Крокодиловы слезы - Яковлева Елена Викторовна. Страница 29

Я не успела ей возразить, а она уже обернулась к красавчику в «мерее»:

— Артем, подожди пять минут, я пойду шубу покажу.

Пригожий Артем послушно заглушил мотор и послал бывшей возлюбленной Тимура обворожительную улыбку. Кстати, не слишком ли самонадеянно и легкомысленно я отнесла сексуальную Алену к разряду бывших возлюбленных моего супермена? Ведь ухромал же он от меня к кому-то на своей загипсованной ноге. Ладно, сейчас разберемся.

— Ну что же вы стоите! — прервала мои размышления блондинка. — Идемте, у меня нет времени!

— Куда идем? — тупо повторила я.

— Как куда? — теперь уже опешила Алеся. — Вы разве не шубу смотреть пришли?

Я хотела было развеять ее заблуждение, но в последний момент у меня хватило ума оценить представившийся шанс. Когда еще я побываю в логове такой хищницы, может быть, самой главной из моих соперниц?! И потом, вряд ли нам удастся поговорить с ней по душам на улице, на глазах у ее нового любовника. Наверняка она станет все отрицать и делать вид, будто первый раз слышит имя Тимура.

— Так вы идете или нет? — снова спросила Алеся.

— Иду, — твердо заверила я, приняв наконец нужное решение.

Блондинка открыла дверь парадного, пропустив меня вперед. В подъезде она вызвала лифт, в кабинке нажала на кнопку шестого этажа и полезла в сумку за ключом. Я молча переминалась с ноги на ногу, готовясь к серьезному разговору.

— Проходите, — сказала она, повернув ключ в замке и толкнув хорошо укрепленную дубовую дверь.

Я только успела протиснуться в прихожую, а она уже щебетала где-то в глубине квартиры:

— Сейчас, сейчас… Только меряйте побыстрее, пожалуйста, я тороплюсь… Ну где же вы там пропали? Идите, идите сюда!

Хоть Алеся меня и торопила, я все же не смогла удержать себя от соблазна заглянуть в ближайшую комнату, впрочем, не слишком надеясь застукать в ней Тимура. Чутье мне подсказывало, что его здесь нет.

Между прочим, комната, в которую я свернула по пути, оказалась Алесиным будуаром. В ней и мебели никакой не было, кроме огромной, как цирковой манеж, кровати, еще сохраняющей очертания двух тел.

Значит, здесь Тимур некогда проводил свои счастливые часы? Слава богу, что его здесь нет, иначе я бы его убила, и, уверяю вас, на этот раз его смерть была бы настоящей, а не мнимой!

— Милочка моя, вы не заблудились? — За моей спиной возникла нетерпеливая Алеся. — Впрочем, ладно, здесь тоже зеркало есть. — И она швырнула на свою необъятную кровать шубу из голубой норки. Только… — Она наморщила носик. — Ой, она ведь вам не подойдет по росту!

Странно, что она догадалась об этом только сейчас.

Не имело никакого смысла продолжать эту игру, и я открыла карты:

— Мне ваша шуба не нужна.

— А что же вам тогда нужно? — В капризном голосе Алеси возникли нотки тревоги.

— Я же вам сказала — поговорить, — с убийственным спокойствием ответила я. А что, терять-то мне было нечего.

— Поговорить? О чем? — Она начала озираться по сторонам.

— Не о чем, а о ком! — припечатала я ее к стенке. — О Тимуре! Только не говорите, что вы в первый раз слышите это имя!

— А какого Тимура вы имеете в виду? — парировала эта крашеная нахалка.

Я не смогла отказать себе в удовольствии съязвить:

— А что, их у вас было много?

Но у нее пропало желание пикироваться:

— Ладно, мне некогда. Если вы о Проскурине, то я его уже три месяца не видела.

И добавила: «Слава богу». Наверное, чтобы сбить меня с толку.

— Так уж и слава богу? — выразила я обоснованное сомнение.

Алеся фыркнула, опустилась на свою безразмерную кровать и погладила распластавшуюся на покрывале голубую норку;

— А что вас, собственно, удивляет? Мы с Тимуром расстались, можно сказать, полюбовно. Сначала он, конечно, немного покапризничал, но потом смирился.

