Ангелмасса - Зан Тимоти. Страница 55

Чандрис смерила его долгим ледяным взглядом.

— Только что погибли два человека, — произнесла она голосом, еще более холодным, чем ее глаза. — Быть может, вы хотя бы на время позабудете о своем научном любопытстве?

— Извините, — тихо сказал Коста. — Вы хорошо их знали?

— Вообще не знала, — ответила Чандрис, уткнувшись взглядом в панель. — Лишь однажды говорила с хозяином, когда искала работу. Еще до того, как я познакомилась с Хананом и Орниной. — Девушка слабо пожала плечами. — Он встретил меня неприветливо. Держался грубо и насмешливо. — Она издала звук, похожий на смешок. — Забавно. Когда я только появилась здесь, и пальцем не пошевелила бы, чтобы его спасти. А теперь… — Она покачала головой.

Коста кивнул, ища, что сказать.

— Вы хотя бы попытались. Это кое-что да значит.

Чандрис вновь посмотрела на него, и в ее глазах мелькнуло едва уловимое презрение.

— Это вам не научные забавы, Коста, — проворчала она. — Это реальная жизнь. Неудавшиеся попытки в счет не идут.

Ее тон заставил Косту поморщиться.

— Я не это имел в виду.

— Знаю. — Чандрис вздохнула, гневное выражение исчезло с ее лица.

Несколько минут они сидели в молчании. Коста уже собрался уйти, когда Чандрис шевельнулась.

— Вы спрашивали о всплеске радиации.

— Да, — Коста кивнул. — Я хотел узнать…

— Я помню ваш вопрос, — перебила девушка. — Я слышала о таких вещах, но на себе не испытывала ни разу.

— Что могло вызвать всплеск?

— Вы ученый, вам и карты в руки.

— В том-то и дело, что я ничего не понимаю, — сказал Коста. — Судя по тому, что мне известно о квантовых черных дырах, подобные явления невозможны.

Чандрис хмуро посмотрела на него.

— Что значит — невозможны?

— Сейчас объясню. Встаньте за моим креслом, и я покажу вам результаты своего эксперимента.

— Я могу рассмотреть их отсюда. — Чандрис склонилась над своей панелью, и мгновение спустя на дисплее вспыхнули цифры. — Доступ открыт. Вот ваши данные — в этой части экрана.

— Спасибо. — Коста запустил программу построения графиков с экстраполяцией. — Сейчас увидим, на что это похоже… — Цифры исчезли, на их месте возник расплывчатый розовый конус, вдоль оси которого пробегала столь же неясная голубая линия. Похолодев, Коста смотрел на нее широко раскрытыми глазами. — Будь я проклят, — пробормотал он.

— Что такое? — спросила Чандрис.

Коста указал на график, отметив, что его палец дрожит.

— Голубая линия в центре — это радиационный всплеск, — объяснил он. — Розовый конус — это зона полного отсутствия излучения.

Чандрис посмотрела на него.

— Полного отсутствия?

— Да. Во всяком случае, в диапазоне частот, которые регистрируют мои датчики.

Чандрис вновь перевела взгляд на экран.

— Но…

— Именно. Нет ли на борту данных о других вспышках радиации?

— Не знаю, — хмуро произнесла Чандрис, потянувшись к панели. — Сейчас выясним.

Глава 22

Девочка спала, крепко стиснув веки, на которых в неярком свете ночника виднелась тонкая сетка голубых кровеносных сосудов. Время от времени она шевелилась, то поводя крохотными ручонками, то сжимая их в кулачки; однажды она несколько раз почмокала губами.

Коста сидел в полутемной комнате и наблюдал за спящим младенцем, прихлебывая остывший чай.

Он провел здесь около двадцати минут, когда за его спиной распахнулась дверь.

— Доктор Ка…? А, это ты, Коста, — оживленно произнес Язон. — Разве ты не у Ангелмассы?

— Экспедиция закончилась раньше положенного срока, — ответил Коста. — Если тебе нужна доктор Кахенло, она в лаборатории.

— Я не спешу. Кто это? Малютка Ангелика?

Коста почувствовал, как кривятся его губы.

— Это ее имя? Что ж, я сам мог бы догадаться.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Язон после короткой заминки.

