Милое чудовище - Яковлева Елена Викторовна. Страница 14

— Куда теперь? — спросил он сам себя. — Опять по длинноножкам? — Рогов имел в виду манекенщиц. И сам же себе ответил:

— А не проведать ли мне Пышечку? Она, поди, уже успокоилась и вполне может вспомнить что-нибудь такое, что вчера запамятовала с расстройства.

На том и порешил. Правда, поначалу хотел позвонить ей по телефону, дабы уведомить о визите, но потом взглянул на часы, которые показывали начало одиннадцатого утра, и решил, что вполне может позволить себе небольшой сюрприз.

Пышечка распахнула перед ним дверь и, что не ускользнуло от бдительного взгляда сыщика, жутко растерялась. До такой степени, что, хотя и открыла рот, не смогла выдавить из себя ни единого звука.

Зато откуда-то из глубины квартиры донеслось:

— Кто там пришел?

— Извините за столь ранний визит, — переминаясь с ноги на ногу, пробормотал Рогов, намеренно изображая из себя этакого простака и увальня, — был тут неподалеку и решил к вам заглянуть… Думаю, может, вы еще что-нибудь вспомнили относительно вчерашнего…

Хозяйка по-прежнему оставалась в состоянии безмолвного изваяния, в то время как загадочный невидимка повторил свой вопрос, но уже с большей экспрессией:

— Да кто там, черт возьми? Чего ты молчишь?

Так как ответа и на этот раз не последовало, тут же послышались шаркающие шаги, и в прихожей возникла высокая худощавая девица в сопровождении черепахи довольно крупных размеров. В руке девицы был нож. Между прочим, окровавленный. Да и вид у нее был какой-то бандитский. Где-то он ее уже встречал. Ах да, Рогов мысленно шлепнул себя по лбу. Она тоже была вчера на месте убийства манекенщицы. Значит, тоже свидетельница. Тем лучше. Девица тоже его узнала.

— А-а, товарищ следователь, — радостно сказала она, словно только его здесь и не хватало, — надо же, вы даже по выходным работаете. — Произнося это приветствие, она потихоньку отодвинула в сторону застывшую хозяйку, чтобы Рогову можно было пройти в дверь.

— У преступников тоже выходных не бывает, — усмехнулся Рогов и воспользовался для прохода коридором, образовавшимся между хозяйкой и приветливой девицей.

Девица продолжала его опекать:

— Сюда, сюда, в гостиную.

Он шагнул в указанном направлении и оказался в просторной светлой комнате с явными признаками достатка, вид которой неожиданно портили в беспорядке валявшиеся на ковре мужская рубашка и скомканный галстук. Тут наконец пришла в себя хозяйка, которая кинулась на это безобразие, как курица, защищающая цыплят от коршуна.

— Ох, извините, извините, у нас тут небольшой беспорядок, — пробормотала она, сгребая в охапку разбросанную одежду, и пока она металась по комнате, соображая, куда ее засунуть, Рогов, между прочим, успел рассмотреть на манжете рубашки пятно цвета запекшейся крови. И на всякий случай чисто механически занес этот факт в свой условный поминальник. А вдруг да пригодится.

— Ничего страшного, — ответил Рогов дежурной фразой, — это вы меня простите за внезапное вторжение. — Он обернулся к высокой девице и поинтересовался:

— А вы, по-моему, вчера тоже были в ДК?

— Действительно, была, — спокойно согласилась она, — меня еще один из ваших товарищей взял на заметку и записал в свой блокнот. Меня зовут Мария Георгиевна Котова, — официально представилась она, — мы с Викой, то есть мы с Викторией, давние подруги. Ox, — только теперь она спохватилась и спрятала за спину нож, — мы тут занимались хозяйством…

— Понятно, — Рогов выжал из себя глуповатую улыбку и присовокупил к ней такой же вопрос:

— А вы что же, живете вместе?

— Да, — ляпнула та, что отрекомендовалась Марией Георгиевной, — то есть временно, я временно перебралась к Виктории по личным причинам… А вообще у нее муж есть, Кирилл, но он сейчас ушел, у него срочное дело.

