Наследие чародея - Зеттел Сара. Страница 9

— Войдите.

Бриджит помедлила: что-то изменилось в голосе незнакомца, она услышала это даже сквозь закрытую дверь. Появились легкая хрипотца и гнусавость, которых раньше не было.

Гадая, какие сюрпризы ждут ее на этот раз, Бриджит вошла в комнату. Спасенный ею человек сидел на кровати в старой рубашке Эверета Ледерли, которую, должно быть, дала ему миссис Хансен. У кровати, на ночном столике, стояли миска с остатками каши и кофейная чашка.

— Мое почтение, мисс, — весело сказал он. — Мое почтение, святой отец, — добавил он, увидев воротничок ее спутника.

Мистер Симмонс глянул на Бриджит, приподняв брови, и обернулся к незнакомцу.

— Здравствуйте, сэр. Я преподобный Захария Симмонс.

— Рад с вами познакомиться, сэр, — человек протянул священнику руку. — Дэн Форсайт. Я сам-то буду из местечка Маркетт. Вот, хотел посмотреть, нельзя ли мне наняться здесь лесорубом, а то сами знаете, зима на носу, рыбацким ремеслом не прокормишься.

— Рад нашему знакомству, мистер Форсайт, — мистер Симмонс пожал ему руку. — Как вы себя чувствуете сегодня?

— Маленько разбитый, но пока дышу, а все благодаря мисс Ледерли, вот ей, — незнакомец кивком указал на Бриджит. — Вытащила меня прямо из воды, когда мою лодку разнесло на кусочки. Уж и не знаю, что бы я без нее делал. Я от холода-то совсем в отключке был.

— Вы далеко не первый, кто должен благодарить Господа за старания мисс Ледерли, — рассудительно сказал мистер Симмонс.

— Да уж, думаю, что так, — спасенный лучезарно улыбнулся Бриджит, являя собой в этот миг воплощенное дружелюбие.

Бриджит нахмурилась. Но что она могла сделать? Сказать: «А как же насчет того, что вы говорили раньше?»

Мистер Симмонс выдвинул стул, стоявший у кровати:

— Мистер Форсайт, мисс Ледерли попросила меня приехать сюда, так как беспокоилась, что некоторые ваши предыдущие заявления могут свидетельствовать о более серьезном душевном расстройстве, нежели просто последствия слишком длительного пребывания в воде.

— Чего-чего? Заявления? — улыбка сползла с лица незнакомца, и он перевел взгляд с мистер Симмонса на Бриджит. — Я что-нибудь сказал? В смысле, что-нибудь обидное?.. Ну, может, ругнулся разок… Но клянусь вам, святой отец…

— Нет-нет, мистер Форсайт, ничего дурного. Скорее кое-что своеобразное, — успокоил его мистер Симмонс и пересказал ему то, что услышал от Бриджит.

Пока он говорил, незнакомец, мистер Форсайт, становился все мрачнее.

— Что, вот прямо так и сказал? — Он запустил пятерню в волосы. — Бог ты мой… Извиняюсь, преподобный, извиняюсь, мэм. Это, должно быть, от того, что я слишком долго плыл совсем один в этой дья… дурацкой финской лодке, вот в башке у меня и помутилось.

— Финской? — переспросил мистер Симмонс.

— Да, сэр. Видели ее? Не по-здешнему выглядит, а досталась мне считай задаром. Один финн приплыл на ней в бухту Суо. Сказал, что хочет остаться в Маркетте. Божился, что на этой лодке я переплыву хоть Верхнее, хоть что угодно. Почти правду говорил… — Он сокрушенно покачал головой. — Все, что я могу сказать, мисс, так это, что я извиняюсь, если потревожил вас, вот. Я даже и сам не понимаю того, что, как вы говорите, я сказал.

Бриджит напряженно смотрела на него. В его глазах она не видела ничего, кроме простодушного смущения. И все же что-то тут явно было нечисто… Она была в этом уверена.

— Все в порядке, мистер Форсайт, — сказала она первое, что пришло ей в голову. — Уверена, вы это не нарочно.

— Как бы то ни было, в таких случаях лучше перестраховаться, — заявил мистер Симмонс. — Мы рады, что ваше умственное здоровье восстановилось. — Он поднялся. — А теперь отдыхайте. Мисс Ледерли, так как насчет ужина?

— Сейчас, мистер Симмонс, — она повернулась к двери, не отрывая глаз от незнакомца. — Прошу вас, идемте.

