Спроси свою совесть - Задорожный Александр. Страница 6

Возникла напряженная пауза. Надо было что-то срочно предпринять. Мне пришлось возвратиться в переходный отсек.

— Какие проблемы, — произнес я, — это «драгонган» на продажу.

— Сколько стоит? — не сводя тяжелого взгляда с лица Мастерсона, спросил охранник.

— У тебя не хватит денег, — мрачно ответил Мастерсон.

Прямо боксеры перед матчем. Что за люди? Создают себе проблемы на пустом месте.

— Пошли, Мастерсон. — Я легонько подтолкнул Говарда к проходу на станцию. — Делом надо заниматься. Еще встретитесь, успеете поговорить.

— Обязательно, — пообещал охранник нам вслед. Мастерсон обернулся и смерил того пламенным взглядом — наверное, хотел вернуться.

— Отставить, — тихо скомандовал Купер, и Говард сразу угомонился.

Я для себя отметил, что подчиненные слушаются Купера беспрекословно.

Охранники остались позади, а мы углубились в коридоры станции. Если люди Купера и дальше будут так вызывающе вести себя, создавая проблемы на пустом месте, то неприятности нам точно гарантированы.

Прогулка по запутанным переходам полузаброшенной станции, которую использует в качестве временного пристанища сброд со всего космоса, наводила тоску: половина ламп внутреннего освещения давно не работала, никто в коридорах не убирал, под ногами хрустело битое стекло. Всюду по углам валялся мусор, пустые банки из-под пива, целлофановые пакеты, обертки, какой-то технический хлам. Стены были исписаны разноцветными надписями на всех языках вселенной. Откуда-то доносились звуки тяжелого рока. В воздухе стоял приторный запах марихуаны и давно нечищеного воздушного фильтра.

Станция насчитывала двадцать палуб, каждая из которых была поделена на сектора и в разрезе походила на кружок лимона. Каждый сектор имел аварийную систему защиты герметичности. В центре станции располагались шахты подъемников и лестницы. Лифты на таких станциях, как Буй-34, двигались за счет электроустановки в самой кабине, что позволяло в случае аварии перекрыть шахту защитной диафрагмой, а лифт бы все равно продолжал работать на оставшихся этажах. На каждой пятой палубе имелась аварийная шлюзовая камера для выхода в космос. И вообще живучесть всего сооружения была чуть ли не выше, чем на военном корабле.

Я шел впереди, за мной Купер, следом остальные. Встречающиеся по пути люди подозрительно смотрели нам вслед. В основном это были скупщики краденого и торговцы наркотиками. А кто еще мог здесь оказаться? Уверяю, в этом месте не было ни одного порядочного человека.

На подходе к центральной шахте с лифтами, соединяющей все этажи станции, нам попался лохматый человек в красном пиджаке с блестками и зеленом галстуке-бабочке. Он был похож на опустившегося коммивояжера, и от него здорово разило дешевым одеколоном. В руках он держал большой кожаный чемодан.

— О! Господа! — воскликнул лохматый хриплым голосом, словно все это время ждал именно нас. — Как хорошо, что вы пришли! Вам крупно повезло! — Но мы не отреагировали на его возглас и, не останавливаясь, проследовали к дверям одного из лифтов. Нисколько не смутившись, человек засеменил рядом. Свободной рукой он осторожно прикоснулся к моему локтю и доверительно зашептал: — Я знаю, зачем вы здесь, господа.

— Неужели? — Я отдернул локоть.

— Да, да! Я сразу чувствую настоящих мужчин.

Не отвечая, я остановился перед дверьми лифта, нажал кнопку и стал ждать. Купер с остальными молча встали рядом.

— Господа, — принялся увиваться вокруг нас человек с чемоданом, — я вижу, вы пришли сюда не просто так, а по делу. Я могу вам помочь. Меня зовут Блу-у-у. — Последнюю букву своего имени человек протянул, сложив губы трубочкой. — Я знаю, что требуется настоящим мужчинам, таким, как вы. Им нужны, нет, не женщины, не наркотики и даже не оружие — все это имеется у вас самих. — Человек оббежал вокруг и встал с другого бока. — Таким мужчинам, как вы, нужны более специфические вещи. — Он многозначительно подмигнул.

Лифт что-то долго не ехал.

— Блу знает, что ищут мужчины.

— Нам ничего не надо, — холодно проронил Купер. Слава богу, теперь Блу переключил свое внимание на него.