— Не очень. — Коста указал кружкой на экран, пролив несколько капель себе на пальцы. — Мне этого не понять, Язон. Какими безответственными людьми нужно быть, чтобы повесить ангела на шею младенца!

— Небольшой риск, конечно же, существует, — согласился Джази, подходя к креслу Косты. — Но эксперимент был поставлен отнюдь не безответственно. И без спешки — споры и дискуссии длились целый год, и в них приняли участие почти все сотрудники Института. В конце концов доктор Подолак и другие руководители решили, что мы обязаны его провести.

— Ради науки?

Язон пожал плечами.

— Можно сказать и так. Но учти, что мы действовали не наобум. Мы располагали данными двадцатилетних наблюдений за членами Верховного Сената и других людей, носивших ангелов, не говоря уже о многолетних лабораторных исследованиях, проведенных до того. Даже не зная точно, что представляют собой ангелы, мы отлично понимали, какое воздействие они оказывают.

— А если бы не понимали? — спросил Коста, отворачиваясь от экрана со спящим ребенком и поднимая глаза на Язона. — Что, если они — не кванты добра? Что, если они — нечто большее?

— Например?

— Существа, наделенные самосознанием, — ответил Коста. — А может быть, и интеллектом.

Язон моргнул, потом его лицо прояснилось.

— Ага, — произнес он, понимающе кивнув. — Значит, ты действительно побывал на борту корабля-охотника. Тебе скормили древнюю легенду о душах чужаков, попавших в ловушку.

Настала очередь Косты хмуриться:

— Что значит «скормили»? Ты имеешь в виду — это была шутка?

— Нет, не шутка, — сказал Язон. — Это еще одна теория, которую уже долгие годы в той или иной форме пересказывают экипажи охотников. Но ее уже никто не воспринимает всерьез.

«Кроме Пакса», — сказал себе Коста.

— А почему, собственно? — произнес он вслух. — Быть может, тебе известно, что происходит с кораблем, который отправляют сквозь черную дыру вроде Ангелмассы?

— Нет, но дело не в этом, — ответил Язон. — Главная трудность в том, что эта теория ничего не объясняет и еще больше запутывает вопрос. Если ангелы — это частицы фрагментированных душ, почему все они несут добро? Почему среди них не встречаются злые демоны?

— Ты уверен в этом? — осведомился Коста. — Как можно проверить такое?

— Честно говоря, понятия не имею, — признался Язон. — Но Верховный Сенат и Институт, похоже, знают.

— Ну-ну.

Язон вскинул руки ладонями вверх:

— Время от времени человек вынужден доверяться другим людям.

— Возможно, — нехотя согласился Коста. — Но это еще не значит, что я должен поступаться своим мнением.

Дверь вновь распахнулась.

— Господин Джереко?

— Я здесь, доктор Кахенло, — сказал Коста, щурясь от яркого света.

— Я вижу, вы наблюдаете за Ангеликой, — заметила Кахенло, подходя к своему столу. — Как у нее дела?

— Кажется, ей снятся сны, — ответил Коста, выключая монитор и приближаясь к женщине. — Вы что-нибудь выяснили?

Кахенло кивнула:

— Сразу два обстоятельства. Во-первых, данные, которые вы получили на «Газели», совершенно точны. За последние полтора года действительно были зафиксированы четырнадцать всплесков радиации, хотя не таких сильных, как нынешний.

— И насколько же он был силен? — спросил Язон.

— Чрезвычайно, — хмурым голосом ответила Кахенло. — Волна, которую зарегистрировал Джереко, погубила экипаж, проникнув сквозь корпус из многослойного металла.

Язон негромко присвистнул, потом повернулся и посмотрел на Косту.

— Надеюсь, это был не твой экипаж.

— Нет, — ответил Коста, поежившись при воспоминании о случившемся. — Но мы были недалеки от гибели.

— В этом и заключается второе интересующее нас обстоятельство, — сказала Кахенло, нажимая клавиши. — Анализ ваших результатов еще не закончен, но на данный момент все выглядит так, словно коническая зона слабой радиации была создана искусственно. Мы построили следующую картину… — Она повернула монитор к Косте.

Коста хмуро посмотрел на экран. Центральная размытая линия всплеска оставалась на месте, но внешний конус превратился в хаотическое нагромождение пятен.