Бездна - Авраменко Александр Михайлович. Страница 18

…Уилбур Олбрайт бросил взгляд в боковое окошко пилотской кабины. Внизу сиял русский Баку. Русский! Он скрипнул зубами. Когда-то его отец владел не одной скважиной внизу, приносящей чистое золото. Но проклятые большевики отобрали ЕГО законное достояние. Ничего, сейчас он рассчитается с ними сполна. Глупые комиссары проспали налёт. Почти сто тяжёлых бомбардировщиков сбросят свой смертоносный груз на нефтяные вышки, уже виднеющиеся вдали в отблеске морских волн. Ещё семьдесят выгрузят зажигательные и фугасные бомбы на Грозный, взлетев с турецких аэродромов. Англо-французская эскадра уже вышла из пролива и взяла курс на базу русского флота в Севастополе. И одновременно сто тысяч солдат британского экспедиционного корпуса ударят по Мурманску из Норвегии, а финская армия, измотав Советы на неприступной линии Маннергейма ударит прямо по их проклятому Ленинграду! Всё! Советы рухнут, словно карточный домик… Британец слегка переложил штурвал и тяжёлый «Б-17» послушно лёг на боевой курс. Распахнулись бомбовые люки. Рука штурмана уже лежала на рычаге бомбосбрасывателя. Томительно потекли секунды, и вот…

— Пошли! Бомбы пошли на цель, сэр!

Спохватился штурман. Бомбардировщик озарился огнями бортовых ламп, уже ни к чему было соблюдать маскировку. По их сигналу и остальные самолёты принялись освобождаться от своего груза, высыпая десятки тонн бомб прямо на ярко освещённые прожекторами вышки, нефтепроводы, резервуары, заводы…

…Внезапно то в одном районе города, то в другом внезапно смолкала музыка, а затем вдруг пронзительный женский многоголосый крик прорезал тишину. Жуткий, отчаянный… Погасли многочисленные городские огни, но вдалеке разгоралось зарево, небо светилось… Все жители Баку хорошо знали, ЧТО значит этот внеочередной восход: там, на промыслах в жутком жаре пылающей в этот момент нефти плавились стальные конструкции вышек и трубопроводов. Корчились в огне стальные листы нефтяных резервуаров и катализационные башни заводов. Мгновенно испепелялись люди… Гибли мужья, братья, сыновья…

— Пост номер четыре докладывает — неизвестная эскадра на входе в залив, товарищ начальник заставы!

— Как неизвестная?

— Очень далеко, флагов не разобрать. Только многочисленные дымы из труб.

— Понятно. Продолжайте наблюдение. Обо всех изменениях докладывать немедля…

Начальник Северного погранотряда положил трубку аппарата на рогульки и дал отбой. Затем вновь крутанул ручку индуктора:

— Соедините меня с Командующим Флотом.

Секунды ожидания.

— Товарищ Командующий? Это Петров. Мои посты докладывают, что на входе в Мурманский Залив отмечена неизвестная эскадра.

— Твои ребята не ошиблись, пограничник?

— Никак нет, товарищ Командующий. Я им верю.

— Хорошо…

Головко помедлил, услышав щелчок отбоя переключил телефон на лётчиков.

— Николаев? У тебя кто в воздухе есть? Нелётная погода? Срочно нужно послать самолёт ко входу в залив. У нас — ГОСТИ… Похоже, что ТЕ САМЫЕ, о ком предупреждала Москва. Понял. Доклад немедленно по возвращении…

Глава 13

Москва. Карелия. Севастополь. Берлин

— Внимание, внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём Правительственное Сообщение. Сегодня, первого февраля одна тысяча девятьсот сорокового года англо-французские войска без объявления войны напали на нашу Родину. Массированным бомбардировкам подверглись города Баку, Грозный, Мурманск. Высажены десанты интервентов в Мурманске, Североморске, Севастополе Наши воины храбро отражают атаки зарвавшихся империалистов, неся им огромные потери…

Сталин выключил радио и повернулся к Политбюро, собравшемуся в расширенном составе из-за начала войны.

— Товарищ Шапошников, доложите обстановку.

— Слушаюсь, товарищ Сталин!

Тот по военному чётко поднялся и, подойдя к висящей на стене карте, взял указку и начал:

— Сегодня, примерно в ноль часов тридцать две минуты англо-французская авиация в составе примерно трёхсот самолётов разных марок подвергла массированным бомбардировкам нефтепромыслы Баку и Грозного. Практически в это же время объединённая морская эскадра агрессоров начала обстрел Севастополя, а палубная авиация атаковала Черноморский флот, находящийся на рейде. Через четыре часа, около пяти часов утра группировка англичан в составе трёх дредноутов и множества вспомогательных судов атаковала Мурманск при поддержке двух авианосцев, одновременно высадив десант из числа польской карпатской дивизии и прочих…

— Польской?

