Ангелмасса - Зан Тимоти. Страница 51

Он замер у люка и глубоко втянул в себя воздух, ловя ускользающие воспоминания об этом запахе. Где он с ним сталкивался? Во время подготовки к экспедиции? В университете?

Внезапно его осенило. Сдвинув в сторону люк, он вошел в каюту и включил интерком.

— Ханан, — сказал он в микрофон.

— Слушаю, — отозвался Ханан. — Вам уже лучше?

— Спасибо, я в порядке, — произнес Коста. — Но о вашей вентиляционной системе этого не скажешь. По-моему, начинает барахлить один из фильтров газоочистки.

— Да, я тоже уловил запах, — проворчал Ханан. — Думаю, это третий фильтр — в последнее время он то и дело доставляет нам неприятности. Взгляну на него, как только мы пройдем через ускоритель.

— Быть может, я займусь им прямо сейчас? — предложил Коста. — Мне все равно нечего делать.

Он ожидал решительного отказа. Доброхоты никогда не принимают чужую помощь, хотя сами настойчиво навязывают ее окружающим. Однако…

— Разумеется, — сказал Ханан. — Инструменты в носовой мастерской. Включите дисплей в своей каюте, и я покажу вам ее расположение, а также схему вентиляции.

Схема оказалась не столь проста, как, по всей видимости, считал Ханан, но «Газель» была маленьким кораблем, и Косте потребовалось лишь несколько минут, чтобы найти инструменты и обнаружить неисправный фильтр. Сняв кожух, он заглянул внутрь.

Инструкторы настойчиво втолковывали Косте, что миры Эмпиреи провели в отрыве от технического прогресса Пакса более двух веков, и он вновь и вновь убеждался в этом, работая с оборудованием Института. Однако ему не составило труда разобраться в таком простом устройстве, как газовый фильтр.

Технические чудеса вроде стартовой тарелки — совсем другое дело.

По спине молодого человека разлился неприятный холодок. Стартовая тарелка. Эмпиреанская гиперпространственная сеть тоже могла поразить воображение, но у Косты было хотя бы смутное представление о том, как следует преобразовать уравнения теории ускорителя, чтобы на их основе построить сеть. Зато стартовая тарелка казалась настоящим волшебством.

Волшебством, о котором армейские наставники Косты не обмолвились даже словом. Волшебством, о котором ни Плеши, ни Телтхорст даже не подозревали.

С другой стороны, если забыть о теориях, сами ангелы тоже были чудом.

Ангелы…

Несколько долгих секунд Коста смотрел на гудящий фильтр, вернувшись мыслями в рубку к Ханану и его странной идее. Странной… и тем не менее, чем дольше Коста думал о ней, тем труднее было выбросить ее из головы.

Коста уловил ее суть. История никогда особенно его не интересовала, но он знал достаточно, чтобы понять, о каком процессе говорил Ханан — о процессе, который вновь и вновь происходил в мирах, колонизованных Паксом. Ханан был прав; человечество вырвалось в космос, но это нимало не способствовало расцвету культуры и установлению дружественных или хотя бы терпимых отношений между людьми. В сущности, чаще всего происходило обратное.

— Ждете, пока он сам отремонтируется?

Коста повернулся, и резкое движение в пониженном поле гравитации швырнуло его на палубу. Разумеется, это была Чандрис. Она стояла в трех метрах от него, небрежно прислонясь к проему люка.

— Вы испугали меня, — с упреком сказал Коста, цепляясь за кожух фильтра, чтобы восстановить равновесие. По крайней мере, он попытался говорить с упреком, но его слова прозвучали попросту нервно. — Я не знал, что вы здесь.

— И не должны были, — произнесла девушка. — Вы будете ремонтировать фильтр или нет?

Проглотив язвительный ответ, Коста открыл ящик с инструментами.

— Я вижу, вы обожаете незаметно подкрадываться к людям, — сказал он, принимаясь за работу.

— А вы обожаете таращиться внутрь механизмов, — парировала Чандрис.

— Я размышлял о том, что Ханан говорил об ангелах, — отозвался Коста. — Особенно о его утверждении, будто бы они содержат в себе чуждые жизненные формы. Неужели он действительно в это верит?

— Почему бы вам не спросить Ханана?

И это — в ответ на попытку проявить вежливость.

