Альфа и омега - Кригер Борис. Страница 27
– А что же заставляет вас заниматься этим?
– Чем? – невинно спросила Нэлли и звонко рассмеялась.
– Нейрохирургией... – поддержал ее шутку мистер Бэнг.
– Я страдаю крайней формой феминизма, а также ненасытной сексуальной потребностью... Так что общение с мужчинами в этом контексте – мое хобби.
– Интересное признание из уст такой молодой девушки... Сколько вам лет?
– А вот это нетактичный вопрос...
– Извините...
– Ну, что ж. Двадцать два, раз уж вы спросили...
– Я мог бы быть вашим отцом...
– Очень уместное наблюдение.
– Мне казалось, вы старше, – вздохнул мистер Бэнг с очевидным сожалением.
– А почему вас взволновал мой возраст? Ведь, кажется, нужно беспокоиться, чтобы ваша девушка по вызову не оказалась младше, чем нужно... Могут быть неприятности. Хотя я считаю, что в этом проявляется ханжество нашей эпохи.
– Я хотел предложить вам руку и сердце, – внезапно пошутил Бэнг, – но вы моложе меня на восемнадцать лет...
Она засмеялась.
– Вы решили жениться на проститутке?
– На нейрохирурге.
– Вы серьезно?
– Более чем. Я хочу предложить вам руку и сердце.
– Зачем вам нейрохирург? У вас все в порядке с головой?
– Я давно хотел понять, что у меня в действительности внутри головы...
– Поверьте, это весьма неэстетичная картина...
– Когда-то, в далекой молодости, я работал санитаром в морге, так что можете не бравировать... Я тоже повидал многое.
– Это очень мило... Потрясающее родство интересов. Однако в любом случае мне пришлось бы вам отказать.
– Почему?
– Я не собираюсь замуж.
– Вообще?
– Это не для меня. Я не верю в брак.
Некоторое время они шли молча. Девушка все больше нравилась мистеру Бэнгу. Она каким-то магическим образом напоминала ему Миру.
– Ну, могу я хотя бы предложить вам дружбу?
– Боюсь, что только в рамках нашего прейскуранта. Извините.
– Ничего, ничего... Это вполне логично.
Ужин прошел вяло. Мистер Бэнг молчал. Нэлли не скучала и непринужденно рассказывала ему о своих снах. Например, на днях ей приснилось, что она – дракон, изрыгающий пламень. Мистер Бэнг заметил, что дракон снится к счастью, и его обязательно нужно о чем-нибудь попросить. На что Нелли логично заметила, что когда снится, что ты сам – дракон, совершенно неясно, кого просить. Потом мистер Бэнг попотчевал свою спутницу легендой своего замка, и Нэлли отметила, что ей жалко несчастную монашку, а монаха не жалко нисколечки, потому что во всем виноват именно он.
– Она ему доверилась, а он...
– А что он?
– А он ее погубил. Если собираешься осчастливить девушку, обеспечь ей безопасность. Организуй нормальный отъезд, а не скачки с препятствиями... Ни за что погубил девушку ваш монах...
Бэнг тяжело вздохнул. Расскажи он ей историю с Мирой, она безусловно во всем обвинит его, как и несчастного монаха из легенды. И поди объясни, что бывают разные обстоятельства...
Он вызвал кэб. В напряженном молчании, думая каждый о своем, они доехали до замка, сухо попрощались, и кэб увез его несостоявшуюся супругу в сторону Ньюмаркета, откуда дорога поворачивала на Кембридж.
Мистер Бэнг нехотя разжег камин, который никак не желал разгораться и, закурив сигару, устроился подле огня и принялся раздраженно беседовать сам с собой.
– Ну, вот, мне отказала проститутка... Даже она не хочет за меня замуж. Никто не желает разделить со мной жизнь. Собаку купить, что ли, как советовал классик? Да вот беда, я терпеть не могу собак. Если бы жизнь длилась праздничные полтора часа, всякий мог бы собраться с силами и прожить ее достойно. Но жизнь – долгое испытание, и как бы ты ни крепился и ни держался, рано или поздно обязательно превратишься в выжившего из ума паяца. Вот взять хоть эти выходные... Это же фарс, да и только.
