Тайный сыск царя Гороха - Белянин Андрей Олегович. Страница 28

– Все ясно. Я бегом туда и обратно. Коридор налево, зал с зеркалом, полы меховые, постучать три раза, а п-почему лапкой? – не сразу понял я, но было поздно.

Яга закончила чего-то шептать и быстро дотронулась до моего лба крючковатым пальцем. Опять та же мгновенная потеря сознания. Все дальнейшее уже знакомо… Я опять заяц! Сдвинув брови и пытаясь засучить рукава, я грозно двинулся на Ягу. Она присела и легонько потрепала меня за ухо:

– Ну что ж, давай, участковый. С человечьими ногами тебе ни в жисть не успеть, а заячьим бегом, глядишь, и обернешься. Я на выходе ждать буду. Как воротишься, прыгай сразу в ступу, по дороге все расскажешь. Удачи тебе, Никитушка… и… прости меня, старую…

Я кротко вздохнул и опрометью бросился вниз по ступенькам. Заячьи ноги несли меня с невероятной скоростью, маневренно обходя все препятствия или попросту перепрыгивая через них. Вся придорожная публика взялась вновь скалить зубы, но не все даже успевали осознать, что за серый комок пролетел мимо их ловящих рук. Не прошло и пяти минут, как я стоял перед чугунными воротами с шевелящимися шипами. На мгновенье между лианами открылась щель, и я сиганул туда, распластавшись в длинном прыжке. Приземлившись, сделал кувырок и, не оборачиваясь, бросился дальше. Ворота за стеной негодующе заскрипели, а я уже бежал по широкому коридору, заглядывая во все комнаты по левую сторону, пока не наткнулся на меховые полы. Огромный, по заячьим меркам, зал действительно был устлан мягкими звериными шкурами на локоть в высоту. Скользя и проваливаясь, я двинулся вперед. Зеркало оказалось матовым, ничего не отражающим стеклом, в литой позолоченной оправе. Пока я, путаясь в шкурах, доковылял до него, в комнате неожиданно повеяло холодом. Движимый выработанным инстинктом опасности, я лег, прижав уши и замаскировавшись среди мехов. Каким-то шестым, звериным чувством понял, что в зале кто-то есть. Осторожно скосив глаза, я ахнул… На пороге высилась стройная фигура мужчины в черном. Или, вернее, сверхтощего старика в шелковой мантии с остроконечной золотой короной на лысом черепе. Лица практически не было. Глубоко сидящие глаза полыхали красноватым огнем, щеки впали, губы были настолько тонкими, что едва прикрывали неровные зубы, нос ввалился, как у сифилитика, голая шея казалась сплошным позвоночником, а пальцы рук, сжимающих золотой посох, – просто костяшками, обтянутыми желтой кожей. Спрашивать, кто это, не было необходимости. К волшебному зеркалу величаво шествовал сам Кощей Бессмертный. Я прикрыл глаза и постарался казаться плоским.

– Зеркало мое волшебное, мудрое да всезнающее, покажи ты мне град Лукошкино, как мои дела там свершаются? – Его голос был неожиданно грозным для такого скудного телосложения.

Поверхность стекла заколебалась, пошла волнами и разводами, а потом озарилась радостной панорамой просыпающейся столицы. Я приоткрыл один глазок, подсматривая за происходящим. Итак, общее положение меня устраивало: на стенах бдили внимательные часовые, по улицам расхаживали стрелецкие дозоры, видно было, что весь город полностью готов к обороне. Кощей недовольно щелкнул пальцами, показался царский терем. Горох еще спал, но его дружина была уже на ногах, готовая ко всему. Повара раздавали миски с горячей кашей, но чувствовалось, что бородатые воины при первом же сигнале трубы прыгнут в седла и бросятся на врага. Еще один резкий щелчок пальцев, вроде как переключение каналов на телевизоре. Я увидел город с высоты птичьего полета, площадь обзора перемещалась влево за леса, пока не остановилась на южной караванной дороге. Обычно по ней шли восточные купцы, поставлявшие в Лукошкино ткани, посуду, золотые украшения, дорогих арабских лошадей… Зеркало приблизило изображаемые объекты, и вид очередного каравана пробудил во мне неожиданные подозрения. Вроде бы все как всегда, я уже насмотрелся этих смуглолицых купцов, прибывающих на центральную рыночную площадь каждые две недели. Но этих что-то отличало от обычных торговцев… Может быть, слишком большая охрана, может быть, непривычно огромные ящики, покачивающиеся на верблюжьих горбах, – в каждом легко могло поместиться человек пять. Нет, наших здоровенных стрельцов и трое бы не влезло, но низкорослые шамаханы отличались щуплым сложением, возможно в своего прародителя. Еще мое внимание привлекли кони. Как правило, в столицу пригоняли табуны чистокровок или красивых метисов с примесью благородной крови. Но уж никак не пеструю орду невысоких лохматых коняшек, более похожих на дикий табун лошадей Пржевальского. На какую ярмарку их гонят, кто их купит? Разве какой-нибудь мясоперерабатывающий завод на краковскую колбасу… Так в Лукошкине таких заводов нет, а конину на рынке не берут, говядины да баранины довольно. Кощей, глядя на караван, довольно потирал сухонькие ручки, треск костяшек отвлекал меня от экрана. Впечатление действительно было такое, словно я озорным мальчишкой «зайцем» влез в кинотеатр и смотрю фильм из-за портьеры.

