вот уже показалось брюхо: часть модуля выдвинулась и поехала навстречу чужеродному телу. Достигнув его, она замерла, но потом правый край чуть вытянулся вперед – стыковочный узел выравнивался, чтобы прилегать к поверхности максимально плотно, а манипуляторы помогали ему закрепиться на ней. Наконец комп издал характерный шипящий звук и сообщил, что стыковка завершена.

– Стыковка прошла успешно, – передал Квалин тем, кто наблюдал за ними с корабля и с Земли. – Приступаю к вскрытию.

Он переключил режим обзора – теперь передний экран показывал часть поверхности под прикрытием стыковочного узла. Четыре манипулятора развернулись, спрятали гибкие щупы и взамен выставили наружу мощные лазерные аппараты. Водя джойстиком, Михаил расположил их по углам блока, а затем запустил программу. Запоздало подумал: можно было поручить это Пете или Лехе, но нет – решил вскрывать сам.

Лучи ударили по поверхности. Прочный сплав из титана и иридия с примесями других тяжелых металлов ответил снопами искр, но уже в следующую секунду сдался. За несколько мгновений лазеры проделали в нем четыре дырки. Затем манипуляторы сдвинулись с мест, и отверстия превратились в щели, которые постепенно удлинялись. Члены экипажа – тоже четверо – напряженно всматривались в них, с нетерпением ожидая, когда наконец откроется проход и они увидят внутренности чуждой громадины. Не прошло и минуты, как щели сомкнулись – теперь прямоугольный кусок металла стоял в проеме, ничем не поддерживаемый.

– Как бы там дальше ни повернулось, а сувенирчик с «Призрака» у нас уже есть, – сказал Муравьев.

– Тяжеловат сувенирчик-то, – заметил Скамейкин.

– Третий, продолжай следить за датчиками, – не дал им повеселиться Квалин. – Удаляю фрагмент поверхности из прохода.

Он щелкнул кнопками на пульте, и лазерные аппараты на манипуляторах сменились широкими магнитными держателями. Они прижались, намертво прикрепились к куску металла, а затем сдвинули его с места, вытащили из проема и, послушные командам Квалина, развернули и поставили сбоку у стены.

– Резкий скачок эккумундивного поля почти в два раза! – объявил Муравьев. – Направление сорок один на сто восемьдесят два, дистанция двадцать девять. Так, а теперь пошло на снижение… Похоже, возвращается к исходному.

– Вот и встреча, – сказал Квалин. – Продолжай следить.

Что значит этот скачок? Действительно на «Призраке» есть кто-то живой или это реакция его защитных механизмов? В конце концов, разве не может быть так, что создатели станции умерли тысячи лет назад, а построенные ими аппараты все еще исправно работают? И кто знает, какие сюрпризы они оставили первооткрывателям? Может, разведчики напрасно рискуют? Но ведь если не рискнешь, то ничего и не узнаешь.

Все внимательно вглядывались в открывшийся черный проем, но темнота мешала их взорам проникнуть внутрь «Призрака». Квалин включил осветитель в стыковочном отсеке, и разведчикам открылся полутемный коридор, тянувшийся мимо проделанной ими дыры. Стены загадочно отблескивали, и никто не мог знать, что кроется за ними. У Михаила возникло ощущение, что с той стороны за командой наблюдают неизвестные существа, следят за каждым движением. Он отогнал эту мысль – толку от нее было немного, она только нагоняла страх.

– Пора, ребята, – сказал совсем не командирским тоном. Он понимал, что остальные волнуются не меньше его и начальственные интонации сейчас будут неуместны.

Кого-то следовало оставить в модуле, чтобы он поддерживал связь с кораблем, а в случае непредвиденной ситуации был готов прийти на помощь остальным. Эрбрухта требовалось взять на «Призрак» в любом случае – еще один приказ свыше, не подлежащий обсуждению. Впрочем, Михаил понимал, что оставить надо человека проверенного, – не исключено, что ему придется вытаскивать остальных. Кто может больше понадобиться в первой вылазке: техник или биолог? Колебался Квалин недолго:

– Леха, ты со мной. Петька, внимательно следи за мониторами. Обо всем подозрительном сообщай немедленно.

– Есть! – откликнулся Скамейкин. – Ни пуха вам, ни пера!

– К черту! – бросил Квалин. – Третий, четвертый – надеть скафандры, пристегнуть комбики. Проверьте системы, приведите в боевую готовность. Затем следуйте в шлюз.

Командир первым извлек свой скафандр из отведенной для него ниши. Под скромным названием скрывался целый защитный комплекс: на костюме были регулируемые мускульные усилители, «леталка» – антиграв плюс реактивная тяга, генератор отрицательного эккумундивного поля, позиционер и трассировщик, дублированная камера и связь, множество датчиков, индикаторов и еще разных штуковин, которые редко когда бывают нужны, но о которых обязан помнить всякий опытный разведчик. Загерметизировавшись и выполнив быструю диагностику, Квалин поспешил в шлюз; за ним последовали остальные.

В переходном отсеке троим было тесновато. Модуль MN-3 в идеале предполагал команду из двух человек – обычно разведчики работали парами, – но в случае с «Призраком» пришлось сделать исключение. Они стали впритык, и Квалин, дернув рубильник, закрыл внутреннюю дверь. Затем бросил взгляд на индикатор атмосферы возле внешней: ничего нового, та же картина вырисовывалась, еще когда «Призрак» сканировали снаружи. Не абсолютный вакуум, но давление крайне низкое; кислорода почти нет, в основном смесь инертных газов в слабой концентрации. Еще один повод попрощаться с надеждой встретить там белковую жизнь.