Длинный Нож из форта Кинли - Юров Сергей. Страница 13

Сержанты согласно кивнули головами.

— Значит, утром снова в седло? — спросил Фрейзер.

— Конечно, — ответил Трауд. — Отдохнут люди, отдохнут лошади. Мы обязаны наконец задать краснокожим такую трепку, чтобы они помнили ее всегда. — Он посмотрел на второго сержанта. — Фрейзер, предупреди солдат и арикаров.

С первыми лучам солнца отдохнувший эскадрон покинул уютную долину, попрощавшись с фермерами, которые погнали свой вновь обретенный скот на юг, к Енотовому Ручью. Как всегда, пятерка арикаров была впереди, направляя солдат по индейскому следу. Остановки были короткими. Подкрепившись галетами и кофе, люди снова прыгали в седла и гнали лошадей все дальше на северо-запад. Так прошел день. Затем еще один. Позади остались Песчаные Холмы, берега рек Найобрэра и Уайт. К полудню третьего дня эскадрон переправился через бурную Шайен Ривер.

Индейский след уходил прямиком на северо-запад, и каждый уже знал, куда стремятся налетчики. Тетоны ехали к Черным Холмам. После полудня четвертого дня преследования отроги Черных Холмов становились ближе с каждой пройденной милей. След индейцев был настолько свежим, что Трауд приказал солдатам пустить лошадей шагом и прекратить все разговоры.

— Сэр, мне кажется, лучше бы нам остановиться и выслать вперед разведчиков, — предложил Дэйлмор Трауду.

Проехав еще несколько ярдов, Трауд повернулся в седле и сделал знак рукой спешиваться. Солдаты спрыгнули на землю, размяли ноги. Арикары остались на лошадях, посматривая на лейтенанта.

— Дэйлмор, — сказал Трауд. — Этим займешься ты. Возьми с собой Гусиную Шею и поезжай вперед. Если индейцы будут на марше, определи, куда они едут. Мы перережем им путь. Если они на отдыхе, тогда поточнее запомни место, чтобы мы их прихлопнули прежде, чем они опомнятся и разбегутся в разные стороны.

— Сэр, боюсь, мне придется ехать одному. Гусиная Шея — арикара. Никто из этого племени не осмелится сунуться вперед, когда тетоны так близко.

Трауд махнул Гусиной Шее рукой. Тот подъехал с неохотой и уставился на лейтенанта.

— Поедешь с сержантом на разведку? — спросил лейтенант.

Индеец замотал головой.

— Арикары — следопыты, — сказал он. — Они идут по следу, чтобы Длинные Ножи покарали сиу. Разве сержант не сможет пройти вперед без помощи Гусиной Шеи?

— О, боже! — вздохнул Трауд. — Немудрено, что тетоны всегда выколачивали пыль из этих трусов… Езжай один, сержант.

Дэйлмор проехал что-то около мили и остановил лошадь перед рощей из дубов и вязов. Интуиция подсказывала ему, что тетоны где-то поблизости, может быть, прямо за этой рощей. Он привязал лошадь к дереву и быстрым шагом пошел вперед. На другом конце рощи он остановился, прячась за толстый ствол векового дуба. В полумиле от него тетоны медленно ехали на запад мимо первых отрогов Черных Холмов, мерно покачиваясь в такт движению пони. Задние всадники иногда оборачивались. Дэйлмор понимал, что тетоны прекрасно знают о преследующем их эскадроне Длинных Ножей. Все эти четыре дня они гнали своих лошадей так же, как это делали солдаты, но теперь, оказавшись под сенью родных гор, они позволили себе расслабиться и уже не спешили так, как раньше. Должно быть, их стойбище было совсем недалеко. Дэйлмор бросился бежать через рощу и, прыгнув на жеребца, поскакал назад.

Трауд выслушал первого сержанта с нетерпением. Его глаза загорелись тем особым огнем, который озаряет лица храбрых солдат в предвкушении боя. По его команде эскадрон вскочил на лошадей и тронулся на запад, оставив след тетонов в стороне.

Насколько это было возможно, люди старались производить как можно меньше шума. Ведь индейцы ехали где-то севернее их тем же курсом. Через четыре мили эскадрон свернул на север, к почти такой же рощице, в какой побывал Дэйлмор. Проехав через нее, солдаты замерли в ожидании, вытягивая шеи и пытаясь сквозь ветви разглядеть местность перед гранитной стеной Черных Холмов. Разговоров не было слышно.

