Посрамитель шайтана - Белянин Андрей Олегович. Страница 43

– Я всё равно вам… э-э… страшно отомщу! Вы меня… э-э… совсем обидели…

После чего растворился в зловонном мареве, словно его и не было.

– Ходжа, тюбетейку надень.

– Боишься, что мне напечёт голову?

– Боюсь, что наш клиент окончательно задохнётся. Нет, мы в натуре его теряем! Хоть нос-то ему отпусти…

Два самодовольных победителя одновременно рухнули на песок, не в силах ни спорить, ни поздравлять друг друга. Лихорадочно дышащий Аслан-бей всё ещё вздрагивал, словно загнанная лошадь, которую почему-то забыли пристрелить из милосердия…

… – Это ты у Гоголя украл?

– Что именно, конкретизируйте, – лениво потянулся Оболенский.

– Ну, похожий момент порки чёрта есть в «Ночи перед Рождеством», – как можно вежливее напомнил я.

– Не знаю, не читал…

– Лев, не ври! И прекрати таскать мою халву, ты рассказываешь или у тебя восьмичасовой перерыв на обед?!

– Сладкое способствует активизации воображения! Научно доказанный факт, о недоверчивейший из всех ландграфов… а оливье в холодильнике ещё осталось?

– Пока не допишу, нет!

– Скупердяй… записывай.

– «Ску-пер-дяй…» – записал. Дальше?! – тупо продолжил я. Бессмертный дух Соловьёва кружил над нами, хихикая неизвестно над чем…

…Три путника устало брели по остывающей к вечеру пустыне. Собственно, брели-то двое, а третий, в богатом, но рваном платье, практически лежал на флегматичной рыжей кобыле, так же неторопливо перебиравшей ногами. Немилосердное солнце медленно клонилось к закату, барханы казались бесконечными, песок проник во все места, воды в организме оставалось настолько мало, что язык ворочался с трудом…

– Эй, а кто-нибудь вообще знает, в какой стороне этот ваш Самарканд?

– Лошадь знает, Лёва-джан… Пока она уверенно движется вслед за собственной тенью, мы можем быть спокойны.

– Ой, а я бы так уж не доверял этому облезлому компасу…

– Скоро… караванная тропа… там мои воины… Я даже чем-нибудь награжу вас за избавление… Но если вы хоть кому-нибудь расскажете, что били плетью самого Аслан-бея?!

Начальник городской стражи поднял пылающий взгляд. Наверное, он хотел ещё как-нибудь поугрожать, дабы окончательно стереть из памяти своих спасителей воспоминания о собственном позоре, но не успел… С высоты он узрел вдали небольшой караван ослов, гружённых тюками, и из последних сил пнул лошадь пятками!

– Догоняйте меня, сонные черепахи! Клянусь, скоро мы будем есть свежий шашлык и пить холодный шербет… – Усталая кобылка припустила ленивой рысью. Брошенные посрамители шайтана печально посмотрели им вслед.

– Ускакал, скотина… – тихо выдохнул Лев.

– Зачем так ругаешься, почтеннейший, – устало поправил товарища домулло. – Ему не уйти далеко, пустыня не любит высокомерия. Это у себя в Коканде он – большой человек, а здесь… в таком виде, оборванный, без седла, без оружия, кто ему поверит? Ещё и побьют в придачу…

Оболенский кивнул, в определённых ситуациях он уже научился слушаться Ходжу. А до побитого начальника они добрели аж часа через два…

– Главное, д-даже не выслушали т-толком, – жалобно всхлипывал бывшая гроза кокандской преступности. – Сказа-али, что лошадь я украл… и отобрали! Сапоги-и сняли… и… и… одежду почти… Словно я… босяк какой, да?!

– Битие определяет сознание, – почти дословно процитировав классика марксизма, Багдадский вор помог подняться бывшему стражнику. – Хотя, конечно, кому понравится, когда на середине пути к тебе пристаёт горбоносый бомж в рванине и хамовато требует подать ему лучшего коня, горячий пирожок с повидлом и девушку для педикюра! Вежливее надо с незнакомыми людьми, караваны не ангелы сопровождают…

– Я… и не приставал! Я потре-е-бовал своё, по зако-ону…

– Оставь его, уважаемый. – Домулло подхватил Аслан-бея с другой стороны. – Разве не видишь, человек впервые столкнулся с действительностью, и она больно ударила его по лицу… Можно серьёзно разбиться, просто споткнувшись о камень на дороге, что уж говорить о том, кто упал с высоты положения?!

