Генерал Дима. Карьера. Тюрьма. Любовь - Якубовская Ирина Павловна. Страница 24
ЧП в Торонто
Макаров с Ильюшенко стали собираться к Диме в Канаду. В то время они вели двойную игру. Диме они говорили одно, а в Москве — другое, представляя его человеком, который всех сдает.
Канадскую визу получить не просто. Но Ерин как раз подписал с канадской полицией меморандум о правовой помощи и Макаров с Ильюшенко под предлогом допроса «свидетеля» по делу о коррупции эти визы получили. Макаров затребовал себе охрану, чем глубоко потряс канадцев. Это у нас президент может выделить охрану кому угодно. А там охраняют только премьер-министра.
«А зачем вам охрана?» — поинтересовались наивные канадские полицейские чины. Макарову надо было взять да отменить спектакль и честно признаться, что охрана ему не нужна. Но вместо этого он так напугал канадцев, что все, прочитанное ими о знаменитой сицилийской мафии Коза Ностра, показалось детским лепетом. И охрану выделили, причем бульшую, чем это полагается английской королеве, если бы она согласилась приехать в Канаду.
Забегая вперед, скажу, что по возвращении из Канады Макаров затребовал, чтобы его встречал БТР, который выехал прямо на летное поле. Из самолета достали борца с коррупцией, с большим трудом погрузили в БТР и повезли в Кремль.
В Канаде есть свой КГБ и свое МВД. Спецслужбы сразу предупредили полицию, что в эту историю лезть не стоит. Но те не послушались. Диме позвонили канадские «менты» и сказали, что с ним желают встретиться российские борцы с коррупцией. «Менты» хотели вывезти Якубовского в бронированном автомобиле. Он, конечно, отказался и предложил соотечественникам приехать к нему домой.
У Димы был довольно большой дом с участком в два акра. Подъезжает целый автобус с автоматчиками и пулеметчиками в бронежилетах. Бойцы занимают позиции. Такое впечатление, будто проводится операция по освобождению заложников.
Дима открывает ворота, и входят гости. Все обнялись, расцеловались на глазах потрясенных канадцев, которые переговаривались по рации: «Прием, прием». Вошли в дом, сели. Канадцы вносят ящик размером с факс, это был магнитофон, и начинается комедия под названием официоз. Все встречи должны происходить под строгим контролем канадцев. Но Андрею Макарову и Алексею Ильюшенко хотелось поговорить с Дмитрием Якубовским совсем о другом.
Поговорили и вышли на улицу. Там жара невыносимая. Бедные канадцы парятся в галстуках и костюмах. Слышится жужжание раций. Диму начал разбирать смех. А в кабинете у него был детский пугач. Он пригласил своих гостей в кабинет, охрана отстала, Дима взял этот пугач и выстрелил: «Трах!» «Менты» влетают в ужасе, думая, что произведен выстрел в самое сердце России, но видят смеющуюся физиономию Макарова.
Макаров, человек внушительной комплекции, буквально плавился от жары. Наконец, не вытерпел: «Пойдем в бассейн!» Бассейн был довольно хороший, метров 50 в длину и метров 20 в ширину. Димины гости разделись до трусов и бросились в прохладную воду. Они провели в бассейне не меньше двух часов. Плавали, угощались. На плавучих пробковых столиках стояли напитки, исходили соком ананасы, сверкала икра. Канадцы ходили кругами. Их очень переполошил Ильюшенко, который стал нырять. «А вдруг под водой какой-нибудь пловец его задушит?» — терзались полицейские.
Но если в бассейне они хотя бы находились в поле зрения, то в бане, куда направились затем, их уже было не видно и не слышно. Там Макаров называл охрану не иначе, как «канадскими мудаками». На самом деле цель приезда Макарова и Ильюшенко заключалась не в том, чтобы допросить Якубовского, как свидетеля. Они хотели посоветоваться, как быть дальше, но сделали все наоборот.
В общем, борцы с коррупцией приехали и уехали, а канадской полиции пришлось расхлебывать эту сомнительную кашу. Маленьким утешением явились два заявления.
