Маг Эдвин - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 11

– Я чувствую, как они дышат. Ты ведь тоже чувствуешь? – Эрик посмотрел на меня с надеждой.

В его словах было что-то такое, что заставило меня потянуться за сумкой. Я запустил туда руку и нащупал венец Сумерек.

– А это мы сейчас узнаем, – пробормотал я, надевая венец.

Мир вокруг меня сразу преобразился. Обстановка поблекла, словно кто-то лишил ее всех красок, и предметы потеряли четкие очертания. Я посмотрел на Эрика – от него исходило слабое синеватое свечение, а это означало, что у мальчика были все задатки сильнейшего медиума. Надо же! Найти подобное сокровище в этом захолустье. Должно быть, он был незаконнорожденным сыном какого-нибудь волшебника, поэтому от него поспешили избавиться. Дети простых крестьян никогда не рождаются с подобным даром.

Я поднял голову и посмотрел на потолок. Вернее, это только так казалось со стороны. На самом же деле для владельца венца Сумерек не существует препятствий. Он видит сквозь предметы.

На крыше церкви, ухватившись за шпиль, сидела горгулья. Ее немигающие глаза с вертикальными зрачками неотрывно смотрели на луну. Маленькие бесполезные крылья аккуратно сложены на спине. Венец показал мне ее вблизи, и я отчетливо видел, как горгулья изредка шевелила ушами, ловя малейшие звуки. Невидимая для обычных людей и столь непохожая на свои каменные копии, она охраняла церковь.

Наш мир не так прост, как кажется. Кругом множество злых, с точки зрения человека, тварей, мечтающих разрушить порядок и вернуть мир к хаосу, который был их родным домом. Я понимал этих тварей. Обидно и неприятно вернуться из далекого путешествия и увидеть, что твой старый дом лежит в руинах, а из его камней непрошеные гости сооружают себе новый особнячок. Но так уж получилось – или мы, или они. Уже давно между нами в нескольких измерениях, часто пересекаясь друг с другом, идет война. Обычных людей спасает только их неведенье. Они не знают, и никогда не узнают, что происходит.

Но горгулья была на нашей стороне. Твари сюда не пройдут.

Горгульи с незапамятных времен охраняют человеческие строения, поселяясь, как правило, в церквях, башнях, замках или мостах. Их привлекают величественные каменные сооружения. Я своими глазами видел, как два десятка горгулий, незримые для остальных, облюбовали императорский мост. Они сидели на широких перилах по обе стороны, щурясь от яркого солнца, и зорко следили за прохожими. Это были устрашающие создания двухметрового роста, с огромными крыльями, на их головах красовались блестящие рога, а острые клыки опускались до самого подбородка. Стоило какой-нибудь твари – бесформенному комку серого тумана – появиться на мосту, как они тут же разрывали его на части.

С наступлением дня горгульи становятся видимыми для прошедших посвящение магов, поэтому венец мне в тот раз был не нужен. Иногда я задавался вопросом: а как выглядим для них мы – жалкие создания из плоти, слепые и беспомощные? И что будет, когда твари хаоса перестанут проникать в наш мир или горгульи поменяют объект охоты? Пока они входят в многочисленные ряды Невидимых Помощников, их можно не бояться, но если горгульи когда-нибудь вздумают перейти на другую сторону, на сторону врага, то они станут грозными противниками всего рода человеческого. И усилий магов всего мира не хватит, чтобы с ними справиться.

Я снял венец и спрятал его обратно в сумку. Эрик смотрел на меня с нескрываемым любопытством.

– Вы ведь видели, да?

– Да, видел.

– Я так и знал, – прошептал он, подвигаясь ко мне ближе. – Странные существа…

– Ты с кем-нибудь еще говорил об этих созданиях?

– Говорил. Давно, еще раньше. Теперь не говорю.

– Правильно, – кивнул я. – Остальным незачем знать, что ты видишь. Так безопаснее.

– Да, я это уже понял.

– А откуда ты узнал, что со мной можно об этом поговорить? Я чем-то отличаюсь?

– Ты такой же, как они, как те, что живут рядом. Только ты живой. Ты должен был меня понять.

– Я маг, Эрик. Когда ты вырастешь, то сможешь тоже стать магом.

