Цветы подо льдом - Юинг Джин Росс. Страница 33

Скрип закрывшейся за ними двери, словно отголосок дьявольского смеха, нарушил безмолвие дома.

Почему они покинули эту квартиру? Спугнуло ли няню предупреждение об опасности, или у миссис Макки были на это собственные причины? Вряд ли Ратли мог прямо угрожать мальчику, но, возможно, он посчитал нелишним отправить женщине депешу, в которой не сообщал ничего конкретного, а просто написал, что ожидается ряд непредвиденных обстоятельств.

Кэтриона бросила шляпу на стол и принялась нервно расхаживать по комнате.

– Миссис Макки уехала на север и забрала Эндрю с собой. У нее дом в Сазерленде, где она родилась. Так говорят соседи.

– Сазерленд? Где это?

– К северу от Инвернесса. При полном бездорожье на то, чтобы добраться туда, уйдет несколько дней.

Видимо, миссис Макки учла его предостережение. Тогда, чем скорее они доберутся до Инвернесса, тем лучше.

Кэтриона остановилась и, склонив голову к оконной раме, пробежала пальцами по стеклу.

– Почему вы не достали бумаги?

– Там их не было. Я обыскал все вещи Генриетты и не нашел ничего, – сказал Доминик. – Никаких документов, указывающих на отцовство Эндрю. Если даже они и были, их в этом месте больше нет – человек Ратли побывал там раньше меня.

– Человек Ратли?

– Джерроу Флетчер. Сейчас он лежит на полу без сознания. Нападение в Шервуде было не просто личным мщением – они боялись, что мы первыми прибудем в Эдинбург.

– Значит, герцог знает об Эндрю?

– Да, и теперь он удостоверится, что Эндрю не может претендовать на наследство. Если бумаги все-таки были, но Флетчер их уничтожил, он должен известить герцога о своем успехе, поэтому ни Ратли, ни его люди больше не станут никому угрожать. Наше дело – заняться ребенком. Нам остается только отправиться в Сазерленд.

– Нам? – Кэтриона стукнула кулаком по оконной раме. – Я больше не нуждаюсь в вашей помощи. С этой минуты я продолжаю поиски одна.

– В самом деле? Будь я проклят, если позволю вам сделать это без меня.

Она ожесточенно замахала руками:

– О, упрямый человек! Как я устала от вас! Оставьте меня в покое! С меня довольно!

Слова резанули слух, как щелчок кнута. Нахлынувшая ярость затмила разум.

– С вас довольно?! – вскричал он, взбешенный. – Слишком поздно, Кэтриона!

Двумя широкими шагами Доминик достиг окна, схватил ее за плечо и круто развернул к себе.

– Не думайте, что вы так просто отделаетесь от меня, Кэтриона Макноррин! – сказал он, вынуждая ее смотреть ему в глаза. – Теперь нас связывает гораздо большее, чем этот сумасшедший поиск вслепую. Черт возьми, почему вы не хотите признать это? Потому что вам обязательно нужно делать все наперекор и по-другому вы просто не можете? Послушайте, все образуется: я заберу ребенка к себе, мальчик не будет ни в чем нуждаться и получит хорошее воспитание, как надлежит племяннику графа.

– Но Глен-Рейлэк...

– Разве эта долина так много значит для вас?

Кэтриона отстранилась от него.

– Она для меня – все! Вы бессердечный человек, Доминик Уиндхэм! Вам этого никогда не понять.

– А разве вы не можете объяснить? Почему вы не хотите просто сказать, что происходит на самом деле?

Она вынула носовой платок и вытерла глаза.

– Потому что вы англичанин. Если перед вами возникает опасность, вы бездумно бросаетесь ей навстречу, а когда случается трагедия, то бессильны что-либо сделать. Нам не стоит продолжать это дело вместе. Я не жду от вас для себя ничего, кроме разбитого сердца. Мне легче будет справиться одной. Вот почему я не хочу, чтобы вы мне помогали.

