Звездные всадники - Зан Тимоти. Страница 28

– И ты рискуешь своей жизнью ради спасения людей?

Рин-саа прикоснулся пальцами к уху – пожал плечами.

– Вы не беспомощные существа и не смотрители, Ро-маа; и тем не менее вы и то и другое. Мы пока не в полной мере понимаем вас, но с каждым днем узнаем все больше.

Дрожь непроизвольно пробежала по спине Романа. Он часто спрашивал себя, какими мотивами руководствовались темпи, соглашаясь принять участие в проекте «Дружба». Теперь у него мелькнул другой вопрос: что будет написано в отчете, который Рин-саа привезет домой?

– Я высоко ценю твое добровольное желание лететь, – сказал он. – Будем надеяться, что все пройдет успешно.

– Ради звездного коня в той же мере, что и ради людей, – ответил Рин-саа. – Он тоже заслуживает спасения, если оно возможно.

– Согласен.

И если спасти звездного коня не удастся, может, у него все же хватит сил для одного-единственного, последнего Прыжка. Тогда «Дружбе» не придется поджариваться на обратном пути к Пегасу.

А что, если Пегас так и не оправится от своей неведомой болезни? На мгновение мысли Романа вернулись к Ферролу и остальным, дожидающимся их возвращения…

Он решительно выкинул их из головы. Что бы там ни происходило, он не в силах ни проконтролировать это, ни вмешаться.

– Шлюпка будет готова примерно через час, Рин-саа. Мы дадим тебе знать.

– Я тоже буду готов.

Роман выключил экран и посмотрел на Марлоу.

– Ну, что?

– Не могу сказать ничего определенного, сэр, – ответил тот, разочарованно качая головой. – Мы плаваем в таком плазменном супе, что все показания приборов ненадежны. Может, конь жив, а может, и нет.

– Ладно. Свяжитесь со Столтом, пусть готовит спасательную шлюпку. – Роман мысленно подобрался и повернулся к Кеннеди; предстоял еще один неприятный момент. – Нам нужен доброволец, который согласится пилотировать шлюпку. Причем такой, который справится с управлением судна, в любой момент грозящего перевернуться.

– Вам нужна Маккейг, – тут же ответила Кеннеди. – Она водила и буксирные суда, и минные тральщики. Я вызову ее.

Роман остановил Кеннеди, вскинув руку.

– Разъясните ей предельно ясно, что если звездный конь мертв, полет с большой степенью вероятности окажется самоубийством.

Кеннеди натянуто улыбнулась.

– Она согласится. Она не из тех, кто доверяет темпи.

Роман далеко не сразу понял логику этого загадочного высказывания. Лишь когда спасательная шлюпка была уже готова к полету, он вспомнил, что Рин-саа сказал о спасении звездного коня; и вот тогда в голове у него что-то щелкнуло.

Для темпи не было более простого способа спасти звездного коня, чем разбудить его и позволить совершить Прыжок.

Глава 11

Крошечное пятнышко очень яркого света было похоже на бриллиант, плывущий на фоне холодных звезд.

– Ну? – требовательно спросил Феррол.

Тензинг отодвинулся от панели телескопа и замигал, пока его глаза после ослепительного блеска далекого астероида привыкали к относительному мраку внутри шаттла.

– Он определенно становится тусклее, – ответил ученый таким голосом, словно у него уже вовсе не осталось сил. – Тем не менее я не думаю, что выходить из тени Пегаса безопасно.

– Я и не собирался делать этого.

Феррол разочарованно глядел на крошечную искорку света. На борту шаттла не было необходимых приборов, а интенсивный поток радиации в результате последнего выброса на звезде Б не давал возможности выйти из тени Пегаса и произвести прямые измерения. Поэтому они были вынуждены импровизировать. Анализировать отраженный астероидом свет – не слишком удачная идея, но ничего лучше никому в голову не пришло. К несчастью, из всех ученых на борту только Тензинг имел реальный полевой опыт оценки яркости космического объекта без приборов, да и то очень давно.

Впрочем, никакой особой точности и не требовалось. Одного взгляда на астероид было достаточно, чтобы понять – звезда Б все еще слишком ярко пылает, чтобы рисковать, подставляя себя ее свету.

