Кристалл желаний - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 37

— Я поговорю с ним об этом, — решил Эрик. — Все-таки вам пришлось действительно туго. Вы были, можно сказать, на волосок от смерти. К тому же здесь совсем нет нашей вины. Такое могло произойти с каждым, даже с самим Ховерасом.

— Но произошло-то со мной. — Похоже, у Майка Мара начиналась самая настоящая депрессия.

— Как бы то ни было, но мы найдем все пропавшие бумаги. Для нашего Агентства Поиска нет невозможных дел. Ну а если все-таки прав Фокс, то я вам посоветую быть предельно осторожным. Не исключено, что преступники решатся на повторное похищение. Лучше всего запритесь дома и никуда не выходите. У вас есть охрана?

— Лично у меня нет. Я не такая уж важная шишка. Но дом хорошо охраняется.

— Вы живете вместе с...

— Да, я женат на дочери Локса Миранде, и мы живем в его доме. К сожалению, — добавил Майк. — Но тут ничего не поделаешь.

— Пожалуй, так даже лучше, — подумав, сказал Эрик, — там вы будете в безопасности. Эх, жаль, что сейчас здесь нет моих друзей. Вместе мы бы быстро во всем разобрались. Фокс еще новичок в подобных делах, а я, — Эрик со вздохом достал носовой платок, — только-только после простуды. Еще совсем недавно лежал пластом, с высокой температурой. Теперь мне вроде бы лучше, но какой из меня работник, вы сами понимаете. Поэтому-то и пришлось подключить к делу джинна.

В этот момент наконец показался Дерблитц. С животными на этой неделе вообще творилось что-то невообразимое. Феликс, несмотря на свой могучий интеллект и любовь к еде, впал в глубокую спячку. В принципе в этом нет ничего странного — что вы хотите от ежа в ноябре месяце? Непонятным было только то, что собака тоже вообразила, что ей пора впадать в спячку. Овчарка умудрялась спать круглые сутки, отводя всего лишь какой-то час на еду и прогулки. С какой такой радости — никому не известно. Эрик не узнавал своего любимца. У него даже были мысли вызвать ветеринара, но стабильно здоровый и радостный вид Дерблитца, а также его отменный аппетит в те редкие моменты, когда он не спал, неизменно останавливали Эрика. Собака подошла к Майку и на правах сторожа тщательно обнюхала.

— Не бойтесь! — успокоил Эрик дернувшегося было Майка, когда холодный мокрый нос ткнулся в его руку. — Это моя собака. Она не сделает вам ничего плохого.

— Гав! — сказал Дерблитц и уютно устроился у ног Эрика, положив голову ему на колени. Адвентина Дерблитц проигнорировал, считая джинна недостойным своего внимания.

— О чем вы задумались? — поинтересовался Майк, видя, что Эрик неподвижно уставился в одну точку и перестал подавать признаки жизни.

— Меня беспокоит одна деталь, связанная с вашим похищением, которую я нахожу очень странной, — сказал Эрик, поглаживая собаку.

— Какая же?

— Кляп, — последовал ответ. — Видите ли, я еще могу понять, зачем вас связали, но для чего затыкать вам рот кляпом в безлюдном месте, где гарантированно в это время года нет ни души? Даже если бы вы принялись звать на помощь, то кого вы могли привлечь своим криком?

— Они сделали это на всякий случай, — предположил Майк. — Вдруг кто-нибудь да появится?

— Может, они боялись, что вы очнетесь раньше положенного срока во время транспортировки к Безымянному озеру? Вы ведь как-то туда попали? А из Фара путь неблизкий. Но в таком случае мы опять возвращаемся к вопросу: зачем вас так далеко увезли?

— Я не знаю, — честно признался Майк. — Кого может заинтересовать человек вроде меня?

— Мы это выясним. Обязательно. — В голове у Эрика созрел мудрый план действий на ближайшее время.

Он собирался пойти по пути наименьшего сопротивления и отправить к Квинту дракона с письмом, где подробно опишет дело. Раз у Агентства Поиска есть начальник, то пусть он поломает свою умную голову и Даст дельный совет. Конечно, неплохо было бы разобраться во всем этом самому, но в данный момент Эрик просто не видел иного выхода.