Черт бы ее побрал! Неужели она действительно думала, что ей удастся так просто с ним расстаться? Он видел в ней то же, что и в ее брате, – такую же непримиримость и романтический порыв. Для Доминика с его англосаксонским складом ума на первых порах знакомства с Калемом это было почти непостижимо. Позже, когда они подружились, ему многое стало ясно. Эти качества являлись источником замечательного мужества северян перед лицом катастрофы и объясняли важные вехи в их истории.

Как бы то ни было, он не собирался рассказывать Кэтрионе, что отъезд миссис Макки инспирирован его письмами.

– Что же теперь будет с нами? – добродушно-грубоватым тоном сказал он. – Вы ведь тоже уезжаете с неудовлетворенным любопытством. Вам не хочется закончить то, что мы начали в Шервуде?

Она подняла подбородок и прикусила губу:

– Почему вы думаете, что я и теперь этого хочу?

– Потому что мы испытываем влечение друг к другу. При всей вашей скрытности, я думаю, в этом вы честны. С тех пор как мы впервые встретились в Лондоне, нас связывает общее желание. Оно пожирает нас, как огонь из пасти дракона. Коль скоро вы намерены оставить меня из-за моей неудачи, я бы мог напоследок сделать для вас еще одну вещь... Чтобы вы не уехали отсюда девственницей.

– Я уже не девственница, – со смущенным видом сказала Кэтриона.

Он погладил ее волосы. Кожа у виска почувствовала тепло – такое же приятное, как с внутренней стороны бедра, и желание взмыло словно волна. Может, он, как дракон, дышал огнем?

Доминик невозмутимо продолжил:

– Нет, вы девственница. Не физически, но в душе. Вы хотели стать женщиной? Теперь у вас есть шанс. Я не смог достать вам бумаги для Эндрю, но это я могу обеспечить.

– И вы думаете таким способом удержать меня? Ради этого вы хотите ехать со мной на край света? – Кэтриона неуверенно засмеялась. – Но вы не сможете получить то и другое, майор Уиндхэм, – мое тело и мою душу. Вон там, – она показала жестом на закрытую дверь, – есть небольшая кровать. Если мы сейчас совершим это, вы позволите мне уехать отсюда одной? – Она с мальчишеским задором сунула руки в карманы.

Итак, ему снова предлагалась война. Однако желание, неожиданно вспыхнувшее в нем, стерло все другие заботы.

– Ну что ж, если таково ваше требование.

– И тогда вы не будете меня преследовать?

Он предусмотрительно обхватил ее за талию, чтобы она не могла вырваться.

– Если вы полностью подчинитесь мне, проявите терпимость к моей испорченности и не откажете мне ни в чем, тогда я даю вам слово, что не буду вас преследовать.

У нее затрепетали ноздри, шея и щеки расцветились красными пятнами.

– Вы думаете, испугать меня, как Генриетту? – сказала она, глядя на него расширившимися глазами.

Желание охватило его внезапно. От предвкушения удовольствия в паху возникла пульсация. Ему вдруг явилось прекрасное видение: ее нагая грудь, живот и темнеющие под ним волосы, скрывающие женскую влагу и тепло.

– Я ничего не сделаю без вашего согласия. Я буду трогать вас повсюду, и это будет вам приятно. Но если вы не выполните соглашения, я поеду с вами на север разыскивать Эндрю, а потом объявлю всем, что он сын Генриетты, и заберу его к себе.

– Очень хорошо. – Она вскинула руки и пропустила пальцы сквозь свои короткие волосы. – Если это произойдет, я признаю свое поражение. Я никогда не отказываюсь от своих слов. Да, раз уж мы начали, надо доводить дело до конца. Что ж, показывайте, как выглядит грех, не ограничивающийся потерей невинности, и пусть это доставит вам радость.

– О, я постараюсь не разочаровать вас! – Он с поклоном взял ее руку и не спеша повел за собой.