Бриджит начала спускаться по лестнице, но вдруг остановилась:

— Мистер Симмонс, кажется, я кое-что забыла в комнате. Вы спускайтесь на кухню, а я скоро к вам присоединюсь.

Она подождала немного, чтобы убедиться, что священник не последовал за ней, и без стука распахнула дверь спальни незнакомца.

Он лежал, откинувшись на подушки и тяжело дыша. Увидев Бриджит, он удивленно заморгал, но не поднялся.

— Простите меня, госпожа, — сказал он. От новоявленной гнусавости не осталось и следа.

— Великолепный спектакль, — Бриджит встала, уперев руки в бока. — Что собираетесь изобразить в следующий раз?

«Он опасен. Он собирается забрать тебя с собой…»

— Я предполагал, что вы мне не поверите, — сказал он резким свистящим шепотом, — и не мог допустить, чтобы вы избавились от меня до того, как я смогу доказать правдивость своих слов.

Бриджит фыркнула:

— Доказать, что все эти сказки о вдовствующих императрицах и колдунах — правда?

Он кивнул:

— Приходите вечером. Захватите с собой зеркало и какие-нибудь веревки или ремни — такие, из которых можно было бы сплести, например, сеть. Тогда я докажу свои слова. Простите, но сейчас я очень устал.

Бриджит стояла, глядя на него, и не знала, что и думать. Человек на кровати задышал ровно и глубоко, погрузившись в сон.

«Что же мне делать? Как может безумие то появляться, то исчезать по воле самого человека? Да и безумие ли это?»

В сердце Бриджит вновь закралось беспокойство. Но если это не бред сумасшедшего, тогда что? Законы — и божьи, и природные — не допускают существования колдунов!

«Тыуверена, Бриджит Ледерли? Почему же они допускают существование твоего ясновидения?»

Бриджит вышла из комнаты. Кто бы ни был этот человек, он обещал предоставить ей какие-то доказательства. Что ж, у него будет такая возможность.

Глава 3

Вечером, когда солнце скрылось за верхушками деревьев и дневной свет начал меркнуть, Бриджит оставила мистера Симмонса в гостиной в обществе книги и кофейника, сославшись на неотложную работу на маяке. Йохан предпочел провести вечер в зимней кухне вместе с миссис Хансен и Сэмюэлем, чтобы поведать им обо всех последних событиях в Истбэе и на материке: проходя мимо кухни, Бриджит услышала, как он во всех подробностях живописует несчастный случай, из-за которого доктора Ханнума вызвали на лесопилку.

Поднявшись на башню, Бриджит наполнила резервуар нефтью, завела часовой механизм и подожгла фитили. Затем подождала несколько минут, чтобы убедиться, что лампа горит ровно и ярко. Подойдя к окну, Бриджит отметила про себя, что маяк на острове Дьявола отлично виден, а значит, можно надеяться, что ночь будет ясной. После этого по длинной винтовой лестнице она спустилась на второй этаж и прошла в спальню своего загадочного гостя.

Он сидел на кровати, чуть улыбаясь, и выглядел значительно более оживленным, чем днем. Бледный сумеречный свет за окном погас, и комната теперь была освещена лишь свечой и лампой. В глубоких черных глазах незнакомца плясали блики огня.

— Вот то, что вы просили.

Из кармана передника Бриджит вытащила охапку цветных полосок материи, из которых она когда-то собиралась сплести коврик. Затем из другого кармана было извлечено зеркало с серебряной ручкой — единственная вещь, доставшаяся Бриджит от матери.

— Спасибо, госпожа, — торжественно сказал чужестранец, взяв принесенные Бриджит предметы. — Не хотите ли присесть? Придется немного подождать.

Бриджит опустилась на стул, выпрямив спину и скрестив руки на груди. Она оставила дверь чуть приоткрытой — чтобы, в случае чего, иметь путь к отступлению. Кроме того, она внимательно прислушивалась — не послышатся ли на лестнице шаги. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-то из домочадцев или гостей застал ее в обществе лунатика. Но все было тихо. Никто и не догадывался, чем они тут занимаются.

Пришелец разложил лоскутки на одеяле. Быстрыми уверенными движениями, выдававшими длительную практику, он принялся переплетать и продевать матерчатые полосы одну в другую, крепко связывая их концы. Через некоторое время Бриджит поняла, что он плетет небольшую сеть. Причем узор создавали не только комбинации узелков и переплетений, но и сочетания лент различных цветов: красные располагались с одной стороны, синие — с другой.