Глаза у этой Марии Георгиевны были удивительные — круглые и слегка вытянутые вверх крупными карими каплями, отчего ее необычно подвижное и не правильное лицо приобретало сходство с беличьей мордочкой. Так вот, пока она частила, объясняя родственные связи своей онемевшей подружки, эти самые ее беличьи глазки выделывали такое, какого Рогов еще ни разу в жизни не наблюдал, — просто эквилибристика, да и только. Грешно было бы не оглянуться и не посмотреть на ту, которой предназначались тайные знаки. Рогов проделал эту несложную операцию и увидел хозяйку квартиры, бледную и чуть ли не в полуобморочном состоянии.

— Что с вами? Вам плохо? — забеспокоился он.

— Минутку, минутку, — опять встряла деятельная Белка, — у Вики низкое кровяное давление, чашечка кофе — и все будет в порядке.

— Может, мне уйти? — встрепенулся Рогов.

— Ничего страшного, — заверила его Мария и, приобняв подругу за плечи, подтолкнула к двери. Потом обернулась и добавила:

— Подождите самую малость…

Ждать и впрямь пришлось недолго, и пока Рогов томился в гостиной на диване, откуда-то из глубины квартиры, очевидно, из кухни, доносилось тихое равномерное жужжание. Сыщик не сомневался, что это худощавая обрабатывала Пышечку, и с трудом подавлял в себе соблазн подойти поближе и подслушать. И ровно в тот момент, когда упомянутый соблазн принял почти библейские масштабы, подружки снова материализовались в гостиной. Хозяйка, с удовлетворением отметил про себя Рогов, заметно порозовела, что не могло не вдохновить его.

— Все в порядке? — осведомился он.

— Да, спасибо, — вымученно улыбнулась Виктория и устроилась на краешке кресла с такой робостью, словно это она нагрянула в чужую квартиру без приглашения.

— У меня к вам несколько вопросов. Мы можем поговорить наедине?

Рогов посмотрел на хозяйку, а она на свою подружку, которая тут же ринулась в бой:

— Разве я вам помешаю? Я ведь тоже свидетельница, а Вика, она так волнуется…

— А вот чтобы волнений было меньше, вы бы приготовили нам по чашечке кофе… — обезоружил ее Рогов.

— Ох, простите, как это я забыла, — извинилась верная подруга, но признаков раскаяния на ее беличьем лице не появилось. После чего она улетучилась из комнаты, как облако нервно-паралитического газа.

Оставшись наедине с главной свидетельницей, Рогов задал ей те же самые вопросы, что и вчера, и получил в точности те же ответы. Ничего нового она не вспомнила. Зато в поведении ее было в два раза больше нервозности и напряжения. Она старательно отводила глаза в сторону, голос ее заметно дрожал, а руки лихорадочно теребили край юбки. Что-то здесь нечисто, но что? И не только с Викторией, но и с ее подружкой. Странные они обе, и вид у них в первую минуту был такой, словно он застал их за чем-нибудь по меньшей мере предосудительным. Эти современные дамочки, от коих чего угодно можно ожидать!

Может, они по этому делу? Он дал волю своей фантазии и живо представил себе сцену: муж возвращается с работы и застает жену с… Пожалуй, такое будет посильнее традиционного варианта, любовно воспетого в устном народном творчестве. Или… Фантазия получила подпитку извне в виде воспоминаний о мужской рубашке с подозрительными пятнами и окровавленном ноже в руке приветливой Белки. А что, если эти вампирки прикончили мешающего им муженька и запихнули его бренные останки в холодильник? Чтобы не мешал. Рогова даже пот прошиб. До сих пор ничего похожего в его практике, слава богу, еще не случалось, но в нынешних условиях исключать подобные варианты не следует.

Подружка хозяйки притащилась с подносом, на котором стояли три чашечки кофе. Судя по тому, как она его держала, угождать было не ее призванием. Все взяли по чашечке и стали чинно и степенно попивать, как старые добрые знакомые. О погоде Рогову говорить не хотелось, а потому он полюбопытствовал у Марии Котовой:

— Ну а вы, уважаемая Мария Георгиевна, где вы находились в тот момент, когда ваша подруга нашла труп и закричала?

— За сценой, — спокойно и буднично ответила сухопарая Мария Георгиевна, отхлебывая кофе.

— За сценой? — Рогов чуть не подавился. — То есть за кулисами?

— Не за кулисами, а именно за сценой, — невозмутимо отпарировала она, — там сбоку есть маленькая дверь, я в нее прошла и оказалась в небольшом коридоре. Ну, вы там, наверное, были и видели… Всякие подсобные помещения…