Глава 42

…Ночь опускалась быстро, словно чёрная паранджа на лицо неприступной красавицы. За дальними барханами вспыхнули огни, видимо, там был оазис, и караван остановился на ночлег. Ничего не оставалось, кроме как сжать зубы и тупо двигаться вперёд. Там, впереди, люди…

Значит, там вода, горячая пища, тёплое место у костра, шумные разговоры, и никто не посмеет прогнать путника посреди холодеющих песков. Того, кто повышает голос, караванщики быстро ставят на место, но тому, кто просит помощи, никогда не откажут, во имя Аллаха, Всемилостивейшего и Всемогущего!

Они дошли. И их приняли, ибо говорил Ходжа, кивал Лев, а доблестный начальник молчал в тряпочку. Им даже вернули отнятую кобылу, извинившись за то, что не сразу опознали в горделивом оборванце типичного сумасшедшего. Вот за нанесённые побои никто извиняться не стал, да, кстати, наши педагоги и не требовали, они тоже считали, что кое-кто огрёб тумаков вполне заслуженно…

Обещанный Самарканд должен был выплыть из песков уже к завтрашнему вечеру. В маленьком оазисе, на один колодец и три пальмы, заночевало два небольших каравана. Один, с ослами, шёл из далёких горных кишлаков, другой, в двадцать пять верблюдов, как раз наоборот, из Самарканда в далёкий Китай.

Именно у них Насреддин и выяснил, что кокандский караван прибыл по расписанию и расквартирован в одном из городских сараев. Напоминаю, что на самом деле это большой и просторный двор с загоном для животных, складами для товара и нетребовательным гостиничным сервисом. Значит, наверняка Джамиля, Ахмед и Рабинович будут ждать их там до последнего. И хотя у молодой вдовы в Самарканде живёт тётушка, вряд ли она уедет к ней, не повидавшись с драгоценным Лёвушкой…

– Попробуем неторопливо предположить, куда могла отправиться Ирида аль-Дюбина из Багдада, получив своё первое предупреждение о разводе… В родной, но высокогорный кишлак? В дальний постоялый двор снять комнату и плакать? Нет, она стопроцентно смоталась от мужа в Самарканд, крупные девочки любят большие города! И здесь наши дороги с сиятельным Аслан-беем гарантированно расходятся. Как думаешь, а нам на небесах зачтётся его избавление от шайтана?

– Всенепременно! Особенно нам его зачтут, если мы всё-таки попадём в ад… Но ты прав, от этого медноголового шерифа надо как-то избавляться. Доведём его до города, а там… – Лев выразительно провёл невидимую черту большим пальцем поперёк шеи, кивнув на храпящего Аслан-бея.

– …бросим на базаре! – важно согласился Насреддин. – Пусть потолкается среди простого народа, послушает, как везде любят стражу, надеюсь, хоть капельку поумнеет… А сейчас и нам пора спать!

Действительно, время было далеко за полночь, сон сморил всех вокруг, и, может быть, лишь пара-тройка охранников да высокие звёзды гнали от себя дремоту. А Лев не мог уснуть…

И виной всему не тихие мечты о возвращении домой, в этом плане он был фаталист и оптимист одновременно. То есть, с одной стороны, верил в «будь что будет», а с другой – точно знал, что к Маше он вернётся! А не спит, потому что звёзды…

Наука до сих пор так и не сумела внятно объяснить пристрастие человека к наблюдению этих сиятельных алмазов неба. Сгустки пылающего газа, давно умершие планеты, удалённые в пространстве массы самых разнообразных веществ – это мы знаем, но объяснить магию их притяжения не можем ничем! Общеизвестно, что словами описать звезду подобно попытке собрать незабудку из конструктора «лего». Так не будем пытаться сделать это в рамках одного фэнтезийного романа, написанного с совершенно другой целью. Лучше мы, подобно Льву Оболенскому, лишний раз поднимем взгляд, наполнив сердце восхищением и грустью…