Каникулы оборотней - Черная Галина. Страница 59

Его загнанный вид уже не внушал того страха, что прежде, а голос был умоляющим. Однако же я понимала, что это может быть и уловкой.

— Ну, чего вам?! Только побыстрее, а то времени в обрез, — поспешно сказала я. — А скорее всего, вы приняли меня за кого-то другого. Спешу вам сообщить — это не я! Я тогда вообще была в другой деревне, с другими людьми, в другой стране, в другом веке, но даже там все равно была не я, а кто-то другой. Короче, меня подставили…

— Ничего не понимаю, — опешил старик. — Прошу вас, помолчите хоть чуточку, мадемуазель, и выслушайте меня. Вы ведь сестра Густава Курбе, королевского егермейстера, и помогаете ему искать жеводанского оборотня, так? Хочу вам сказать, это не Антуан! Клянусь Пресвятой Девой Марией и младенцем Христом, что Антуан здесь ни при чем.

— Э-э… а-а… мгм, — глубокомысленно решила я. — А вы, собственно, кто?

— Я Шастель! Жан Шастель, бывший смотритель охотничьих угодий, принадлежащих монсеньору д’Абажуру.

— Ну?..

— Так вот я и говорю вам — мой сын Антуан здесь ни при чем. — Он вскинул подбородок и многозначительно подергал бровями. Явно чего-то недоговаривает, пытаясь прозрачно намекнуть. — НЕ Антуан это, говорю вам!

Он замысловато посверкал глазами, подозрительно озираясь по сторонам. Мимо проходила какая-то драная кошка, старик проводил ее угрюмым взглядом и продолжил, только когда та скрылась за поворотом.

— Умоляю вас, сударыня, НЕ искать также и моего второго сына, Клода. Он бедный парень и тоже абсолютно ни при чем! Формирование преступных умов отнюдь не коренится в их детстве. И я никогда не отбирал у них игрушек, что бы они там ни рассказывали, потому они и НЕ могли стать такими, какими НЕ стали.

«Теперь уже я ничего не понимаю…» — подумала я, потихоньку отодвигаясь от взбудораженного старика. С активными сумасшедшими мне встречаться еще не приходилось, а Жан Шастель вполне отвечал параметрам. Лукашка в сравнении с ним — безобиднейшее создание!

— Надеюсь, вы все поняли…

— Черта с два, — хмуро буркнула я.

— …а то мне надо спешить. Не дай бог, мои чистые и НЕвинные сыночки узнают, что я тут с вами говорил.

— Постойте, постойте, а вы случайно НЕ знаете, когда в следующий раз они… НЕ превратятся в волков и мы НЕ получим новую жертву? — поинтересовалась я. Абсолютно просто так, без всякой надежды — нам ведь надо все проверять. Хотя, если честно, после слов старшего Шастеля трудно поверить в виновность Антуана: это же неслыханно — в открытую клепать на собственного сына!

— А бог его знает, когда им там НЕ приспичит, вот тогда и НЕ обернутся, вместе или порознь, — поспешно ответил старик, срываясь в бега.

— А кто же из них НЕ Зверь? Неужели оба?! — крикнула я ему вслед. Вспомнились слова Волчика о некоем инкогнито, забравшем власть над лесными зверями. Кажется, таких называют — Пастух Волков…

Старик испуганно прикрыл уши и ускорил бег, откуда только прыть взялась у старого лесника? Очень быстро он скрылся за поворотом и пропал из виду.

Честно сказать, я не знала, что и думать — верить или нет. Может быть, лучше сейчас же вернуться к Алексу с котом, все им рассказать и принять коллегиальное решение? Но сами они что-то не рвутся меня искать, почему же я первой должна бежать рассказывать им последние новости?!

Привычно ругая этих шовинистов, я все же развернулась назад и как раз у самых дверей лавки Жульена-гробовщика нос к носу столкнулась с выбежавшим из-за поворота парнем. Что за день сегодня — никто спокойно ходить не может, все бегают?!

— О майн гот! Мадемуазель Жаннет, я есть нижайше просить прощения! Позвольте отметить, что ви есть сегодня бесподобно прекрасны. Жеркур есть страшно каяться за столь глюпый неловкость!

Мой утренний знакомец галантно раскланялся и вновь потянулся целовать мне руки, но я поспешно спрятала их за спину.

— Вы тоже хотите мне что-то сказать по секрету? — догадалась я.

