Наследие чародея - Зеттел Сара. Страница 38

Офицер спешился и поклонился, прижав руку к сердцу. Это был суровый человек с кожей, загрубевшей от солнца и непогоды. Волосы у него были тоже золотисто-русыми, как и у братьев-медведей с пристани, а не черные, как у Вэлина. Если у Калами скулы были высокие и острые, то у этого человека лицо было квадратным и словно бы литым. Длинный белый шрам вдоль правой щеки говорил о том, что однажды его владелец чуть было не лишился уха. На плечи офицера был накинут ярко-голубой плащ, под которым виднелись серебряный нагрудник, кожаная куртка и лосины, покрытые стальными чешуйками. На седле его лошади лежал шлем, а меч висел на поясе, в кожаных ножнах, таких же поношенных и заляпанных грязью, как сапоги.

Бриджит окинула взглядом остальных солдат, которые были одеты точно так же. У всех на головах были шлемы, забрала скрывали лица, так что можно было разглядеть только глаза. У четырех солдат из восьми за спиной висели тугие луки, у остальных возле стремени были прикреплены секиры с длинными рукоятками и копьевидными наконечниками. Один из всадников держал в руках знамя с изображением золотой птицы на голубом поле. В этих людях не было ничего показного. Это были настоящие воины, готовые к настоящим сражениям. С одной стороны, это, конечно, радовало, а с другой, несколько настораживало.

Командир выпрямился и заговорил голосом таким же грубым и суровым, как его лицо. Калами улыбнулся, хлопнул его по плечу, как старого приятеля, и что-то ответил.

Затем он обернулся к Бриджит и произнес по-английски:

— Госпожа Бриджит, это капитан Чадек, сын Часта, внук Кхабра, начальник дворцовой стражи Ее Величества вдовствующей императрицы.

Бриджит понятия не имела, что нужно делать в таких случаях, и на всякий случай присела в реверансе. Капитан ответил еще одним витиеватым поклоном.

Вэлин улыбнулся, и Бриджит надеялась, что это был знак одобрения, а не насмешка.

— Ее Величество передает вам свое личное приветствие и просит нас выступить в путь как можно быстрее. К сожалению, — добавил он со вздохом, — это означает, что у меня не будет возможности сплести для тебя заклинание понимания, до того как мы прибудем во дворец. Придется тебе довольствоваться моим переводом.

Эта новость заставила Бриджит нахмуриться:

— Но разве у нас не будет свободного времени в пути?

— Время будет, а вот спокойствия — нет, — ответил Вэлин. — Я должен сконцентрироваться, чтобы управлять своей волей, и мне нужны специальные материалы. Прости, Бриджит. Я должен был сделать это еще до того, как мы покинули твой мир, но там магические действия были слишком сложны и приготовления к отъезду отнимали все мои силы.

Бриджит через силу улыбнулась.

— Что ж, как-нибудь обойдемся. Только что ты показал себя неплохим переводчиком.

Вэлин склонился в полупоклоне в знак признательности:

— Тогда — в путь.

Он подвел Бриджит к ярко-голубым саням, разрисованным позолоченными завитками. На козлах сидел еще один солдат, в руках у него были вожжи, разукрашенные голубыми лентами.

Повинуясь приказу капитана Чадека, невысокий человек с пристани поставил сундучок с вещами Бриджит на багажную полку в задней части саней и привязал его там. Вэлин помог Бриджит усесться в сани. Она устроилась на мягком сиденье, но не стала накрываться меховой полостью, хотя Вэлин и настаивал на этом. Зато в санях обнаружились теплые вещи: пелерина, шапка и муфта, которые Бриджит не замедлила использовать по назначению.

Под сиденьем ее ждал еще один сюрприз — корзина с толстыми ломтями мягкого белого сыра, двумя караваями ржаного хлеба и кувшином с какой-то жидкостью, по запаху напоминающей яблочный сидр.

Согревшись, Бриджит улыбнулась. Вот теперь она действительно поедет по-королевски.

Вэлин подкрепился хлебом и сыром, после чего взобрался на козлы рядом с кучером и произнес что-то, обращаясь ко всему отряду. Капитан гаркнул новый приказ, и всадники построились. Капитан Чадек и еще трое встали во главе процессии, два солдата заняли места по бокам от саней, еще трое замыкали шествие.