— Я сам справлюсь с фильтром, — проворчал Коста. — Вам нет нужды стоять у меня над душой. Разве что вы сомневаетесь, что я сделаю все как надо.

— Мне — и вдруг сомневаться в вас? — с неприкрытым сарказмом произнесла девушка. — Безбилетной воровке, объявленной в розыск, — и не доверять добропорядочному, высокообразованному гражданину, который стоял рядом и позволил ей ускользнуть от полиции? Что за нелепая мысль.

Коста собрал волю в кулак. Он знал, что Чандрис когда-нибудь непременно задаст этот вопрос.

— Я не хотел вмешиваться, — сказал он, пытаясь говорить смущенным искренним тоном и мысленно скрещивая пальцы. — Я только что впервые попал на Сераф и боялся, что вы втянете меня в какую-нибудь историю. Насколько я понимаю, уже тот факт, что я провел вас мимо полицейских, мог быть впоследствии расценен как укрывательство правонарушителя.

Он отважился бросить взгляд поверх плеча, чтобы проверить, какое впечатление произвели его слова, но тщетно — лицо девушки не выражало ровным счетом ничего.

— А потом, в Институте? — осведомилась она.

— Было уже поздно поднимать шум, — ответил Коста, поворачиваясь к фильтру. — Однажды я уже упустил вас, и безопаснее всего было ответить на ваши вопросы и убраться восвояси, прежде чем кто-нибудь вас опознал.

— Особенно пока вы находились рядом.

— И это тоже.

— Ага. Ну и, конечно же, когда вам потребовалось добраться до Ангелмассы, вы первым делом подумали о «Газели».

Коста сдержал готовое вырваться проклятие.

— Это никоим образом вас не касается, но «Газель» была пятнадцатым судном, на которое я попытался попасть. Большинство владельцев гнали меня прочь, даже не выслушав. — Он помедлил, но потом решил, что Чандрис сама напросилась на ответную колкость. — Я подумал, что люди, которым хватило великодушия нанять вас, не откажутся взять меня с собой.

— Вы очень любезны, — невозмутимо произнесла девушка. — Расскажите мне о Бальморале.

Коста моргнул.

— О чем?

— О Бальморале, — повторила Чандрис. — Если помните, это планета, на которой вы выросли.

— Я рос не на Бальморале, — возразил Коста, чувствуя, как его шея покрывается тонким слоем пота. Если Чандрис вздумает покопаться в его легенде… — Я провел детство в маленьком городке Палтейн на Лорелее. На Бальморале я только учился в колледже.

— Ах, да, — сказала Чандрис, нимало не смущенная своим промахом. — Тогда расскажите о своем колледже на Бальморале.

— Что именно вы хотите узнать?

— Все, — ответила девушка. В ее голосе зазвучал металл. — Какой там климат, как выглядят здание университета и его территория, люди, с которыми вы там познакомились… Все подряд.

И если я ошибусь… Глубоко вздохнув, Коста собрался с мыслями и заговорил.

Чтобы наладить фильтр, ему потребовалось почти двадцать минут. Все это время он рассказывал не умолкая. Иногда Чандрис перебивала его вопросами, но в основном слушала молча. И, вне всяких сомнений, внимательно следила за его действиями.

Коста уже прилаживал кожух, описывая горные вершины, которые видел только на снимках, когда пришло спасение.

— Чандрис? — раздался в интеркоме голос Орнины. — Через несколько минут мы прибываем к ускорителю. Ты не могла бы мне помочь?

— Приду через минуту, — ответила девушка. — Коста уже заканчивает.

— Отлично. Спасибо, Джереко. Вы избавили Ханана от нудной работы.

— Не стоит благодарности, — сказал Коста.

Интерком щелкнул и отключился.

— Увидимся позже, — сказала Чандрис, шагнув к люку.

— Вы оставляете меня в одиночестве? — язвительно произнес Коста. — Означает ли это, что я выдержал испытание?

Чандрис с нарочитой медлительностью повернулась к нему.

— Вы сами заговорили об этом, Джереко, — произнесла она. — Я не доверяю вам. Уж очень многое в вас вызывает подозрения. Вы слишком умны — точнее, слишком хорошо образованны, чтобы оказаться заурядным мошенником. С другой стороны, вас не назовешь типичным высоколобым небожителем.