– У тебя из головы идут бесцветные лучи, – доверительно сообщил он.

– Вот как? – я усмехнулся. – Никогда бы не подумал.

– Нельзя говорить громко, – мальчик приложил палец к губам, – иначе за нами придут. Те, кто живут в темноте, ждут, когда мы заговорим и обнаружим себя.

– Они не причинят тебе вреда. Ты можешь их больше не бояться.

Я покопался в сумке и вытащил оберег ментальной защиты, который лично изготовил. Это была гладкая белая деревянная палочка, вырезанная из ясеня. Замечательное дерево – ясень. Его древесина прекрасно подходит для изготовления подобных оберегов.

– Держи. – Я протянул оберег мальчику. – Это подарок. Лучше всего надень его на шею, так, чтобы оберег всегда касался кожи.

– Ой, он теплый!

– Еще бы! Я три часа потратил, накладывая на него заклинания. Ну может не три, а два с половиной, но это все равно очень много.

– И теперь мне можно ничего не бояться?

– Да, странных существ больше не бойся. Остаются только люди. К сожалению, на них сила оберега не распространяется.

– …Эдвин, что случилось?

Священник стоял в дверном проеме в одной ночной рубашке, держа в руке свечу. Я и не заметил, что мы сидели почти в полной темноте.

– Ничего. С Эриком о жизни беседуем.

– Беседуете? Как это понимать? – Норман строго посмотрел на мальчика, который замер, пытаясь скрыться в тени.

– Он умеет разговаривать. Не так уж плохо для своего возраста.

– Правда? Это же замечательно! – Норман обрадованно всплеснул руками, едва не выронив свечу. – Но почему он никогда не говорил со мной?

– Не радуйся раньше времени, – проворчал я. – Мальчик – первоклассный медиум широкого спектра. Ты у него, мягко говоря, доверия не вызываешь.

– Да? – огорчился священник. – Вот тебе и благодарность.

– Ты не понял, – мягко сказал я, – ему легко общаться только с себе подобными. Он видит и слышит то, что недоступно обычным людям.

– Эрик – волшебник?

– Нет, пока еще нет. Но у него есть все шансы им стать. Ему нужно начать обучение, пока видения других измерений не свели его с ума.

– Ну вот, а я так рассчитывал на него. Думал – воспитаю себе помощника и опору в старости.

– Когда я разберусь с этим делом, то пошлю запрос в столицу. Пусть примут его к себе. Эрик, ты хочешь поступить в магическое сообщество?

Мальчик внимательно посмотрел на Нормана и медленно перевел взгляд на меня:

– Зачем?

– Там тебе расскажут о тех тварях, которых ты видишь, и научат многим интересным вещам. Благодаря своим способностям ты сможешь принести пользу людям.

– А я буду носить такую же мантию, как у тебя? – задумчиво спросил Эрик.

– Да, – ответил я улыбаясь. – Такую или еще лучше. Все зависит от того, насколько ты будешь внимателен во время обучения.

– Тогда я согласен.

– Бесхитростная душа, – проворчал священник. – Продался ради тряпок. Но я очень рад, что он заговорил.

– Если рядом не будет Эдвина, я говорить не смогу, – признался мальчик.

– Что за фокусы?

– Не кипятись, Норман. У него небольшие психологические проблемы. К твоему сведенью, очень нелегко быть врожденным медиумом.

– Откуда ты знаешь? Ты что, был таким же?

– Еще хуже. Я родился Прозрачным магом, а это намного неприятнее.

– Никогда не понимал до конца, что это значит, – признался Норман.

– Долго объяснять, – отмахнулся я, – это ни на что не похоже. Если вкратце – то это левитация, проникновение куда угодно, во что угодно и невидимость. Но если тебе нужно более подробно, возьми толковый словарь и сам прочитай.

С этого момента, как потом мне признался Норман, в Эрике стали происходить разительные перемены. Он то принимался разговаривать как взрослый человек, обращаясь ко всем на вы и используя большой словарный запас, то словно возвращался в прежнее задумчивое состояние, с трудом связывая между собой десяток слов. Или полностью замыкался в себе, совершенно отказываясь общаться. Но, несмотря на это, прогресс был налицо. В его случае дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.