Укус Змея - Зайцев Михаил Георгиевич. Страница 47

7. Шанс

Ее звали Вера. Некоторые мистики полагают, что имя предопределяет Судьбу. В ее случае так оно и случилось. Она выросла очень доверчивой. Хотя и росла во времена МММ, банков типа «Тибет» и «Чара», Кашпировского, Ельцина, Гайдара. Но недавно все поп-радиостанции FM диапазона крутанули объявление на правах рекламы о конкурсе двойников восходящей звезды Асоль Ля, и девушка Вера сразу же искренне поверила, что, победив в конкурсе, получит Гран-при — автомобиль «Мерседес». Но пиар-контора, ангажированная Аскольдом, вовсе и не собиралась вручать конкурсанткам какие бы то ни было призы. Пиарщики Асоль сняли ролик о конкурсе и самой похожей на прототип конкурсантке обещали всенепременнейше позвонить.

Ей и правда позвонили довольно скоро. Но не уже знакомые пиарщики, а некие люди, которые представились «сотрудниками телевидения». Сотрудники встретились с девушкой тет-а-тет и предложили доверчивой Вере принять участие в съемках телепередачи «Скрытая камера». Дескать, предстоит телерозыгрыш одного из спонсоров Асоль Ля. Но только, чур, о предстоящем розыгрыше никому ни гугу. Про «ни гугу» девушку Веру попросила сама Асоль и подарила Вере специально для съемок блузку и юбку со своего звездного плеча и крутого бедра...

Между прочим, Змей, как и все приближенные пана Аскольда, слыхал краем уха о конкурсе двойников панской любовницы и чисто теоретически мог догадаться, что в сломавшемся джипе подстава. Но, конечно, только чисто теоретически...

Раненая Вера полулежала-полусидела на левом заднем сиденье, привалившись спиной к дверце. Ее раненая нога лежала на свободном заднем месте для пассажиров. Доверчивая девушка очнулась, когда джип уже пересек Кольцевую автодорогу, петлей опоясывающую Москву. Вера мгновенно поверила в то, что мужчина в грязной рубашке за рулем желает ей только добра. Оказалось достаточным сказать всего лишь одно предложение: «Не бойся, я тебе друг», чтобы девушка сразу же, по собственной инициативе, начала чистосердечное изложение истории про победу в конкурсе двойников и предложение сняться в юмористической телепередаче. Змею даже не пришлось задавать наводящих вопросов, он слушал ее монолог и параллельно думал о своем.

Что делать?..

Треклятый «русский вопрос», в который уж раз завис над Змеем многотонной глыбой.

Может, все-таки опять поменять личину и раствориться каплей в океане россиян, а?..

Или сбежать за границу, пока не поздно...

Что, если крутануть руль и рвануть в тот подмосковный городишко, откуда исчез весной девяносто первого?.. Там, в предместьях, все еще ждет порученца схрон с оружием...

Мстить?.. Отомстить сучке Клавке, шантажистам и прочим ИСПОЛНИТЕЛЯМ?.. А даже если конкретным заказчикам, так и что?.. Что изменится?.. Нет! Как Жванецкий говаривал: надо что-то в консерватории менять. Менять надо СИСТЕМУ, а не мстить породившим и обслуживающим ее негодяям...

Как быть с Верой?.. Подвезти до первой попавшейся больницы и там оставить — это все равно, что отвезти дуреху сразу же в морг. Вера обречена, если...

— Куда мы едем? — спросила простодушная Асоль-2, закончив подробный рассказ о прошлом и запоздало сообразив, что пора, давно пора обеспокоиться будущим. — Мы едем в милицию?

Змей хмыкнул.

— Мы едем в ФСБ?

Прежде чем ответить, Змей снова хмыкнул, но уже с совершенно другой интонацией.

— Представь себе, девочка, ты угадала. Мы едем на Лубянку. Слушай внимательно: я остановлю машину рядом с Большим домом и зайду внутрь. Один. Ты останешься в джипе. Если... Если я за тобой не вернусь, скажем, в течение... Если меня долго не будет... Короче, если я исчезну с концами, тогда... Тогда запомни, тебе нужен кто-нибудь из штатных сотрудников ФСБ. Требуй, чтобы тебя связали с ветераном органов, который сегодня утром встречался с правозащитниками на Лубянской площади. Встречу показывали в новостях по телевизору. Я сам попробую добиться с ним, и только с ним, встречи, однако... В общем, если у меня не получится, тогда дело худо, и твой единственный шанс выжить — поговорить с пожилым ветераном. Передашь ему привет от Змея. Все, что стряслось, ему расскажешь и передашь привет. Запомнила? От Змея.

