Успех или счастье? - Зейн Кэролин. Страница 2

— Так убирайся и… и… — на его пухлых щеках появились ямочки, — покажи мне деньги! — фыркнул Папочка, глядя в сверкающие глаза своей дочери.

— Не надо, Папочка, — пробормотала Клэрис, как всегда пытаясь его утихомирить.

— Ладно, покажу, — выпалила Пэтси к радости своих младших братьев. Они дружно зааплодировали, подхлестнув ее ярость. — Отныне можешь считать, что я сама по себе! С этого момента я и гроша ломаного у тебя не возьму, Папочка! Никогда! И не волнуйся. Когда я буду уходить, моя раскормленная задница в дверях не застрянет! — Развернувшись на каблуках, сгорая от возмущения, Пэтси вылетела из комнаты и хлопнула дверью так, что эхо прокатилось по всему дому.

— Пэтси! — с тревогой окликнула ее мать. — Папочка, сделай же что-нибудь!

— Пусть идет, — заключил Папочка, удовлетворенно попыхивая сигарой. — Она справится. Знаешь, — задумчиво добавил он, — мы слишком нянчились с этой девчонкой. Но она вся в меня. Немного реальной жизни для нее — то, что доктор прописал.

В своей спальне Пэтси запихнула в чемодан несколько платьев, высыпала в кошелек содержимое свиньи-копилки и вызвала такси.

С тех пор прошла неделя.

Теперь Пэтси жила в крохотной однокомнатной квартирке в беднейшем квартале Хайден-Вэлли, штат Техас (не слишком далеко от отцовского поместья) и разъезжала на пожирающем огромное количество бензина старом и раздолбанном фургоне, под который месяц назад постыдилась бы даже броситься.

И, наконец, она вела переговоры со своей невесткой насчет низкооплачиваемого места секретарши на ранчо «Дом чудес», служившем сиротским приютом.

Пэтси не хотела пользоваться семейными связями ради получения престижной работы. Но, видит бог, в «Доме чудес» не было ничего престижного. К счастью, благодаря секретарским курсам, которые она окончила еще в школе, эта работа не представляла для нее никаких сложностей. К тому же других соискателей не оказалось (по-видимому, из-за нищенской зарплаты), так что проблема трудоустройства решалась прямо на глазах.

Да, — подумала Пэтси при виде беременной, вечно улыбающейся Гэйл, вперевалочку ковыляющей по комнате, — я смогу проложить себе дорогу в этом мире. Папочка еще увидит. Он не единственный, кому удалось вырваться из нищеты и достичь богатства… начать с нуля и добиться всемирной известности. Вот и она справится. Пусть даже начать придется с «Дома чудес».

Если ее еще возьмут.

Детский голосок Гэйл вернул ее к реальности.

— Мисс Брубейкер?

— Да?

— Холли хочет вас видеть.

— Спасибо. — Пэтси слезла с вращающегося стула и побрела вслед за Гэйл в кабинет Холли.

— Кто это? — Пэтси небрежно махнула заявлением, которое все еще держала в руке.

Холли отодвинулась от стола и вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит за окошком ее кабинета.

— А, это Джастин Лэсситер, наш новый работник.

Пэтси смотрела, как зачарованная, как он идет по двору в окружении нескольких оживленных ребятишек. Улыбался он очень обаятельно, и, казалось, внимательно слушал семенящего рядом мальчика. Что до красоты… Что он делает здесь, у черта на куличках, в окружении чумазых детей, когда его место на обложке «Джентльмена»? Это выше ее понимания.

Холли продолжила:

— Он учит детей верховой езде, уходу за лошадьми и так далее… Его нам бог послал. — На губах Холли появилась ангельская улыбка. — Никто не понимает детей так, как Джастин.

— Правда? — переспросила Пэтси, отвернувшись от окна, когда маленькая компания скрылась в конюшне.

— Видишь ли, — Холли наклонилась вперед и задумчиво взглянула на Пэтси. — Он и сам сирота. Полжизни провел в приютах. Потом работал в «Доме чудес» в Оклахоме. Мы с ним сотрудничали несколько лет до того, как Бак уговорил его переехать на наше ранчо.

— Гм. — Пэтси все еще была уверена, что ему стоило выбрать карьеру фотомодели. Светлый образ Джастина Лэсситера в одних плавках, улыбающегося с обложки дорогого журнала, будет стоять перед ее глазами все утро.

