Спящая - Ёсимото Банана. Страница 3

– Просто мне хочется страстно влюбиться в кого-нибудь.

– Ради всего святого, о чем ты говоришь?! – воскликнул брат.

– Ну, очень маловероятно, что, в конце концов, моя жизнь будет в корне отличаться от той, которую я веду сейчас, правда? Так что мне ничего не остается делать, как страстно влюбиться. Кроме того, мне нравится сама мысль о том, что моя жизнь разобьется вдребезги. Ведь в итоге вы сдадитесь и ускользнете от предмета страсти, чтобы выйти замуж за кого-то более подходящего. Страстная любовь всегда плохо кончается, – сказала Мари.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – заметила я.

– Ты очень странная девушка, – буркнул брат.

Мари улыбнулась:

– Но лучше всего было бы, если бы ты поторопился и сам стал мультимиллионером. Тогда, как только моя страстная любовь закончится, я потихоньку перебегу к тебе. Да, было бы здорово, если бы все случилось именно так. Поскольку я хорошо тебя знаю, то мне не нужно было бы ни о чем беспокоиться.

Даже тогда в моем брате было нечто, что делает мужчину популярным среди женщин. Ёсихиро даже не покраснел, когда симпатичная старшая сестра вот так поддела его. Не почувствовал ни малейшей неловкости.

– Да, это правда. Мы бы не ссорились, все было бы просто и мило, – ответил он.

– И я готова поклясться, наши родители тоже пришли бы в восторг от этой идеи.

– Было бы весело, если бы мы жили в одном доме, – добавила я.

Мари кивнула, едва заметно улыбаясь.

– Но впереди нас ждет еще столько всего, – задумчиво сказал брат.

Казалось, он говорит сам с собой. Мне до сих пор его слова кажутся странными. Почему даже тогда, будучи совсем еще ребенком, он обладал таким глубоким, пусть и отрывочным, пониманием жизни? Почему постоянно возникало впечатление, что он уже все знает о том, каково это жить, вечно строя планы и двигаясь вперед все дальше и дальше, нигде надолго не задерживаясь?

А мы шли по берегу реки. Шум воды прорывался сквозь воздух с такой ужасающей силой, что почему-то, в конце концов, начал казаться нам тишиной. Но мы все равно говорили достаточно громко, и любое, даже несерьезное высказывание представлялось очень глубокомысленным.

Я часто вспоминаю тот вечер, реку, бурлящую далеко внизу.

И вот уже целый год прошел с тех пор, как погиб мой брат.

В ту зиму очень часто шел снег. Может, из-за этого я и не хотела никуда выходить по вечерам и постоянно торчала в своей комнате. Я училась в колледже, и было решено, что следующий семестр я проведу за границей, а значит, мне не требовалось сдавать «хвосты». Таким образом, моя жизнь по идее должна была быть приятной и беззаботной, но по непонятной причине я отвечала отказом на все предложения пойти покататься на лыжах, поехать куда-нибудь или пробежаться по салонам красоты. Полагаю, мне просто нравилось, когда наш дом заваливало снегом. Возможно, этим все и объясняется. Все незатейливые старые домики вдоль таких же скромных старых улочек засыпало белыми хлопьями, отчего пейзаж напоминал сцену из научно-фантастического фильма. Это было так здорово. Казалось, жизнь замерла, а ты посреди бурана, причем он наметает сугробы не снега, а времени.

В тот вечер снова шел снег. Он падал за окном густыми частыми хлопьями, которые становились все пушистее и пушистее. Родители уже пошли спать, и кот тоже, – нигде в доме не было слышно ни единого звука. Было настолько тихо, что я даже различала глухое ворчание холодильника на кухне и шум машин, проносившихся по главной улице.

Я полностью сосредоточилась на чтении, поэтому какое-то время не замечала ничего вокруг себя. Затем услышала негромкий стук, испугалась, оторвала глаза от книги и увидела белую ладонь на окне, ударяющую по стеклу. Зрелище было настолько страшным, что даже воздух в комнате начал вибрировать, как бывает, когда слушаешь историю о привидениях. Я так оробела, что молча сидела с застывшим взглядом.

– Сибами! Эй! – Еле слышно раздался знакомый голос Мари и ее смех, приглушенный стеклом.

Я подошла к окну и распахнула его. Выглянула наружу и увидела Мари, с ног до головы покрытую снежными хлопьями. Она смотрела на меня снизу вверх и широко улыбалась.

– Господи, ты мне напугала, – сказала я.

Но даже когда я произнесла эти слова, мне все равно было трудно поверить, что Мари внезапно появилась передо мной. Было ощущение, словно все происходит во сне. Она около трех месяцев назад вернулась обратно в дом своих родителей.

– Ну, тогда я тебя еще больше напугаю.

С этими словами она показала на свои ноги. Я уставилась на прямоугольное пятно света, которое отбрасывало окно в темноту ночи, и вдруг увидела, что Мари не обута. Я вздрогнула. Все время, пока я стояла перед открытым окном, холодный ветер кружил по комнате.

– Скорее иди внутрь. Обойди дом, я открою тебе дверь.

Мари кивнула и пошла к садику перед входом.

– Что, ради всего святого, ты тут делаешь? – спросила я, как только дала сестре полотенце и включила обогреватель на максимальную мощность.

Она была вся мокрая, а руки такие холодные, что казалось, они в любую секунду могут обледенеть.

Мари ни словом не обмолвилась о том, как холодно на улице или, наоборот, как тепло у нас дома. Просто улыбнулась, а на ее щеках играл яркий румянец.

– Ничего особенного.

Она стащила мокрые носки, а затем уселась и протянула голые ступни к обогревателю. Кот протиснулся в дверную щелочку, подошел и потерся о ее ноги. Ему всегда нравилась Мари. Она принялась гладить кота, а я смотрела на нее и постепенно начинала понимать. Можно сказать, сестра была птичкой в клетке. Она никуда не могла выйти без разрешения родителей. Несомненно, она сидела около окна, смотрела на снег, и внезапно ее обуяло желание выйти на улицу, но поскольку не хотелось спрашивать позволения у родителей, она просто выскользнула в окно. К счастью, ее комната на первом этаже…

Мари поднялась.

– Хочешь кофе? – спросила она.

Я кивнула, и Мари пошла на кухню. Кот свернулся клубочком на том месте, где она только что сидела, в какой-то мере подтверждая, что она действительно была здесь. На самом деле с Мари всегда было так, даже когда она жила с нами. Она ходила по дому точно так же, как наш кот, тоже нуждалась в людях, и если вы оставляли ее в одиночестве, то она просто сидела, глядя в одну точку, не говоря ни слова, и не шла спать. Вы даже и не знали, что она здесь. Казалось, она постепенно угасает и исчезает.