Век криминалистики - Юрген Торвальд. Страница 59

Хотя уже наступил вечер, но Коккель тем не менее решил немедленно информировать лейпцигскую уголовную полицию. В ходе своей работы (в соответствии с ее целями) он всегда поддерживал тесные взаимоотношения с полицией. Поэтому он разыскал заместителя начальника лейпцигской уголовной полиции советника фон Кригерна, с которым был особенно тесно связан.

Со свойственной ему убедительностью Коккель выложил Кри-герну свои сомнения, которые сводились к следующему: 1. Покойник не является Тецнером. 2. Речь идет о неизвестном лице, которое было сначало убито, а затем сожжено. 3. Убийца был, вероятно, Тецнер, задумавший страховое мошенничество. 4. Исключается уничтожение в огне тех частей тела, которых не хватало туловищу покойника, похороненного на Южном кладбище (верхней части головы, голеней и стоп). Недостающая часть головы была удалена, очевидно, потому, что на ней были видны смертельные повреждения. Другие части тела убийца отсек, возможно, из-за того, что на них были какие-нибудь характерные признаки, свидетельствующие о том, что это не Тецнер. Вероятно, их можно было бы найти, если бы на место происшествия сразу же был вызван судебный медик. Во всяком случае, необходимо еще раз осмотреть всю территорию вокруг места происшествия в поисках отсутствующих частей тела. 5. Тецнер, скорее всего, где-то прячется и при благоприятном для него развитии событий попытается войти в контакт со своей женой.

В ту же ночь Кригерн распорядился установить наблюдение за квартирой Эммы Тецнер. Когда 1 декабря он узнал, что Эмма Тецнер удивительно часто пользуется телефоном соседей, он отдал распоряжение прослушивать данный телефонный номер; Одновременно с этим он выслал на место несчастного случая полицейских. Но все усилия были напрасны. Полицейские доставили только сообщение о том, что жандармский комиссар Пфайфер, первым оказавшийся на месте пожара, обнаружил ту самую хорошо сохранившуюся часть головного мозга, наличие которой констатировал Коккель при производстве вскрытия, не в сгоревшем автомобиле, а в стороне, в полутора метрах от той дверцы автомобиля, которая находится напротив места водителя.

Кригерн передал столь удивительную подробность Коккелю, который принял это к сведению, но проворчал: жаль, что с судебно-медицинским обследованием места происшествия запоздали.

Вскоре после этого Кригерн получил донесение из уголовной полиции Ингольштадта. В больнице этого города с 22 ноября находился подмастерье слесаря Алоиз Ортнер. Он рассказал, что 21 ноября его нагнал в дороге зеленый «опель», водитель которого предложил ему место в машине. Не доезжая до Ингольштадта, он сказал, что повреждена передача, и попросил Ортнера залезть под машину и подтянуть некоторые гайки. Когда же Ортнер вылез из-под машины, он получил два удара по плечам и голове. Все же ему удалось подняться, и он увидел, что напал на него столь дружелюбный вначале водитель автомашины. Ортнер стал отбиваться, в конце концов вырвался и убежал в лес. С учетом того факта, что у Тецнера тоже был зеленый «опель», перед Кригерном встал вопрос – не был ли этот водитель автомашины Тецнером? Может быть, он выбрал Ортнера для осуществления своего плана, но его нападение провалилось только потому, что Ортнер оказался слишком сильным?

В 8 часов утра 4 декабря сотрудник полиции, которому было поручено прослушивать телефон соседей фрау Тецнер, услышал, что для междугородного разговора со Страсбургом к аппарату приглашается Эмма Тецнер. Звонивший назвался Зранелли. Служащий включился и сказал, что фрау Тецнер нет дома», она будет лишь в шесть часов вечера и Зранелли может при желании позвонить ей в это время и тогда уж наверняка сможет с ней поговорить. Было быстро установлено, что разговор велся из переговорной кабины с Главного почтамта Страсбурга. Кригерн попросил Сюртэ установить наблюдение за почтамтом, а сам вылетел специальным самолетом в Страсбург и прибыл туда как раз вовремя, чтобы арестовать незнакомца, назвавшего себя Зранелли, когда последний около 6 часов вечера входил в телефонную кабину.