ЗАЯВЛЕНИЕ
По месту требования Касательно: Дмитрия Якубовского Я, Алексей Ильюшенко, настоящим заявляю и подтверждаю, что:
1. Г-н Дмитрий Якубовский не обвиняется комиссией Российской Федерации по борьбе с коррупцией («Комиссия») и что комиссия не обладает никакими документами, которые могли бы явиться основанием для каких бы то ни было уголовных или иных юридических действий против г-на Дмитрия Якубовского. Ни я, ни, насколько мне известно, комиссия не обладаем никакими основаниями полагать, что г-н Дмитрий Якубовский был вовлечен в прошлом или в настоящее время в какие-либо действия, которые можно было бы охарактеризовать как преступные;
2. До сего дня г-н Дмитрий Якубовский не передавал мне как члену комиссии Российской Федерации по борьбе с коррупцией («Комиссия») никаких документов, магнитофонных записей либо любых других материалов и в особенности он не передавал мне никаких документов или иных материалов, касающихся Бориса Бирштейна,
Сиабеко Трэйд энд Файнанс АГ, Сиабеко Металс АГ и Сиабеко Канада Инк.;
3. Что все документы, которыми комиссия пользуется в качестве свидетельских материалов, предварительно подвергаются тщательной проверке специалистами.
На основании определенных документов, полученных комиссией, было возбуждено уголовное дело.
4. По официальному запросу, господин Якубовский оказал содействие комиссии, предоставив ей определенные объяснения, касающиеся предметов, интересующих комиссию, и поделился с комиссией определенными знаниями, приобретенными во время его работы в Правительстве России.
Учитывая знания, приобретенные г-ном Якубовским, и его готовность содействовать работе комиссии (по запросу последней), я считаю невозможным исключать тот факт, что г-н Якубовский был в прошлом и может быть в будущем предметом официальных и неофициальных угроз, диффамации, очернения репутации, шантажа, необоснованных уголовных расследований и других средств давления со стороны определенных официальных лиц Российской Федерации, которые не желают, чтобы г-н Дмитрий Якубовский содействовал и продолжал содействовать работе комиссии;
5. Как только господин Якубовский узнал о возможном покушении на господина Макарова, он сразу же известил об этом соответствующие российские инстанции, а также он никогда никоим образом не участвовал в планировании предлагаемого устранения;
6. С тем, чтобы добиться встреч 14 и 15 сентября 1993 года в городе Торонто между господином Дмитрием Якубовским, мною и господином А. Макаровым (несмотря на то, что члены Королевской Канадской конной полиции присутствовали на месте этих встреч, они не слышали содержания наших многих частных бесед с господином Дмитрием Якубовским), я беру на себя обязательство не разглашать членам Королевской Канадской конной полиции, другим официальным канадским органам, либо канадским правоохранительным агентствам содержание наших бесед, документов или любых других материалов, предоставленных мне сейчас либо в будущем господином Якубовским.
Я готов предоставить необходимую дополнительную информацию, касающуюся вышеизложенного, если таковая информация потребуется.
Более того, если в отношении настоящего Заявления потребуются дополнительные формальности для использования его в каких-либо официальных действиях в Канаде, я готов удовлетворить необходимый запрос, описывающий требуемые формальности. В качестве идентификации я прилагаю копию своего паспорта.
Такое же заявление, подписанное ещё одним комиссаром «Каттани» — Андреем Макаровым в присутствии свидетеля Saverio Griffo, появилось на свет 14 сентября 1993 года. Комментировать эти опусы нет нужды.
Тем не менее то, что произошло на лужайке перед домом Якубовского, усилило внутренний конфликт между канадскими силовыми ведомствами. Их «КГБ» ещё до приезда Макарова и Ильюшенко объяснял коллегам из «МВД», что, ввязавшись в эту историю, они окажутся в дураках. Так и вышло. Приехали российские функционеры снимать допрос с важного свидетеля, а вместо этого нежились в бассейне, жрали икру с ананасами, парились в бане.