Дезире - Зелинко Анна-Мария. Страница 105

— Я не хотел бы оставлять Ваше высочество одну сейчас, — сказал Розен нерешительно.

— Спасибо за доброе желание, но я так одинока, так ужасно одинока, а вы так молоды, чтобы меня понять! Я пойду к Мари, чтобы ее утешить.

Остаток ночи я провела у изголовья Мари. Я обещала ей написать Мюрату и маршалу Нею и, конечно, полковнику Виллату, о котором я так давно ничего не слышала. Я обещала ей поехать весной в русские степи, чтобы искать Пьера. Я обещала и обещала, а она в своем отчаянии была ребенком, который верил всем моим словам.

Сегодня специальные выпуски газет сообщают, что император вернулся из России.

Глава 41

Париж, конец января 1813

Утром курьер доставил мне письма из Швеции.

«Дорогая мамочка», — пишет Оскар. Почерк его все больше похож на почерк взрослого. Через полгода ему будет четырнадцать.

Иногда мне хочется кричать, так я по нему соскучилась. Я вспоминаю его нежную детскую шейку, его маленькие ручки. Но это уже давно в прошлом. Сейчас Оскар высокий тоненький мальчик, который носит форму шведских кадетов, может быть даже, он уже начал изредка бриться, но я себе уже не могу этого представить.

«Дорогая мамочка, 6-го января мы были на прекрасном представлении в театре. Представь себе, известная французская актриса, мадемуазель Жорж, которая раньше была на сцене „Комеди Франсез“, потом была в турне в Москве, приехала в наш город. Она играла Семирамиду, и я был в ложе у королевы, где были София-Альбертина и папа. Дамы много плакали, потому что это очень грустная пьеса. Я никогда не плачу в театре. Папа — тоже.

После представления папа пригласил мадемуазель Жорж к ужину. Королеве не понравилось, что папа и мадемуазель Жорж все время говорили о Париже и о прошлых временах. Она часто прерывала разговор: «Мой дорогой сын, Карл-Иоганн…»

Мадемуазель Жорж не могла удержаться от улыбки каждый раз, как слышала эти слова. Потом она взглянула на крест Почетного Легиона, который папа носит всегда, и воскликнула: «Генерал Бернадотт, я никогда бы не поверила, что могу встретить вас здесь, в Стокгольме, да еще сыном королевы Швеции!» Тогда королева так рассердилась, что отправила меня спать и сама ушла со своими дамами. Актриса осталась и пила кофе и ликеры с папой и графом Браге.

Марианна Коскюль, фрейлина, всю неделю лежала в постели с насморком. На представлении она не была.

Папа работает шестнадцать часов в день, выглядит плохо. Спектакль с участием мадемуазель Жорж был первым, куда папа вышел за многие недели».

Я смеюсь… И поплакала немножко. Мне тоже захотелось лечь с насморком в постель и лежать целую неделю.

Мадемуазель Жорж в Стокгольме…

Десять лет тому назад Жозефина топала ногами в приступе ревности, так как Первый консул заперся в рабочем кабинете со своей новой шестнадцатилетней любовницей. Ее звали Жоржина. Став императором, он оставил ее. Она была для него слишком легкомысленна и весела.

«Наш дорогой сын, Карл-Иоганн…»

Представляю, как эта хохотушка смеялась в лицо королеве Швеции!

Письмо Оскара гувернер, по-видимому, не проверял, так как оно было подписано только «твой Оскар» и сложено много, много раз.

В другом письме мой сын пишет отшлифованные фразы: «Известная писательница, изгнанная императором Франции за то, что восстала против его деспотизма, приехала сюда и была принята папой много раз. Ее зовут мадам де Сталь, и она называет папу спасителем Европы. Эта дама очень толста (это слово было зачеркнуто и исправлено на „дородна“) и очень много говорит. Она говорит, просто не умолкая. У папы каждый раз после ее визита болит голова.