– А теперь покажи мне врага докучливого, милиционера местного, участкового лукошкинского, сыскного воеводу Никиту Иванова! – потребовал Кощей Бессмертный, вновь обращаясь к зеркалу.

Я мысленно выругался, попытавшись как можно тише заползти под лисью шкуру. Меж тем зеркало, как ему и положено, отразило комнату, меховой пол, черную фигуру хозяина и все остальное.

– Это… что ж за шутки такие?

Никаких шуток. Зеркало показывало именно то, что он просил. Просто младший лейтенант милиции Ивашов Н.И., то есть я, в настоящее время играл в прятки под лисьей шкуркой.

– Ага! – дошло до сообразительного Кощея. – Так он здесь, под шкурами прячется? Да уж так небось и есть!

Злодей пробежался из угла в угол, раскидывая меха там, где, как ему казалось, мог скрываться человек. Никого не найдя, он повел тем, что оставалось от носа:

– Не чую духа человечьего!

Еще бы, такими дырками разве хоть что-нибудь почуешь?

– Звериный дух весь запах перебивает! – вновь показал свою прозорливость отпетый рецидивист. – Ну да я тебя, комара надоедливого, по-другому сыщу… А вот, звери лесные, степные, дикие, большие, малые, пушистые, восстаньте живьем в шкурах своих да бегите по домам, чтоб через минуту и духу вашего здесь не было. А уж мы кое с кем потолкуем…

Вот тут-то наш закоренелый преступник и дал промашечку! Заклинание сработало – будь здоров! Меньше чем за минуту вся комната наполнилась визжащей массой зверей – медведей, волков, лисиц, оленей, лосей, зайцев, рысей, бобров, енотов, белок… Если помните, шкуры лежали в три-четыре слоя, а что же стало, когда они вновь превратились в живых зверей! Да мы все едва вытолкнулись в дверь! Кощея смело как вафельный стаканчик, по его распростертому телу перепуганная масса животных ломанулась на свободу. Мне удалось прыгнуть на спину здоровенной медведицы и без всяких проблем выбраться к воротам. Пока все зверье с ревом, рыком и скулежом носилось по дворцу, я тем же прыжком пробрался к лестнице, а там давай бог ноги.

Баба Яга ждала меня в ступе с помелом на изготовку. Я сиганул прямо к ней в руки.

– Успел-таки? Ох и бедовый ты мужик, сыскной воевода!

Я гордо пошевелил длинными ушами…

Назад в Лукошкино летели с шумом и песнями. Яга размахивала помелом, выдавая на весь лес такие неприличные частушки, что я наверняка краснел. В свою очередь мне пришлось с чувством исполнить: «Первым делом, первым делом самолеты! Ну, а девушки? А девушки – потом!» Получалось, что со всем делом мы управились даже раньше, чем рассчитывали. В наших руках были неопровержимые улики причастности всех троих подозреваемых к делу об украденном перстне, а значит, и к планам шамаханского вторжения в столицу. Причины для радостного настроения у нас были. Во-первых, двое из подозреваемых задержаны и находятся под стражей. Жаль, что не успели хорошенько потрясти казначея Тюрю, ну да он уже на небесах и там мы к нему не прицарапаемся. Хотя как знать… возможно, за тяжкие грехи его уже жарят черти на сковороде. Во-вторых, подземные ходы перекрыты, весь город под ружьем и попасть в него весьма проблематично. В-третьих, мы с Ягой будем в Лукошкине гораздо раньше любого каравана и быстро подготовим таможню к встрече этих подозрительных купцов. В-четвертых, бабка сказала, что понасыпала в кошачий отвар такое количество разнообразных ингредиентов… Хорошо, если причастившийся шамахан отделается простым несварением желудка. Яга вбухала в чан все запасы лягушачьей желчи, змеиного яда, крови летучих мышей, помета черного петуха, слюны двухголовых ящериц, выжимки из паучьих мозгов, тараканьи яйца… Возможно, я что-то упустил, не принимайте мои слова как готовый рецепт или руководство к действию. Она засунула в зелье все, что сумела выгрести из сусеков Кощея, и была собой очень довольна.