— Вы уйдете, а я... — Вера сморщила носик, захныкала. — Я останусь одна, я... Как я с больной ногой... — Девушка разрыдалась.

— Рад бы тебя обнадежить, малышка, но... Но, если у меня не получится с ним встретиться, то у тебя хотя бы останется шанс. Маленький такой шансик выкарабкаться из дерьма. Единственный. Иных шансов, прости, у тебя нет.

— А у ва-вас?.. — заикаясь, размазывая по лицу слезы, спросила Вера.

— У меня были иные шансы, не скрою. Однако я выбрал этот. Нога-то как? Болит?

— Да-а...

— Терпи, девочка. Терпи.

2006 год, оттепель

Секретные файлы

Запись четвертая

Но почему? Почему?! Почему все неприятности (и депресняк следом!) сваливаются на меня сразу (только у меня так?) и в один день?! Ненавижу!

Во-первых, ненавижу седобородого клопа, офисного начальника.

Рабочее время уже заканчивалось (17 час. 56 мин.), и тетки, мои сослуживицы (бывшие!), уже сложили тайком сумки и уже готовы были стартовать, когда из своего кабинета вылез этот клоп вонючий и обратился ко мне:

— Маргарита Николавна, можно вас на минуточку? Можно, если на минуточку. На 18 час. 30 мин. у меня с автором стрелка забита в метро (на пересечении кольцевой и радиальной). Захожу к нему в кабинет (в ебинет, извините), сама тайком на часы поглядываю, а он ящик письменного стола открывает и оттуда бумаги на стол — хлоп:

— Маргарита Николавна, вот тут и вот здесь распишитесь и вот еще... — Достает из стола деньги, скромное количество мятых купюр и совершенно бесстыжую россыпь мелочи. — Пересчитайте, прежде чем вот тут еще расписываться, и, смотрите, трудовую книжку не потеряйте.

Он меня уволил! Сволочь вонючая! В связи, видите ли, с «сокращением штатов». С выходным пособием из расчета моего официального (по ведомости) оклада! И все это накануне того дня (завтрашнего!), когда мне полагается кэш в конвертике!

— Пардон, а где налик? — спросила я, пряча трудовую в сумочку.

— Какой «налик»? — притворно (тоже мне, актер!) удивился он. — У нас, в нашей фирме, все, милочка, по закону, и все сотрудницы это подтвердят под присягой.

Конечно, все жирные тетки это подтвердят! Нечего и соваться в налоговую, чтобы отомстить этому насмешнику гребаному. Нечего и думать о поисках справедливости. Но хотя бы хорошую мину при плохой (паршивой!) игре я могу сохранить? (Чтоб не чувствовать себя уж совсем опущенной!)

— О'кей, — усмехнулась я так, как в моем воображении это делал Змей, — что ж, хотите со мной поссориться, пеняйте на себя.

А он расхохотался (нагло так) и говорит:

— С сильным не дерись, с богатым не судись, милочка. Пошла вон отсюда!

Прямо так и сказал: «Пошла вон...»

Слава богу, я сдержалась и не заплакала.

Напрасно я изображала усмешку Змея! Просто резко поглупела от обиды (от наглости его!) и повела себя, как последняя (распоследняя) дура. И совершенно напрасно, выходя из кабинета (казаться гордою хватило сил, а ума не хватило), я этак небрежно бросила через плечо:

— Вы еще пожалеете.

Фигу, он чего пожалеет! Зато я еще долго буду жалеть, что сорвалась и потеряла лицо. Ведь знала же! Знаю, что никогда и никому нельзя угрожать! Можешь отомстить (действовать) — мсти (действуй), а угрозы (пустые) — всего лишь признак слабости. Быть слабой не стыдно, стыдно притворяться при этом сильной (очень стыдно)!..

Во-вторых, ненавижу автора.

Я, естественно, опоздала на стрелку, и пришлось извиняться. Я, как выяснилось, забыла дискету (в дисководе) с четвертой частью злоключений Змея (убить меня мало!), и опять пришлось извиняться. Автор принимал все мои извинения легко и с вежливой (идиотской) улыбкой.

Кстати, в Эмиратах он совершенно не загорел (зачем, спрашивается, ездил?). И еще, кстати, он передал мне привет от Игоря Палыча (вот человек!), который уехал в командировку. Какая, интересно (почему я не спросила?), командировка может быть у историка? На конференцию? В мухосранский архив?