У Теодора Уникама были проблемы. Вернее, это не у него были проблемы — откуда они вообще могут взяться у Повелителя Вампиров, — а у Совета, в котором он состоял. Иногда лорд Уникам всерьез сожалел, что вообще связался с Советом. Жил бы, как все остальные граждане, тихо и скромно, как частное лицо, и ни о чем не думал. Конечно, вампир получал некоторое развлечение от политических игр, но и только. Его бесценных нервов было потрачено на Совет гораздо больше.

Мысли лорда Уникама текли медленно и даже как-то лениво, что было совсем не характерно для вампира. Может, брал свое более чем преклонный возраст? Теодор Уникам сидел в своем кабинете, в глубоком кожаном кресле, и ему совсем не хотелось двигаться. К чему суетиться?

От него только что вышел Малкольм. Секретарь принес почту и последние новости. То есть новостями они являлись для Малкольма — лорд Уникам был превосходно осведомлен о происходящем и узнавал обо всем гораздо раньше остальных. Повелитель Вампиров просто обязан знать все. Но, несмотря на это, Теодор с благосклонным выражением лица выслушал то, что рассказал ему секретарь. Зачем лишний раз обижать человека, тем более когда тот изо всех сил старается угодить?

С почтой опять пришло письмо с грифом «особо секретно». Всякий раз, бросая на него случайный взгляд, лорд Уникам забывал, что он холодное, лишенное всяких эмоций существо, и невольно усмехался. «Особо секретно» было написано большими красными буквами. Этот гриф обеспечивал стопроцентную вероятность того, что о содержании письма будут осведомлены все жители столицы и ее окрестностей, причем в самое ближайшее время. Обычная почта не привлекла бы к себе столько внимания. Еще не успев вскрыть пресловутое письмо, лорд Уникам уже догадался о его содержании. Оно было от Ярока Гиншпиля, который извещал о первых жертвах «Синей грезы» среди гражданского населения. Это означало, что похищенные из исследовательской лаборатории семена из другого мира упали, так сказать, на благодатную почву. Ну что ж... Этого следовало ожидать.

Теперь у Совета на повестке дня стояло два вопроса: как остановить распространение наркотика и каким образом вывести людей из коматозного состояния. Последнее сейчас было даже важнее. Сколько ни бились учение и маги, но пока что результат всех их усилий был нулевым. Кое-кто из этих ученых втайне от других употребил новый препарат и в погоне за удовольствием не заметил — ведь все произошло очень быстро, — как оказался в числе пациентов. Через несколько недель, если ничего не изменится, на счету «Синей грезы» будут первые трупы. Люди умрут с блаженной улыбкой или с выражением полного идиотизма, кто как, на лице. Теодор Уникам не сомневался, что если в ближайшее время не найти выхода из сложившейся ситуации, то, учитывая любовь людей к удовольствиям и потакание своим прихотям, трупов скоро станет намного больше. Их количество будет расти в геометрической прогрессии, а это, несомненно, большая проблема. Лорд Уникам вздохнул и подпер рукой подбородок.

— Люди могут исчезнуть, — сказал он сам себе и за-думаться над вероятностью подобного утверждения.

В том, что люди когда-нибудь исчезнут, он нисколько не сомневался — уж больно они в общей своей массе вредные и противные создания, но вот как скоро произойдет это эпохальное событие? И что хорошего оно принесет именно вампирам? Как их Повелитель он дол-жен беспокоиться о судьбе своего народа. Хотя Теодор Уникам и был рожден обычным человеком, с людьми его уже давным-давно ничего не связывало. Он вампир, и этим все сказано.

— Да, именно так. — Теодор Уникам кивнул своему отражению в зеркале.

Сказку о том, что они не отражаются в зеркалах, придумали и усиленно распространяли сами вампиры. Раньше, когда они еще нуждались в человеческой крови, вампиров, само собой разумеется, заслуженно преследовали, и часто последним, решающим аргументом в пользу вампира было именно зеркало. Раз в нем есть спасительное отражение, значит, незачем тыкать осиновым колом в самое сердце. Да и голову отрезать тоже не надо...

Но все-таки глупо погибнуть вот так, от какого-то наркотика. Хотя его не все попробуют... Наверняка останутся маленькие дети, если, конечно, они не последуют примеру своих родителей и не станут совать в рот всякую гадость.