Жесткий контакт - Зайцев Михаил Георгиевич. Страница 50

Светлана, та, памятная, былая, невеста погибшего брата, помолодела и посвежела с тех пор, как я ее видел в последний раз много-много лет тому назад. Да, именно та Светлана! И никакая другая, та!..

Умом я понимал: передо мной идеальная копия, дочь былой Светы из заказников памяти. Ну и что? Что есть «ум»? Арифмометр! Харддиск с набором «горбатых» программ! Периферия эго! Остальное естество взбунтовалось против цинизма мозгового серого вещества, и я на мгновение уверовал в чудо... Хвала титанам, лишь на мгновение! Иначе... Ну, я не знаю... Иначе, наверное, я бы сошел с ума. Адское заклинание: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно», воистину придумал Дьявол. Верьте мне, знаю, о чем говорю!

В руках у девочки стопка бумаг. Она объясняет происхождение бумажного брикета, но я ее не слышу. Я временно оглох, весь обращенный внутрь себя. Мой внутренний голос орет на пошатнувшееся сознание, заставляя его вновь обрести обычный, нерушимый баланс. И щупальца разума постепенно обволакивают нервные клетки, осьминог-мозг медленно подчиняет рассудку взбесившиеся чувства. Я все еще оглушен появлением Светы-2, однако уже сообразил: в ее руках «Часть третья» проклятой рукописи.

Чтобы убить дракона, согласно мифам и легендам, надобно найти одну-единственную уязвимую точку на чешуйчатом теле. Врут! Врут легенды, обманывают мифы! Уязвимая точка вовсе не на теле, а в душе! Вот она предо мною, моя воплотившаяся в образ девочки душа. Точнее – душонка, жалкий атавизм чего-то этакого светлого... Я понимаю: словечко «душа», замусоленное в попсовых шлягерах, звучит нелепо и по-детски, однако попробуйте объяснить, чем отличается запах мускатного ореха от вони дерьма, и вы поймете, что без расхожих словесных штампов порою обойтись невозможно...

Я бы мог с легкостью необычайной разложить по полочкам, растасовать по файлам, восстановить и проанализировать шаг за шагом, ход за ходом все действия, всю игру объекта. Но зачем? Какой смысл анализировать шах и мат черному королю, когда помнишь, как тихим осенним вечером под шашлычок да под коньячок подсказал первый ход белым?..

А впрочем, вру – ни хрена я не могу «разложить по полочкам»! Да, про Свету-1 проболтался я сам, но откуда, черт подери, он узнал про девочку?!

Родилась сорняком в мозгах ну очень неприятная мыслишка – а если это проверка? А если меня просто-напросто проверяют, как говорится, «на вшивость»? Объект доложил кому надо про слюни, которые я пускал, вспоминая «Деву Света», и, дабы меня проверить, создана соответствующая СИТУАЦИЯ. Возможно такое?..

Гнилая мыслишка усохла на корню. Устраивать побег Рекрута, а потом имитировать его поиски ради того, чтобы протестировать человека моего ранга – слишком много чести...

Тогда откуда, черт подери, объект-интриган узнал про существование девчонки? От сообщника? Или сообщников? Блин! Не верю, что у него есть сообщники среди наших! Не верю, хоть режьте!..

А мог ли мятежный Рекрут ВЫЧИСЛИТЬ Свету-2 при помощи своих экстраординарных талантов? Фиг его знает...

Быть может, ему просто повезло, а? Собирался столкнуть меня с невестой погибшего брата, а тут вдруг обнаружилась ее молодая копия? Так и было скорее всего. Да! Именно так оно и было! Повезло ему, гаду. Повезло!..

Что ж, передо мной диллема – прикинуться веником и сохранить жизнь девчонке или отправить Свету по дороге в Вечность вслед за алчным мусором Колей и героическим руноносцем Козловым.

Насчет «веника» все просто – устраиваю бабе Музе сердечный припадок минуток этак через пятьдесят, когда меня уже здесь не будет. Через полтора часа приезжает «Скорая», спустя сутки бабуся умирает в реанимации. Похороны, слезы, оформление завещанной жилплощади на наследницу, суета сует и томление духа, как говорится. И нужно-то всего лишь на прощание прикоснуться к руке Музы Михайловны определенным образом и, как бы невзначай, мягко воздействовать на нужную точку посередине дряблой старушечьей ладошки. Нашим я доложу, что Муза Михайловна читала рукопись объекта, а про девочку вообще умолчу... И я стану предателем... И беглый Рекрут будет меня шантажировать жизнью девочки...