Перебил Начальника Генерального штаба РККА Калинин.

— Так точно. Польской. Формально эта часть — единственное боеспособное подразделение, оставшееся в распоряжении Польского Правительства в изгнании. Далее, простите. Одновременно наши части на Карельском перешейке подверглись массированному артобстрелу и атакам финских, норвежских, французских частей. Везде идут ожесточённые бои. Наши потери, не буду скрывать — огромны… Самое страшное — нам нечего противопоставить их авиации. Конкретно — бомбардировочной авиации. Если против истребителей и тактических самолётов наши «И-16» и «И-153» ещё могут драться, пусть с трудом, то против американских и британских тяжёлых бомбардировщиков это невозможно. Они летают и выше, и быстрее.

— Ви хотите сказать, товарищ Шапошников, что американцы построили бомбардировщики, летающие быстрее советских истребителей?

Тот побледнел, но выдержал взгляд.

— Так точно, товарищ Сталин.

Рябая рука только сильнее стиснула трубку…

— По сведениям разведки, кроме англо-французов в ближайшие дни, а скорее всего — часы возможна прямая интервенция Турции и Ирана. И, самое страшное, после подписания мирного договора Британии и Франции с Германией у Гитлера развязаны руки. Он может направить свои отдохнувшие за зиму, пополненные и хорошо вооружённые части на Восток. То есть — на нас. Такова обстановка на этот час, товарищи.

— Что с Мурманском?

— Пока держится. Но флот полностью блокирован, и, боюсь, что мы его потеряли…

— Что ви говорите, товарищ Шапошников?!

— Я говорю факты, товарищ Сталин. Наш флот не способен противостоять английским линкорам. Нечем… Нет береговых батарей достаточных калибров. Весь наш Северный флот — несколько эсминцев, десяток подводных лодок и лёгкие торпедные катера. А у них — калибр в 384 миллиметра и вес снаряда в тонну. Просто расстреляют все корабли у пирса, оставаясь вне досягаемости нашего огня.

— Хорошо. Ваши действия по отражению агрессии, товарищ Шапошников?

— Все войска приведены в полную боевую готовность. Перебрасываются части из внутренних округов на Север и в Крым. Объявлена мобилизация четырёх призывных возрастов, все авиационные и танковые заводы переведены в военный режим работы. Начато строительство укреплённого района возле Ленинграда. Но, товарищ Сталин, у нас очень плохо с топливом. Имеющиеся запасы обеспечат армию, авиацию и флот только на один месяц ведения активных боевых действий. Затем танки и самолёты просто станут без топлива. А одними винтовками много не навоюешь…

Все присутствующие в зале переглянулись и опустили головы…

Старшина Ковальчук оглянулся — где-то внизу, у подножия сопки копошились двое красноармейцев в белых грязных маскировочных халатах, тащащие ящик с патронами. А у него оставалось всего две ленты для верного «максима». Ну и три гранаты, да верный нож в сапоге. Близкой помощи ждать не приходилось. И бывший пограничник закусив губу вновь приник к прицелу. Мелькнул силуэт в нелепой каске-тазике, и пальцы сами на мгновение вдавили гашетку. Ствол дёрнулся, выплюнув короткую, на три патрона очередь. Тут же старшина перевёл прицел левее, и срезал ещё двоих, запутавшихся в колючей проволоке. Удачно он всё-таки придумал, раскидать колючку по снегу. Уже не один враг попался в эту ловушку! Но патронов — чуть… Его отделение полегло почти полностью в своих ячейках, когда английские «бэттлы» внезапно вывернувшись из-за низких туч забросали чётко выделявшиеся на нетронутом снегу ячейки бойцов. Двоих раненых Александр отправил в тыл приказав прислать патронов, и уже почти два часа, если судить по свету дня отбивал атаку противника. Взи-з-з-иу! Мимо уха свистнула пуля. Снайпер! Обожгла его мысль. Решение пришло почти мгновенно. Он слегка приподнялся из-за щитка и со стоном рухнул рядом с пулемётом. Тут же рядом взрыла снег вторая пуля… «Промахнулся, сволочь!» Старшина ждал, всматриваясь в пространство через полуприкрытые веки. Несколько мгновений ничего не происходило. Потом приподнялась одна голова, две… Ещё через пару минут осмелевшие враги нестройной цепью двинулись к позициям его взвода. «Ага!» Он с удовлетворением наблюдал, как пехота замешкалась в набросанной в беспорядке колючке, наконец кто-то прорубил сапёрной лопаткой проход и англичане стали накапливаться в узком месте, чтобы идти дальше…