— А можно поинтересоваться причиной вашего взаимного охлаждения? — осведомилась я ехидно. Все во мне клокотало от одной только мысли, что Тимур мог «совмещать» меня с этой хорошенькой самонадеянной стервочкой, а так оно, наверное, и было, если она не привирает насчет пресловутых трех месяцев.

Алеся безмятежно улыбнулась во все свои тридцать два безупречных зуба, почти как на фотографии:

— А охлаждение взаимным не было. Оно было односторонним. Это я к нему охладела, если хотите. А причина? Да не было никакой причины, просто как-то скучно стало, вот и все.

Вот уж во что я никогда не поверю! Я рассмеялась в лицо этой безбожной врушке, а она, нимало не смущаясь, продолжила свои притворные откровения:

— В конце концов я в нем просто разочаровалась. Поначалу-то, конечно, он произвел на меня сильное впечатление, но потом… В общем, его беда в том, что он, как и большинство мужчин, мечтает найти женщину, которую можно было бы сдать в камеру хранения и уйти по своим неотложным делам. Вернуться года через три, а она — на месте, в целости и сохранности, пылает от страсти и готова к совокуплению без предварительных ласк. Короче, ничего нового и оригинального.

Должна признать, эта эскапада произвела на меня впечатление, я даже не нашлась что сказать в ответ, чем не преминула воспользоваться многомудрая Алеся, окончательно и бесповоротно захватившая в свои руки нить разговора.

— Ну что, ваше любопытство удовлетворено? — Она снова погладила норку и грациозно потянулась. — Могу я теперь удовлетворить свое? С какой стати вы задаете мне свои вопросы или, как принято говорить, по какому праву?

Я не стала выдумывать велосипед, тем более что с ходу это сделать довольно проблематично, и воспользовалась уже опробованной нехитрой ложью:

— А по такому, такому… что я его жена! Алеся отреагировала на мое признание в высшей степени странно — она расхохоталась! А потом и того хуже — перешла на оскорбительный панибратский тон:

— Да ладно тебе… Не свисти, подружка, никакая ты ему не жена! Ты промахнулась, его жену я видела, как тебя, чтоб ты знала, и она ни одной минутки на тебя не похожа.

А вот это новость! Альбина была у Алеси? А ведь клялась, что не унижалась до банальных разборок с Тимуровыми подружками. Верь после этого женщинам.

Мне не пришлось придумывать оправдания своему визиту, потому что Алеся сама во всем разобралась:

— Все ясно, ты одна из многих, в чьих сердцах он оставил неизгладимый след. Ну и наследил, паршивец! Тогда предупреждаю на будущее: его благоверная жуткая скандалистка.

— Скандалистка? — Я вызвала в памяти образ красивой и ухоженной, а главное, живой Альбины. Хреновый же я, оказывается, психолог.

— Еще какая! — присвистнула Алеся. — Металась передо мной, как шаровая молния, и такую искру высекала! «Ты — исчадие ада, гасишь свет моей жизни!» — передразнила она. — По-моему, у нее не все дома! Недаром же он от нее на сторону бегает. Нужно видеть эти запавшие, горящие глаза, искусанные губы, прямо мурашки по коже…

— Запавшие глаза, искусанные губы… — повторила я в растерянности. Странно как-то Алеся описывала Альбину, странно и непохоже.

— Вот именно, — с готовностью подхватила моя подруга по несчастью, или по счастью, что-то я совсем запуталась. — Прибавь к этому стрижку чуть не под нуль, армейские ботинки и шаль с бахромой. С воображением дамочка, одним словом. Притащилась ко мне и ну вопить ни за что ни про что. Мы ведь с ее драгоценным супружником к тому времени уже успели разбежаться. С тех пор, между прочим, я зареклась с женатиками связываться, уж больно это хлопотно…

Тут я с ней согласна, а вот во всем остальном… По крайней мере, портрет Альбины ей точно не удался, о чем я и поспешила ее уведомить:

— У жены Тимура роскошные волосы, а глаза никакие не запавшие.

Я хотела прибавить «были», но промолчала.

— Да? — Алеся приподняла брови. — Тогда кто приходил ко мне?

Честно говоря, я и сама не прочь в этом разобраться!