Удивление Зранелли было так велико, что он признался, что на самом деле его имя Эрих Тецнер. Тем же вечером он дал показания. Еще в сентябре 1929 г., как было записано в протоколе, у него возник план добыть большую сумму денег путем страхового мошенничества, для чего он намеревался сжечь вместо себя какого-нибудь незнакомца. Дело в том, что после своей женитьбы в 1927 г. он поначалу держал кафе в Ошаце, но разбогатеть таким путем не смог. В 1929 г. кафе было продано. Тецнер с женой переехали в Лейпциг, где истратили большую часть суммы, вырученной от продажи кофе. Поиск денег и привел его к идее страхового мошенничества.

Заключив несколько страховых договоров, он начал охотиться за своей будущей жертвой. Тецнер признался, что 21 ноября он заманил в свой автомобиль подмастерье Ортнера и пытался его убить. Когда же 26 ноября он собрался на охоту за новой жертвой, то обстоятельно проинструктировал свою жену. В случае если план на этот раз удастся, она получит телеграмму, в которой будет описана одежда его жертвы. Эту одежду при осмотре трупа ей предстоит опознать как его собственную. Следующей ее задачей будет получение страховых сумм. Через определенные промежутки времени он будет под чужой фамилией звонить ей и в конечном итоге назначит место встречи за границей. 27 ноября на шоссе, ведущем в Регенсбург, он увидел путника. Правда, путник не был на него похож. Незнакомец был тщедушным малым и притом намного моложе его. Но после случая с Ортнером он предпочел выбрать жертву слабее себя. По пути в Регенсбург парень заснул. Тогда Тецнер осторожно наехал на столб, а проснувшемуся на миг попутчику объяснил, что произошла небольшая заминка. Вслед за этим он облил автомобиль бензином из запасной канистры и бросил горящую спичку на подножку машины. Как только яркое пламя охватило машину, он удрал.

Кригерн обсудил все это с Коккелем. Тот заявил, что считает признание Тецнера ложным. Обнаружение жировой эмболии свидетельствовало против его показаний. Коккель продолжал утверждать, что неизвестный погиб не в огне, а еще до этого, в результате насилия. О том свидетельствовали не только медицинские данные, но и материалы расследования, проведенного полицией. Как, к примеру, мог покойный оказаться на сиденье шофера, если он уснул на соседнем месте, где, следовательно, и должен был сгореть?

Снова и снова Кригерн допрашивал Тецнера. Но лишь в апреле 1930 г., когда было готово письменное экспертное заключение Коккеля и Кригерн дал Тецнеру время ознакомиться с ним, тот внезапно изменил свои первоначальные показания. Очевидно, после некоторого размышления Тецнер понял, что феномен жировой эмболии является фактически самым веским доказательством против него, ибо в начале мая попросил препроводить его к следственному судье. Последнему он заявил следующее: «Мое прежнее признание было ложным». И затем продолжил, что ночью в темноте под Байрейтом он на машине сбил какого-то парня-рабочего. Увидев его лежащим на дороге в бессознательном состоянии, он перенес его в машину, где тот вскоре скончался. В этот момент ему в голову пришла идея использовать незнакомца в целях своего мошеннического плана. Он усадил его за руль и поджег автомобиль.

Новые показания Тецнера были, несомненно, хорошо продуманы. Они давали объяснение факту жировой эмболии и подрывали доказательства того, что Тецнер сначала убил свою жертву. Убийство но неосторожности представляло собой менее тяжкое преступление, чем предумышленное убийство.

Чтобы убедиться в том, как мало значит судебно-медицинская теория вне связи с реальностями конкретного события, достаточно поставить лишь несколько вопросов. Если жертва Тецнера заживо сгорела в автомобиле, то как попал на бетонное полотно дороги свежий кусок головного мозга из черепа покойного, как мог он отлететь на полтора метра от закрытой машины, да еще оказаться на противоположной от сиденья шофера стороне дороги? Где находятся те части тела, которых недостает в трупе, но которые не могли быть полностью уничтожены огнем? Может ли быть найдено иное объяснение всему этому, чем то, которое напрашивается в связи с обнаружением жировой эмболии: жертва была убита после применения насилия вне автомашины, а части тела, выдающие преступника (как, например, разбитая крышка черепа), устранены – вот тогда-то Тецнер и потерял кусок мозга.