— Не спешите, вы еще не знаете, от чего отказываетесь. — Господин в красном пиджаке сел на корточки и открыл свой чемодан. — Поглядите, какая прелесть!

Я не сдержал любопытства и взглянул, что там лежит. Это была механическая пила «Швигер» — миниатюрный автономный источник питания прямо в ручке, графитовая смазка и в придачу абсолютно новый полуметровый отрезной круг из прессованной алмазной крошки. Отличный инструмент для работы в открытом космосе. Используется при строительстве кораблей, космических станций и для проникновения в чужие звездолеты во время захвата.

— Я вижу, вам понравилось! — Блу вытащил «Швигер» из чемодана. — Посмотрите, какая она легкая, а как ее удобно держать в руках! — Блу включил пилу. С едва слышимым шелестом бешено завертелся алмазный диск. С криком: — Смотрите! — Блу взмахнул пилой, и в дверях шахты лифта появилась солидная дыра.

— Что ты сделал, придурок! — Купер тряхнул Блу за плечо.

— Что? — испуганно заморгал глазами тот и выключил свой агрегат. — Лифты на базе все равно не работают.

Понятно, почему мы так долго ждали.

Я заглянул в дыру, проделанную алмазной пилой.

Ниже этажом шахту герметично перекрывала защитная с диафрагма. Если лифты и работали, то только на нижних этажах до этой диафрагмы.

Ждать не имело никакого смысла. Я направился к лестнице. Купер со своими рейнджерами, как привязанные, пошли за мной.

— Господа! — Блу суетливо уложил «Швигер» обратно в чемодан и, на ходу застегивая молнии, заспешил следом. — Эту чудесную вещь я продам за смешные деньги — всего девятьсот девяносто девять кредитов! Господа, она стоит полторы тысячи — неужели вы не чувствуете своей выгоды?! «Швигер» режет абсолютно все — от легированной стали до металлокерамики. А металлокерамический корпус звездолета, между прочим, не возьмет ни одна плазменная горелка, вы меня понимаете. — Блу многозначительно подмигнул. — По глазам вижу, что понимаете.

Под его непрекращающуюся болтовню о достоинствах алмазной пилы мы поднялись по широкой винтовой лестнице на третью палубу и очутились в просторном холле. Музыка здесь звучала громче. В широком проходе сквозь распахнутые двери с надписью «Столовая» просматривались длинные столы, за которыми сидели различные типы. Кто пил, кто просто о чем-то разговаривал, за дальним столиком играли в карты. Слышался людской гомон, смех, звон посуды.

— Господа, так вы будете покупать эту чудесную машину? Напомню, она стоит всего семьсот девяносто девять кредитов, — произнес Блу, с опаской поглядывая в помещение столовой. По его голосу я понял, что он делает свою последнюю попытку.

— Только что она стоила тысячу, — напомнил я.

— Тысячу она никогда не стоила. — Надежда вновь вернулась к лохматому в красном пиджаке. — Она стоила девятьсот девяносто девять кредитов, но вы чудесно торгуетесь, господа. Вам я готов, так и быть, уступить ее по себестоимости — всего каких-то пятьсот девяносто девять кредитов.

— Мы подумаем, — ответил я.

— Что тут думать? — Блу ловко загородил мне дорогу, чтобы задержать до того, как я войду в бар. — Она у меня последняя. Остальные ушли в течение нескольких минут. Торопитесь, покупайте прямо сейчас!

— Поговорим потом. — Я отстранил незадачливого торговца и прошел в дверь. Команда Купера в полном составе последовала за мной.

Помещение, служившее раньше столовой, теперь больше походило на притон самого низкого пошиба. От былого оборудования здесь остались лишь длинные обеденные столы со скамейками и раздаточная стойка, превращенная в бар. Именно на ее никелированной поверхности стоял огромный магнитофон, из которого вырывались ужасные звуки тяжелого рока. На подставках для комплексных обедов покоилась батарея разнообразных бутылок и то, чего не встретишь в питейных заведениях где-нибудь на Плобое или другой цивилизованной планете: ленты одноразовых шприцев, пакетики с разноцветными порошками и таблетками, ампулы со всевозможной наркотической дрянью. Заведовал всем этим хозяйством тощий тип в кожаной жилетке на голое тело и с оранжевым ирокезом на голове. По-видимому, это и был бармен Вилли.