Подперев щеку ладонью, Холли взглянула на Пэтси.

— Он живое доказательство того, что человек способен вырваться из нищеты и отчаяния и чего-то добиться в жизни.

Пэтси слегка побледнела и вновь посмотрела на свое заявление.

— Да… вообще-то… — Слов не было. Холли, судя по ее сочувственному взгляду, догадывалась, что Пэтси сейчас переживает не лучшие времена. Смутившись, Пэтси пригладила собранные в хвост волосы и попыталась притвориться спокойной и самоуверенной.

Постукивая карандашом по папке с документами, Холли снова выглянула в окно. Ее взгляд стал отрешенным.

— Мне так хотелось, чтобы Джастин завел семью.

— Он не женат? — удивилась Пэтси с нездоровым любопытством в голосе. По-видимому, они с Джастином принадлежат к разным мирам. Пэтси всегда нравились франтоватые, утонченные европейские мужчины с бездонными карманами. Она слегка улыбнулась, вспомнив своего последнего приятеля Генри, красавчика и гуляку, и его нескончаемые (и пользующиеся дурной славой) скандальные вечеринки.

Все же приходится признать, что такие привлекательные мужчины, как Джастин Лэсситер, ей еще не попадались.

— О нет. Джастин пережил личную трагедию, и теперь боится завязывать близкие отношения. Если бы ты знала его историю, то поняла бы. Это ужасно. Он очень хороший человек, и из него вышел бы прекрасный отец.

Пэтси рассмеялась.

— С тех пор, как ты забеременела, у тебя все — прекрасные отцы.

Опустив ресницы, Холли с горделивой улыбкой взглянула на свой округлившийся живот.

— Это правда. Но все же Джастин мог бы стать замечательным отцом для какого-нибудь бедного малыша. Жаль, что он так к этому относится. — И Холли поделилась с Пэтси парочкой пикантных подробностей о кратковременной помолвке Джастина с женщиной по имени Дарлин.

— Гм, — с отсутствующим видом кивнула Пэтси, разглаживая лежащее на столе заявление. В этот момент ее собственное будущее волновало ее гораздо сильнее, чем личная жизнь Джастина.

Обсуждение имеющейся вакансии затянулось почти на час. Холли перечислила многочисленные обязанности секретарши и расписала все прелести работы на собственного брата. Некоторые моменты Пэтси не устраивали, например, участие в ежегодном сборе средств, но в конце концов она позволила себя уговорить. Помимо прочего Холли предложила, чтобы Пэтси учила детей танцевать.

— С твоим талантом и великолепной подготовкой ты сможешь проводить потрясающие уроки танцев, Пэтси! — убеждала ее Холли. — Помнишь, как в детстве мы играли в балерин?

Пэтси улыбнулась. Она помнила. Это были ее самые дорогие воспоминания. Она мечтала стать великой балериной, но с возрастом начала понимать, что ее планам не дано осуществиться. Да, способности у нее были. Но не настоящий дар. К тому же ей явно не хватало упорства. Пэтси тяжело вздохнула. Уроки танцев для бездомных детей и должность секретарши на полставки — не совсем то, чего она хотела от жизни, но это поможет выкарабкаться из нужды.

— Ладно, — сказала она с таким мрачным выражением, словно соглашалась не на новую работу в «Доме чудес», а на казнь через повешенье. — Я в игре.

— Ой, как здорово! — воскликнула Холли, блестя глазами. — Можешь приступать прямо с завтрашнего утра. Я скажу Гэйл, чтобы она освободила для тебя рабочее место.

Полузабытые слова старой песни всплыли в памяти Пэтси. «Я буду жить», — подумала она с неожиданным душевным подъемом, вскакивая с кресла и скрепляя договор рукопожатием. Да. Не случайно в школе ее называли «самой многообещающей выпускницей».

Папочка не единственный, кому удалось выбиться «из грязи в князи», — размышляла Пэтси, простившись с Холли и направляясь решительным шагом к своему новоприобретенному, жутко дешевому, огромному, грязному фургону. Усевшись на продавленное сиденье, она повернула ключ зажигания и решительно нажала на газ. Теперь бы ванну принять да вздремнуть как следует, и с утра можно начинать новую жизнь.

Если еще машина заведется.