Конец лета - Зейдель Кэтлин. Страница 24

Томми и Эми занимались своими двойными прыжками, когда Эми заметила Гретхен, их личного помощника. Та стояла у бортика и делала им знаки. Эми окликнула Томми, и они вдвоем подъехали к Гретхен.

— Все отменяется, — поспешно сказала Гретхен. — Запись отменили. У Марка совсем плохо с лодыжкой. Наверное, потребуется операция.

Томми присвистнул:

— Не повезло!

Но дело было не только в этом. И Томми, и Эми это знали. Разумеется, любой из них мог неудачно приземлиться и получить травму — это могло произойти в каждую минуту, — но им это грозило намного меньше, чем кому бы то ни было.

— Значит, мы можем уезжать? — спросила Эми.

— Об этом объявят не раньше десяти, так что, наверное, вам лучше собраться к этому времени.

— И что дальше? — спросил Томми.

Никто из них никогда не обращал внимания на то, что у них запланировано дальше. Они принимали решение что-то сделать и тут же намеренно об этом забывали, предоставляя Гретхен и всем остальным заботиться о деталях, чтобы полностью сосредоточиться на том, они что делали в данный момент.

— Дальше у вас перерыв. — Оливер настаивал, чтобы каждое лето в течение трех недель ноги их не было на льду, чтобы они старались как можно меньше думать о катании. Это восстанавливает организм, говорил он, и позволяет подсознанию работать более творчески. — Оливер говорит, что вы можете присоединить к нему и эту неделю.

Если бы на них не смотрели школьницы, Эми состроила, бы мину. Никто из них перерывов не любил. Настолько полно живя в настоящем, они ничего не планировали на свои перерывы, и все заканчивалось тем, что эти три свободные недели они болтались по Денверу. Результат оказывался положительным. Когда отдых заканчивался, они были полны идей и отчаянно хотели кататься, но сам перерыв отнюдь не являлся таким удовольствием, каким бы должен быть.

Генри и Томми обычно навещали свои семьи, но в июле семья Эми жила на озере, а ей там не нравилось.

— Знаешь, — сказал ей Томми, — тебе следовало бы поехать к своим.

— Ты говоришь это каждый год.

Томми поражался тому, как мало времени она проводит со своей семьей, ведь сю семья была всегда просто счастлива подстроить свою жизнь под его расписание, приехать навестить его, где бы он ни находился.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он. — Что моя семья и семья Генри боготворят нас, потому что мы оплачиваем их счета, а твоя семья обращается с тобой как с младшей сестрой, которой ты и являешься, но тебе все равно надо поехать. Твой отец только что снова женился, а ты не знакома с его женой.

Ответить на это было нечего. Если бы она могла съездить туда на один день, она бы поехала.

— Там нет душа, Томми. И такая скука! Там нечего делать, кроме как плавать в озере и собирать чернику. Там нет ни телевизора, ни газет, и всегда беспокоишься, как бы не потратить впустую батарейки в радиоприемнике. Ты бы все это возненавидел.

— Я и не предлагаю, чтобы ехал я, — парировал он. — Речь идет о тебе. И потом, мы постоянно делаем ненавистные вещи. Каждый Божий день мы делаем что-то, что нам не нравится, но мы это делаем. Ты вполне можешь отправиться туда сегодня днем или завтра. Ты можешь полететь прямо отсюда.

— Я не могу этого сделать. — Она примирилась с тем, что ей следует поехать. Но только не сейчас. — У меня нет подходящей одежды.

— Есть ли на земле человек, который мог бы быстрее тебя полностью обновить свой гардероб?

Он, конечно, преувеличивал, но Эми была в высшей степени опытным покупателем, а в Торонто находилось несколько прекрасных магазинов.

— Даже если я и куплю новую одежду, я не смогу с ними связаться. Как я сообщу им, что еду, каким рейсом и все прочее?

— Тогда не сообщай, просто появись там. Возьми в прокате в аэропорту машину и поезжай туда сама. Ты взрослая женщина и можешь это сделать.

— Нет, не могу. — Когда дело касалось семьи Эми, она совершенно определенно не была взрослой женщиной. — Ты только что сам сказал — я младшая сестра. А младшие сестры не берут напрокат машин и никуда самостоятельно не едут.

— Это если они всю жизнь хотят оставаться младшими сестрами.

— Ты не знаешь Фебу и Йена. С ними можно быть только младшей сестрой.

Гретхен уже не раз слышала это раньше.

— Если ты действительно хочешь поехать, Зми, — сказала она, — я могу найти способ уведомить твою семью.

— Там нет телефона.

Гретхен отмахнулась — подумаешь, нет телефона! Как и многие фигуристы, Генри, Томми и Эми не обладали достаточными навыками по разрешению всевозможных проблем, а она обладала. Именно за это ей и платили.

— Закончишь на льду, а я пока выясню, что можно сделать.

Двадцать минут спустя она сообщила следующее: у женщины-секретаря в местном отделении Торговой палаты есть сын-подросток, который будет просто счастлив отвезти на озеро сообщение для семьи Эми.

— Полагаю, ты не знаешь пожарный номер вашего дома, да? — спросила Гретхен. — Очевидно, их используют вместо адресов.

Теперь Гретхен знала об этом районе больше, чем сама Эми.

— Понятия не имею.

— Ничего. Она говорит, что он найдет.

Итак, Эми едет на озеро, которое не любит. Она подхватила свою спортивную сумку и повесила ее Томми на плечо. Если он заставляет ее это делать, то может немного и поработать.

Он поддел ручки сумки большим пальцем.

— Можешь звонить мне каждый день. Буду слушать твои стоны.

— Там нет телефона, Томми. Ты забыл?

— О!..

Они направились к выходу, где их должен был поджидать автомобиль, чтобы отвезти в гостиницу.

— Как это там нет телефона? — спросил он. — Везде есть телефоны.

— А там нет.

Зная, что мама и Холли в лучшем случае снимут с него скальп, если он ослушается, Джек не включил генератор в число вещей, которые он погрузил в грузовик. Он отказался от этого с сожалением. Дело не в том, будет у него электричество или нет, но он не представлял, чем займет себя на этом озере. До водных видов спорта охотник он был небольшой, слоняться вокруг без дела — тоже не в его привычках, а так он худо-бедно заполнил хотя бы один день.

Ехал он из Кентукки. Хэл предложил ему лететь до Миннеаполиса, а затем пересесть на маленький местный самолет, который может доставить его до крохотного аэродрома в часе езды от озера. Но Джеку нравилось водить машину, и, как часто замечала его сестра, он был настоящим американским мужчиной — не чувствовал себя полноценным без ключей от автомобиля в кармане.