Мрак, жуть и ужас моей души восхищались спровоцированной интригой. Душонка-девчонка озиралась смущенно, испуганно и виновато...

Я вздохнул глубоко, резко выдохнул, вернулся из внутреннего мира мыслей и чувств в действительность, и ко мне вернулись способности слушать, видеть и понимать, и я узнал, что объект познакомился со Светой-2 случайно (ха!) у почтовых ящиков; он ей понравился, он вызывал доверие (ха-ха!); незадолго до исчезновения объект передал девочке часть третью романа «на сохранение», просил хранительницу ни в коем случае не читать рукопись (ха-ха-ха!) и еще просил никому про часть номер три не говорить. И отдать писанину – «ежели что» – строго «другу либо родственнику», каковой рано или поздно пренепременно объявится. Вам все ясно? Мне – да!

Помните сказки дядюшки Римуса? Помните: «не бросай меня в терновый куст», сказал братец Кролик братцу Лису и тут же очутился среди колючек. Естественно, получив строжайший запрет на чтение рукописи, девочка ее прочитала. В смысле – часть третью. Она, быть может, никогда в этом не признается, но это факт.

Как он мотивировал запрет на прочтение? Элементарно! Намекнул девочке на политический подтекст сочинения. Светочка-солнышко, опасливо косясь на бабушку Музу, так и сказала: «Он называл себя диссидентом эпохи демократии».

Он, гад-провокатор, фантазер-профанатор, наврал девочке, дескать, следующим всенародно избранным президентом России будет кагэбэшник и якобы уже начинается политика «закручивания гаек». Здорово, да?

Когда я читал часть первую его сочинений, меня, так же как и персонажа по кличке Шаман, не удовлетворили объяснения о начале Мировой войны из-за того, что кого-то не берут, видите ли, пули. Но я скорее поверю во всемирную бойню по вине обнародованного ЗНАКА, чем в будущего президента из рядов комитетчиков. Даже если означенный кандидат в президенты будет иметь сверхобаятельную внешность а-ля штандартенфюрер фон Штирлиц, народ за такого ни за что не проголосует, ибо все последние годы средства массовой информации только и делали, что дружным хором хаяли КГБ и его приспешников... Впрочем, я отвлекся. Вернемся-ка побыстрее из мира фантазий в реальность. Итак...

Итак, у Музы Михайловны перекосилась вставная челюсть. Слишком широко старушка разинула рот. Оно и понятно – таинственная рукопись «диссидента», его загадочное исчезновение, кошмар! Надо срочно бежать с повинной на Литейный, в Большой Дом, из подвалов которого, согласно старой ленинградской поговорке, «виден Магадан». Бабушка услышала из уст девочки слова «кагэбэшник» и «диссидент», и у нее сработали былые рефлексы, весьма, кстати, прогнозируемые. Объект все рассчитал, вплоть до мелочей. Он, можно сказать, помог мне – на поминках бабушки Музы обе Светы будут, разумеется, вспоминать обстоятельства, предшествующие сердечному приступу старушки, и медсестра Света обязательно скажет: «Муза Михайловна переволновалась». И повод для волнений обеим Светам покажется пустяком, недостойным того, чтобы из-за него умирать.

Беру нежно Музу Михайловну за руку и успокаиваю бабусю: «Не нужно так нервничать, поберегите себя, пожалуйста, очень прошу, – прикасаюсь аккуратно к ее плечу, к нужной мне условной точке на дряблой коже, чуть выше локтя. – Позвоните для начала Николаю, хорошо? Посоветуйтесь с бывшим учеником, с товарищем майором, ладно?» Муза Михайловна отдергивает руку, отступает и смотрит на меня, как солдат на вошь. В ее глазах негодование обманутой женщины. Она приютила «писателя» по доброте душевной, а выходит – пригрела змею на груди! Ее, законопослушную гражданку, втянули в грязное политическое дело! А Светочка глядит на бабушку и хлоп-хлоп-хлопает ресницами, девочке непонятны усугубленные возрастным маразмом эмоции старушки, девочка росла и живет в другое время.