Черная богиня - Зайцев Михаил Георгиевич. Страница 12

Контора называлась «Самохин и брат», что вызвало у Игната невольную мимолетную улыбку. Услыхав от Виталия Васильевича про существование сего частного детективного агентства, Игнат обозвал его про себя «Пупкин и сыновья». Навесил ярлык, злорадствуя, и, как выяснилось, оказался недалек от правды. «Самохин и брат» тоже красиво. И так же, как и «Пупкин и сыновья», достойно пера какого-нибудь сатирика. Есть в этом названии нечто купеческое, нечто из пьес Островского про обстоятельных и туповатых обитателей Замоскворечья. И обосновались Самохин с братом, как нельзя кстати, в Замоскворечье. В старинном особнячке, неподалеку от церквушки с разноцветными маковками. Особнячок двухэтажный, на втором этаже жилые квартиры, на первом — отдельный вход, и у входа, у дверного косяка, штук шесть-семь (Игнат не успел сосчитать, да и какая разница, сколько конкретно) разномастных табличек с наименованиями разнообразных ТО, ТОО, ну и так далее. Среди похожих на памятные, мемориальные доски есть и блестящая медная плашка с крупной надписью: «Самохин и брат».

Открывая тяжелую, обитую железом дверь, Виталий Васильевич уважительно ткнул пальцем в начищенную медь и, глянув через плечо на Игната, сказал гордо:

— Наша фирма... За мной, Игнат Кириллович.

Времени на то, чтобы вдумчиво прочитать мелкие буквы под заголовком с названием «фирмы», у Игната не было. Пока скрипела тяжелая дверь, успел выхватить пару фраз из длинного подзаголовка про охранную деятельность, юридические услуги и отвлекся на созерцание дюжего амбала-охранника. Здоров, черт. Настоящий русский богатырь образца двадцать первого века. На голове краповый берет, на поясе резиновая дубина, взгляд оценивает Игната исключительно с точки зрения ломкости суставов и крепости костей.

— Это со мной, — небрежно бросил охраннику Виталий Васильевич, и сканирующие очи мордоворота с резиновым дубьем потухли, перестав изучать «это» на предмет удароустойчивости.

Шаг в шаг за Виталием Васильевичем Игнат вошел в просторный, чисто вымытый коридор. Впереди, в торце, зарешеченное окно, по бокам пронумерованные двери офисов. Кстати, офис прорицателя Сергача на «Белорусской» располагался в весьма похожем, но более скромном коммунальном коридорчике.

Виталий с Игнатом гуськом подошли к двери за номером двенадцать. Виталий Васильевич вдавил в стену кнопку электрического звонка. Короткое «дзынь», секунда ожидания, мигание «глазка», и дверь открылась.

— Привет, Виталик. — За порогом средних лет мужчина в белой рубашке, при галстуке. Кивок Игнату: — Здравствуйте, Игнат Кириллович, давно вас ждем, проходите... Виталька, что ж не позвонил? Николай Васильич уехал.

— Как уехал? Куда?

— Домой. По легенде, уехал обедать.

— А на самом деле?

— На самом деле агентура доложила: к делу Овечкина УЖЕ подключился господин Циркач. Как ты понимаешь, Николай предпочел исчезнуть под благовидным предлогом, пока Циркач не явился сюда, в контору. Взял фору перед неизбежной встречей.

— М-да, дела... Игнат Кириллович, вас в милиции кто допрашивал?

— В смысле? — переспросил Игнат, чуть не ляпнув с ходу: «Сволочь поганая меня допрашивала, Гитлер со свинячьими глазенками».

— В том смысле, как выглядел проводивший допрос сотрудник.

— Дознаватель был в штатском, под носом усики, как у Гитлера.

— Ха! Дознаватель! — хохотнул Виталий Васильевич, многозначительно переглядываясь с коллегой в белой рубашке. — Ну вы и сказанули, «дознаватель»! Ха!

— Дознаватели — это самый низ милицейской служебной лестницы. Они помогают искать украденные пыжиковые шапки и забытые в магазине перчатки, — объяснил сотрудник в белом. — Ваш «дознаватель» во время допроса плакал?

— Чего? — Игнату показалось, что неправильно расслышал последнее слово.

— Он плакал? Рассказывал сказку, как маму его бандиты застрелили, как он всех ненавидит? Обещал шкуру с вас, с живого, спустить?

— Нет. Он сначала разговаривал со мной, как... — Игнат задумался, подбирая сравнение поточнее, — как персонаж из мультфильма про туповатых милиционеров, а потом его будто подменили — заговорил про литературу, про детективы совсем другим языком, как... не знаю, как объяснить.

— И не надо объяснять. А то мы Циркача не знаем! Усики под носом, как у Гитлера, говорите? Хм, забавно, а мы обычно говорим: как у Чарли Чаплина. Циркач — известный лицедей. Затейник, сука! Балагур. Потому и кличка к нему прилипла. Обожает, падла, душещипательные аттракционы устраивать. — Виталий Васильевич дружески похлопал Игната по плечу. — Досталось вам, Игнат Кириллович, могу себе представить! Теперь понятно, почему вас так долго в отделении мариновали.

— Виталя, ты, пока господина Сергача на машине катал, мог бы и порасспросить его про допрос в мусарне.

— Коля не велел с Игнатом Кирилловичем вести задушевные беседы... Да чего же мы в дверях-то стоим? Проходите, Игнат. Вон на стульчике пока посидите минутку. Жанночка!.. Жанет, напои нашего гостя кофе. Я сейчас сделаю один звонок, и придется нам с вами, Игнат Кириллович, еще по Москве покататься... Юра, сходи на вахту, скажи охраннику: если вдруг нагрянет Циркач, пусть его в дверях задержит и сразу сообщит, чтоб мы с Игнатом успели улизнуть через черный ход. Вряд ли он вдогон за Игнатом Кирилловичем сдернул из мусарни, но береженого бог бережет. Беги на вахту, Юрик, а я пошел Николаю в темпе звонить.

Игнат догадался: Николай, который увильнул от встречи с Циркачом, скорее всего господин Самохин. Здешний главный, ради беседы с ним Игната сюда и привезли. Юрой, как выяснилось, звали открывшего дверь офиса мужчину в белой рубашке и в черном галстуке, которого Виталий отправил разговаривать с охраной, а Жанночка, Жанет... Игнат сделал шаг к предложенному стулу, посмотрел вправо, влево...

Площадь помещения — сорок квадратных метров. Два окна. Потолок о четырех лопастях. На полу — ковролин, на стенках — немецкие обои «под краску». Мебель добротная, стандартно-офисная. Столы, крутящиеся стулья. За одним из столов молодой человек. Сидит спиной, ноль внимания на Игната, щелкает по клавишам калькулятора. Помещение проходное. Виталий Васильевич пересек его по диагонали, лавируя между пустых рабочих мест, и скрылся за дверью, наверное, в начальственный кабинет.