Капитан Чадек снова отдал приказ, и всадники пришпорили лошадей. Кучер щелкнул бичом над головами гнедой тройки, и сани, раскачиваясь, понеслись по заснеженной улице.

Поскольку со всех сторон Бриджит окружали всадники, да и боковины саней были слишком высоки, она смогла увидеть только отдельные кусочки Бирадоста. Тем не менее, как только Бриджит расправилась с припасенной для нее провизией, она изо всех сил принялась вытягивать шею, чтобы увидеть хоть что-нибудь: женщину, открывающую резные ставни на втором этаже дома, чтобы вытряхнуть половики; огромное, но пустое гнездо на остроконечной крыше; блеск позолоты на далеком шпиле. Воздух наполняла мешанина звуков: стук копыт, голоса людей, скрип полозьев, далекий звон металла, лай собак… Теперь, когда нос у Бриджит уже не был заложен от холода и соленых брызг, она чувствовала разнообразные запахи: кухни, костра, гниющего мусора и навоза.

Местные жители почти не обращали внимания на процессию. Может, ей недоставало пышности, а может, это было слишком частое явление. Иногда, правда, люди все же останавливались и что-то восклицали, но Бриджит показалось, что они просто выражали недовольство тем, что приходится уступать дорогу на узкой улице. Лица людей, которых Бриджит удалось увидеть, были обветренными и мужественными, с янтарными или голубыми глазами. Волосы у большинства были светлые, но порой из-под шапки или капюшона выглядывали и рыжие пряди.

Неожиданно сани сильно накренились и встали. Послышались ослиные крики, какая-то тарабарщина, интонациями сильно напоминающая брань, и звуки ударов. Вэлин привстал на козлах. Бриджит не знала, что он там увидел, но чародей взревел, спрыгнул на дорогу и побежал вперед мимо всадников. Бриджит тоже вскочила на ноги, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь меж голов и спин солдат.

На дороге стояла телега, груженная мусором. Одно из колес застряло в промерзшей колее, и повозка завалилась вправо. Возле нее лицом вниз, закрыв голову руками, лежал человек. Один из солдат неподвижно застыл над ним, словно по стойке «смирно». Перед ним стоял Вэлин, подняв руку с кнутовищем. Казалось, он замахнулся им на солдата, но замер, не докончив движения.

Бриджит вдруг почувствовала себя шестилетней девочкой. Она стояла во дворе бондарной мастерской в Бейфилде. Какой-то негр в залатанной одежонке съежился на земле, а тощий белый человек в тяжелых фермерских сапогах отвел ногу назад для очередного пинка. Перед ним стоял Эверет Ледерли, ее отец, и его красные, потрескавшиеся кулаки были сжаты так крепко, что побелели суставы. Ежедневное перетаскивание тяжеленных канистр с нефтью вверх по железной лестнице требовало немалой физической силы. А по тому бешенству, которым горели глаза отца, Бриджит поняла, что он готов направить всю свою силу против этого скелета в пыльных сапогах. Скелет, видать, тоже это понял, а потому опустил ногу, сплюнул и пошел прочь.

Капитан Чадек спешился и встал между мужчинами. Он что-то сказал Вэлину, и тот опустил руку, но кнутовище сжимать не перестал. Затем Чадек обратился к солдату; уже гораздо резче. Тот нахмурился, но поклонился и указал на двух других солдат, а потом на повозку. Двое его товарищей спешились, и втроем они стали выталкивать телегу из колеи, при этом что-то ритмично выкрикивая — наверное, что-то вроде «Раз, два, взяли!»

Пока солдаты высвобождали повозку, Вэлин приказал лежащему на снегу человеку встать. Мусорщик с трудом поднялся на ноги, комкая в руках свою шапку. Волосы у него были угольно-черные, а нос — длинный и прямой, как и у Вэлина. Он стоял ссутулившись, опустив голову и выпучив глаза, как человек, привыкший к побоям.

Капитан заговорил, Вэлин ему ответил. Голова незадачливого мусорщика нервно подергивалась в такт их словам. К счастью, он был избавлен от продолжения этого разговора, потому что телега наконец выкатилась из колеи. Солдаты выпрямились, отдуваясь и выдыхая облачка пара.