— Секрет? А, секрет! О да, да — это есть страшный секрет, ужасный тайна. — На мгновение мне показалось, что эльзасец очень волнуется и волнение это отнюдь не от восхищения моей красотой, по-моему, он просто чем-то страшно напуган. — Я есть встретить здесь один слючайный друг…

— И вы хотите сказать, что он имеет отношение к жеводанскому оборотню?

— К оборотню? — вытаращился он. — О нет, мадемуазель, я говорил не про оборотень, не про Вольф, совсем не о нем! Это другой страшный вещь, будьте начеку.

— Какая страшная вещь? О чем вы? — Если он сейчас же все не расскажет, я лопну от любопытства. Для надежности я крепко взяла его за грудки, чтобы он не убежал, но парнишка оценил ситуацию иначе:

— О! Ви меня держать! Неужели ви ко мне не есть быть совсем равнодушны? Я есть очень счастлив. Теперь хотеть с вами вечером встретиться для прогуляться под луной. — Он радостно тряхнул лохматыми кудрями.

Неужели сегодня утром он действительно хотел познакомиться именно со мной, а не с моим знатным «братцем»? Обычно все стремятся примазаться к его дутой славе королевского егермейстера…

За этими размышлениями я как-то не успела осознать, что руки Жеркура ласково опустились на мои плечи. Минуточку, минуточку, это не то развитие сюжета…

— Вечером… э-э… не знаю… вряд ли!

— Ну, тогда я не сказать вам про страшный тайна, — живо надулся обидчивый эльзасец. — Я не помогать ваш брат ловить Зверь, но подозревать, кто есть этот Вольф. О да, я подозревать!

— Но вы же сами говорили, что имели в виду что-то другое.

— Я быть нерешителен, вот так! Я испугаться, что ви есть о нем уже все знать, но ви есть просто очень догадливый, умный и прелестный парижанка. А правду знать один Жеркур, и оттого ему грозит большой опасность! Тот, злой человек, может убивать влюбленный эльзасец, так и не успевший испить нектара от этой только распустившийся прекрасный роза, — заключил он, уставившись мутным взором в мое декольте.

Этот наглый шантажист оказался не таким милым и невинным, каким нарисовался утречком. Значит, надеялся произвести впечатление не только на меня, но и на Алекса, чтобы усыпить его бдительность.

— Я сообщу своему брату о ваших наглых намеках! — жестко припечатала я. — Что же касаемо меня как розы — приму к сведению… Правда, нектар не обещаю, а вот колючками по заднице — всегда пожалуйста!

Я гордо развернулась и двинулась прочь, но эльзасец, бормоча что-то льстивое, не отставал. Горячая кровь моих татарских предков искристо заиграла в жилах! У дверей лавки я выбрала чурбак поувесистей, обеими руками с трудом подняла его над головой и…

Жеркур округлил глаза, испуганно пискнул и бросился наутек, высоко вскидывая ноги.

— Трус! — Я плюхнула чурбак в пыль и только тут увидела наблюдающего за нами Антуана Шастеля. Хм… а не от него ли эльзасец и дал деру? Встретившись со мной взглядом, инвалид нехорошо усмехнулся и, опираясь на костыль, поспешно заковылял по улице.

Нет, да что же у них тут творится? Приличной девушке на улице шагу ступить нельзя — сразу начинают приставать разные подозрительные типы! Я плюнула на гордость и усиленно заколотила в запертую дверь.

Ти-ши-на… Точно, ушли — иначе кот, более сердобольный, чем Алекс, выскочил бы на мои вопли. (Он всегда первым кидается меня спасать, мой маленький, верный воин! Правда, в последнее время и Алекс стал порасторопнее — конкуренция…)

Дверь открыли только после того, как я громко пригрозила в замочную скважину, что разобью им витрину, украшенную парой гробов из красного дерева с бронзовой инкрустацией. В щель выглянул нос и мужским голосом (значит, это Жульен, а не его жена) оповестил меня, что господин егермейстер вместе с котом ушли полчаса назад. Значит, сразу после меня… На вопрос, а не знает ли он, куда они направились, хозяин попросил оставить их в покое и захлопнул дверь. Минуты три я размышляла, не разбить ли все-таки витрину? Но еще раз тягать тяжелый чурбак было лень, пришлось отложить месть на послезавтра. Вот возьмем Зверя, вернусь и разобью!

В гостиницу я пошла в обход и уже через пять минут наткнулась на моих агентов, они что-то шумно обсуждали, пользуясь временной безлюдностью улицы.