— Вот они! — произнес Трауд осиплым голосом. — Дадим им подъехать ближе.

Тетоны показались из-за невысокого холма. Они продолжали ехать медленно. На своих маленьких лошадках, в боевой раскраске, с копьями, луками и круглыми небольшими щитами, украшенными разноцветными перьями, тетоны выглядели дико и в то же время впечатляюще. Когда они поравнялись с рощей, эскадрон вылетел им наперерез под звуки армейской трубы. Индейцы были ошеломлены, но не дрогнули и не разбежались, как в прошлый раз. В открытой прерии два враждебных отряда сшиблись с ревом и боевыми кличами. Засверкали сабли и томагавки. Послышались выстрелы и крики первых жертв. Захваченный бешеным водоворотом схватки, Дэйлмор рубился саблей уверенно, беспощадно. Это была война. На ней погиб его друг, на ней же первый сержант мстил за его гибель и делал он это опытной, не знавшей усталости рукой. Он видел, как Трауд налетел на вождя тетонов в пышном головном уборе из орлиных перьев и поспешил ему на помощь почти одновременно с Фрейзером. Лейтенант взмахнул саблей, но в руке вождя сверкнул вороненый ствол кольта, и пуля, покинувшая его, угодила в ту самую руку Трауда, в какой была зажата сабля. Увидев двух сержантов, индеец развернул лошадь и поскакал на ней к Черным Холмам. Большинство индейцев покидали поле боя, рассыпавшись в разные стороны.

— Прикончите вождя! — крикнул лейтенант, держась левой рукой за окровавленное правое предплечье. — Убейте его!

Сержанты вонзили шпоры в бока своих лошадей и помчались за удалявшимся тетоном. Схватка была выиграна, и они сейчас гнались за ценным призом — вождем этих наглых налетчиков. Дэйлмор опережал Фрейзера на пять-шесть ярдов. В ста ярдах впереди него скакал тетон, стегая пони хлыстом. Он был уже в предгорьях, когда его маленькая лошадка споткнулась и он полетел на землю. Дэйлмор выхватил винчестер и прицелился на скаку в лежащего вождя, который также целил кольтом в него. Индеец выстрелил на долю секунды быстрее. Острая боль пронзила голову Дэйлмора, как будто ее раскололи надвое. Он еще какое-то время цеплялся за поводья мчавшегося жеребца, а потом выскочил из седла. Другая, не менее жестокая боль в левой ноге после приземления на валун отключила его сознание совсем. Он очнулся от выстрелов винчестера Фрейзера, который посылал пулю за пулей в уже неподвижного вождя. Затем опять его голову окутал мрак беспамятства. И потом сознание возвращалось к нему урывками. Он приходил в себя и едва видел свет залитыми кровью глазами, ощущая ее солоноватый привкус на своих губах. Фрейзер, разделавшись с тетоном, подошел к лежащему Дэйлмору и, склонившись над ним, осмотрел рану на голове.

— Хм-м, вот ты и нашел свой конец, первый сержант Дэйлмор, — произнес он вслух. — Такая рана прямиком приведет тебя в рай, ведь ты из сил выбивался, чтобы выглядеть порядочным.

Он заметил, как задрожали ресницы Дэйлмора.

— Это ненадолго, — продолжал разговаривать вслух Фрейзер. — Скоро ты будешь таким же трупом, как вон тот краснокожий вождь… А если выкарабкаешься, что маловероятно, то тебя все равно прикончат тетоны. Это их земля.

Он встал на ноги и, бросив последний взгляд на Дэйлмора, вскочил на лошадь и поехал обратно. Он был доволен. В его сердце, вместо ненависти к первому сержанту, поселилось глубокое удовлетворение от того, что тот теперь лежит при смерти. Он уже решил, что скажет Трауду и солдатам. Он объяснит им, как пуля вождя сразила Дэйлмора. Расскажет, как он уничтожил краснокожего, как пытался вынести тело сослуживца, но появившиеся бог весть откуда тетоны не дали ему сделать этого… Да, именно так будущий первый сержант Фрейзер должен все объяснить. Именно так.