Мистер Бэнг посидел еще немного, тупо глядя на огонь, затем бросил окурок сигары в камин и отправился в кабинет, где принялся проверять свою электронную почту. Практически сразу ему попалось на глаза письмо от читателя.
Уважаемый мистер Бэнг!
Вашу книгу я прочел случайно. Мистер Бэнг, можно Вам сказать то, что я думаю? Я скажу честно, это может показаться грубым. Но грубить я ни в коем случае не хочу. И не хочу никак Вас обидеть. И делать этого не собираюсь. Мистер Бэнг, ерунда это все! Все эти Ваши философствования выеденного яйца не стоят. Потому что в них нет правды и сути. То ли Вы ее не понимаете (что маловероятно), то ли подсознательно скрываете ( это скорее всего). Все люди ведут себя в соответствии с какими-то мотивами. Именно мотивы людского поведения философ и должен рассматривать! Мотивы обусловливаются огромным числом факторов. Но это – большущий разговор. Можно сделать такое сравнение. Высшая математика – очень сложная наука. Но по сути своей она базируется на элементарной арифметике, то есть на четырех действиях. А они в свою очередь являются одним-единственным действием – сложением или вычитанием (умножение – это то же сложение, но по нескольку раз, а деление – обратный процесс). Базирование сложнейшей математики на простейшей арифметике не отрицают даже профессионалы. Точно так же вся компьютерная техника зиждется на одном-единственном действии – 0 или 1. То есть – есть или нет. Прибавить или отнять. Плюс или минус. Вот она, суть вещей. Даже чрезвычайно путаные вещи на поверку оказываются простыми.
У Вас как у «философа» я этого не увидел. Вы не можете дать мотивацию даже своему поведению, а лезете рассуждать про других. Вот Вы родились в России. Живете в Великобритании. В промежутке жили где-то еще (Финляндия). Какова была мотивация Вашего поведения? Я думаю, что в сущности Вы такой же Homo Sapiens, как и бомж на улице. Что бы ни говорилось о бесчеловечности Гитлера, но Homo Sapiens был и он. Не был же он собакой или крокодилом. А его сподвижники вспоминают его порой весьма человечные черты. Мы также знаем, что в юности он рисовал, и весьма недурно. Но кем и чем он стал и почему превратился в идола? И как такая нелюдь вдруг повела за собой миллионы вполне добропорядочных немцев? Вот о чем стоило бы подумать философу, а не пустословить. Для философии не обязательно брать исторические катаклизмы. Философия есть даже в быту, даже в отношениях между мужем и женой. Философия – наука наук. Для Вас же, похоже, это хобби. Игра словами, за которыми нет сути вещей и событий.
Всего Вам доброго.
Нисколько не желающий Вас оскорбить, а просто откровенно выражающий свою точку зрения,
Мистер Бэнг внезапно для себя самого положил руки на стол, уткнулся в них и зарыдал. Не то чтобы он не привык получать несправедливые отзывы. Но на сегодня ему, видимо, не хватало только этой капли. Философия – дело его жизни – чушь. Сам он – такое дерьмо, что даже проститутка отказывается выйти за него замуж. Мельком прошмыгнула банальная мысль о самоубийстве...
Где-то в самых глубинных недрах рыданий мистер Бэнг был совершенно спокоен. Он видел себя как бы со стороны, ясно мыслил и отдавал себе отчет, что это просто очередной нервный срыв, и хорошо, что он случился сейчас, когда его никто не видит.
– Даже порыдать по-человечески не могу, – прорычал наконец он. – Вечно эти мысли лезут в голову. Ненавижу! Ненавижу эту свою проклятую рациональность! Поплакал – словно сдал анализ мочи. Жизнь – такая огромная и неподатливая, что ее никак не удается вместить, втиснуть в некое прокрустово ложе повседневности. Она все время рвется наружу к смачным скандалам, трагикомичным сценам, к пустоблядству, к несметным сокровищам пошлостей, к животворящим источникам идиотизма. Боже мой, как я устал! Господи, прости меня, Господи! Ничего мне не помогло. Ни горы книг, ни ворох денег... Ничего у меня нет... Зачем все это? Зачем?
Внезапно мистер Бэнг затих и выпрямился. Ему стало немного легче. Он уставился на жучка, пытающегося выбраться из корзины для бумаг, но все время скатывающегося вниз. Николас осторожно наклонил корзину, и жучок успешно выбрался на волю.