Папа, работая по шестнадцать часов в сутки, реорганизовал шведскую армию.»

Мадемуазель Жорж, мадам де Сталь… Русская великая княжна ждет…

Письмо Оскара было подписано: «Твой сын, неизменно тебя любящий, Оскар, герцог Зедерманладский».

Я искала ответ Жана-Батиста. Ведь должен же он был получить уже давно мое письмо, где говорилось о визите Наполеона и его предложениях. Но я нашла лишь несколько строк, нацарапанных второпях:

«Дорогая девчурка, я перегружен работой и напишу тебе более подробно в следующий раз. Я отвечу императору, но для этого мне нужно время. Мой ответ будет не только ему, он будет также и всему французскому народу. Не понимаю, почему он хочет получить этот ответ именно из твоих рук. Я, конечно, вышлю тебе мой ответ, хотя тебе это опять доставит неприятности. Целую тебя. Твой Ж.-Б.»

И наконец, из большого конверта выпал нотный листок. Он был надписан: «Первое сочинение Оскара. Народный шведский танец. Попробуй сыграть эту мелодию».

Это была простая мелодия, чем-то напоминавшая вальс.

Я сразу села за пианино и сыграла вещицу много раз подряд.

«Я хочу быть композитором или королем…» Он сказал это, когда мы в карете возвращались из Ганновера в Париж.

— Почему королем?

— Потому что когда ты король, ты можешь делать много добра.

Мне вспомнился вдруг этот плохо причесанный композитор, которого звали м-сье ван Бетховен. Вероятно, его музыка впервые позвала моего мальчика в мир композиции.

Вошел граф Розен с большой пачкой писем с родины.

— Хорошие вести, граф?

— Письма написаны очень осторожно, так как никогда нельзя знать, не задержит ли их французская секретная служба.

— Ну, а между строк?

— Я смог догадаться, что союз Россия — Англия — Швеция заставляет Его императорское величество строить планы новой кампании. По-видимому, даже тесть императора, австрийский император, также присоединится к этому союзу против Наполеона. И сын Вашего высочества, маленький герцог Зедерманландский…

— Оскар прислал мне свое первое сочинение. Я выучу его и вечером сыграю вам. Это народный шведский танец. Почему вы на меня так смотрите?

— Я очень удивлен, Ваше высочество. Я не знал…

— Вы не знали, что наследный принц очень любит музыку? Разве это может помешать ему, когда он будет королем?

— Я, Ваше высочество, думал о том дне, когда шведское государство перейдет к вашему сыну. Швеция выбрала наследником трона одного из самых крупных политиков своего времени. Династия Бернадоттов восстановит былое величие Швеции, несмотря на все смуты.

— Вы выражаетесь книжным языком, — раздраженно сказала я. — Династия Бернадоттов… Ваш наследный ёпринц будет бороться лишь за Права человека, которые мы признаем: «Свобода, равенство, братство». За эти Права человека мой муж сражался с пятнадцати лет, граф Розен. Его называли якобинским генералом, и когда он выиграет эту ужасную войну за освобождение всей Европы, его, вероятно, вновь будут называть так.

Я помолчала.

— Старый, неряшливо причесанный музыкант, который ничего не понимал в политике, однажды говорил о мечте, которая пока не сбылась. Может быть, эта мечта сбудется когда-нибудь в Швеции… И ваша маленькая страна станет могущественной державой, но не такой, как вы представляете себе. Могущественной страной, короли которой не затевают войн, а в свое свободное время пишут стихи или музыку. Разве не прекрасно, что Оскар пишет музыку?

— Ваше высочество — самая удивительная женщина, какую я когда-либо встречал…

— Вероятно, вы думаете так потому, что я первая женщина из простого сословия, которую вы узнали близко. Вы знали в своей жизни только дворцы и знать. Сейчас вы — адъютант дочери торговца шелком. Постарайтесь привыкнуть ко мне, дорогой граф, постарайтесь!