И если даже на таком расстоянии свет и радиация настолько сильны…

– Как по-вашему, «Дружба» могла уцелеть? – спросил Тензинг.

Феррол покачал головой, от чего возникло ощущение легкого головокружения. С момента отлета «Дружбы» прошло тридцать часов, и за все это время он спал едва ли пять. И не потому, что в бодрствующем состоянии мог как-то повлиять на ход событий.

– Нельзя ничего утверждать точно, пока мы не можем выйти из тени Пегаса и связаться с ними по радио или с помощью лазера, – ответил он. – Если они летели с ускорением выше двух g, у них должно было хватить времени укрыться в тени планеты до того, как звезда снова начала извергаться.

А если нет… не стоило труда излагать возможный сценарий развития событий. Сейчас на борту шаттла и спасательных шлюпок не было ни одного человека, который не пришел бы к тому же неутешительному выводу, что и сам Феррол.

– Да-а-а… – выдохнул Тензинг и вздрогнул. – Ну…

– Как там Пегас? – Феррол задал вопрос, главным образом, чтобы сменить тему разговора.

– Пока ничего принципиально нового, – со вздохом ответил Тензинг. – Химический состав пота все еще отличается от обычного, хотя есть небольшой сдвиг в сторону нормы.

– Были какие-то серьезные изменения во время последнего выброса?

– Нет. Вообще никаких изменений в тот момент. Так же и с его состоянием, по словам темпи.

– Да, я слышал, – проворчал Феррол, с трудом сдерживаясь, чтобы не сообщить Тензингу, как мало он доверяет словам темпи. Тем не менее все очевиднее становился факт, что недомогание Пегаса не было связано с внешними событиями. – Значит, мы возвращаемся к началу: это либо усталость, либо болезнь.

– Похоже на то, – мрачно согласился Тензинг.

– И конечно, темпи понятия не имеют, как ему помочь.

Тензинг бросил на него странный взгляд – видимо, в словах Феррола прозвучало больше яда, чем входило в его намерения.

– Они делают что могут, старший помощник, – сказал Тензинг. – Поймите, никто из них никогда не видел звездного коня в таком состоянии.

– Конечно.

«Или, по крайней мере, – угрюмо подумал Феррол, – они не захотят признаться в этом».

Ему никак не давала покоя мысль, что темпи, отобранные для полета на «Дружбе», задумали уничтожить корабль – а заодно и себя, конечно. Но что они могли выиграть от его гибели, он никак не мог сообразить.

– Тест на ванадий дал что-нибудь?

– Ни намека. Пот продолжает выделяться, но ванадия в нем нет. Как будто он просто исчезает.

Ванадий принадлежал к числу тех микроэлементов, которые после Прыжка в эту систему исчезли из пота Пегаса. По совету доктора Сандерсона Феррол приказал бросить за борт кое-какие богатые ванадием приборы и инструменты. Пегас тут же телекинетически втянул их в свое ротовое отверстие, но никакой другой реакции не последовало. И тогда, и шесть часов спустя.

– Может, стоит попробовать какой-нибудь другой микроэлемент, – предположил Феррол. – Сколько всего элементов, которые Пегас перестал выделять? Восемь?

Тензинг пожал плечами.

– Попытаться, конечно, можно, но лично я думаю, что это пустая трата времени. Дефицит питательных веществ так быстро не восполнишь.

– Может, это относится только к обычным животным, – проворчал Феррол. – А у звездных коней… кто знает? Кроме того, это займет наше время; по крайней мере, до тех пор, пока мы не столкнемся с какой-нибудь реальной проблемой.

– Тоже верно, – уступил Тензинг. – Хотя уж если темпи не в состоянии вычислить, что нужно звездному коню, сомневаюсь, что мы…

Он резко смолк, когда Феррол с силой сжал его плечо.

– Чтобы я больше не слышал таких речей, – холодно произнес он. – Ни от вас, ни от ваших людей. Темпи не всеведущи, они не сверхлюди – только так, и никак иначе. Другого подхода я не потерплю. Они общаются с природой, обожают все, даже самые ничтожные создания? Прекрасно. А мы покоряем природу, делаем с ней все, что пожелаем, и если Пегас не хочет прыгать, мы, черт побери, найдем способ заставить его сделать это. С помощью темпи или без них.