Маг Эдвин - Зинченко Майя Анатольевна. Страница 27

– Очень интересно.

– Знал бы я тогда, чем это кончится, то ни за что бы туда не пошел! Это проклятое место.

– Так ты говоришь, провал был в виде треугольника? А на камнях где-нибудь были вырезаны вот такие продолговатые ромбики? – Я показал, какие именно. – Один за другим они могли составлять орнамент.

Фамил задумался.

– Ну сейчас сложно припомнить, – он наморщил лоб, – я тогда совсем не о том думал. Ромбики… Что-то такое на стенах было, определенно. Только не в виде орнамента, нет. Их было много: и на потолке, и на полу… но все они были не соединены между собой.

– Морессы, – прошептал я. – Точно они, больше некому.

– Что?

– Люди-змеи. Они раньше жили в Подземелье, но, не выдержав натиска соседей, полезли на поверхность. Это была большая ошибка. Влиятельные лорды и волшебники на какое-то время забыли свои распри, объединились и уничтожили морессов. Оставшиеся люди-змеи до сих пор скрываются в темных закоулках Подземелья. Правда, это довольно старые сведения, так что возможно, что сейчас их не осталось совсем. То, что вы нашли, был вход в один из их городов.

– Нет, ничего подобного. – Фамил отрицательно покачал головой. – Это не был город, эта была сокровищница. – Он мечтательно прикрыл глаза. – Золото, драгоценные камни лежали грудами, словно стекляшки. Они просто лежали, сваленные в огромные кучи. В той пещере драгоценные камни и оружие светились сами по себе, да так ярко, что все было видно как днем.

– Голубоватое свечение?

– Да.

– Первый признак самостоятельной магии у вещи. Вам нужно было уносить оттуда ноги.

– Твой совет опоздал на тридцать лет, – проворчал Фамил. – Как только мы вошли в сокровищницу, то потеряли дар речи. Мы были простыми пастухами, но золото есть золото, и его ценность знает каждый. Ни я, ни Перен не могли поверить в такое счастье. В один миг каждый из нас стал богаче любого короля. Это было невероятно…

– Верю, но описывать бурную радость не нужно. Мне и так понятно. Что было дальше?

– Пока мы стояли, ничего не трогая, все было нормально, но потом Перен кинулся к огромному яркому синему камню и, как только он взял его в руки, так прямо из золота… – он запнулся, – я не могу объяснить. Прямо из золота повалил едкий зеленоватый дым. Это случилось так быстро… Дым сгустился в одном месте и принял очертания чудовищного зверя. Наверное, зверь веками охранял эти сокровища, и прикосновение к камню разбудило его.

– Еще бы! Вам в детстве легенд не рассказывали, что ли?

– Чудовище бросилось к нам. И я понял, что его прикосновение несет смерть. А запах… От него несло тленом. Зверя больше интересовал Перен, наверное потому, что он первый тронул камень. Чтобы отвлечь его от Перена, я принялся кидать в чудовище разные предметы, но они не причиняли ему вреда. Мы уже и рады были убраться из пещеры, но он загораживал нам выход, не пуская обратно. Затем он прыгнул на нас обоих, но мы бросились в разные стороны, и чудовище упало на камни. Я уже не помню, как мы очутились снаружи…

– Страх придает силы.

– Верно. Так быстро я еще никогда не бегал. Все не мог остановиться, думал, что чудовище все еще гонится за нами.

– Охранники редко покидают свою территорию.

– Мы этого не знали, поэтому остановились, только когда очутились по другую сторону горной гряды. Это место пользовалось дурной славой, но мы оба были совсем без сил, поэтому решили больше никуда не идти. Неподалеку протекал ручей, и я с Переном остановились перевести дух. Тогда я и заметил, что держу в руке тот самый кинжал. Когда мне довелось кидать в зверя вещи, я хватал их не глядя. Кинжал был последним из того, что попало ко мне в руки.

Рассказ Фамила дал мне еще больше прав считать, что Уал попросту залежался в сокровищнице морессов и решил поменять свое месторасположение. Чтобы он вот так вот случайно попался под руку? Никогда в это не поверю. Ведь Фамил не выбросил его во время бегства в расщелину или еще куда-нибудь, где кинжал мог снова пролежать не одну тысячу лет, а взял с собой.

– Время шло, вокруг было тихо, никто не хотел нашей смерти, поэтому мы решили, что опасность миновала. – Губы Фамила скривились в горькой усмешке. – После посещения пещеры у нас остались две вещи – тот самый синий камень – сапфир, наверное, и кинжал. Кинжал не был из золота, поэтому я решил, что выручить за него много не получится, зато камень должен был сделать нас богачами. Он был очень большой, а внутри него пересекались лучи, складываясь в звезду.

– А какой он был формы? – спросил я, перебирая в уме различные драгоценности, за которыми тянулся длинный кровавый шлейф историй.

– Разве это важно? Камня-то у меня все равно нет…

– Я хочу знать, каких мне еще ожидать сюрпризов. Уал уже показал себя во всей красе.

– Он был продолговатый, размером с два мужских кулака. И цвета летнего неба в жаркий солнечный день.

– Если я не ошибаюсь, то вы были счастливыми обладателями сапфира под названием "Душа Бога". Кроме того что он невероятно ценный, более сапфир ничем не знаменит. Он безобиден. Просто очень большая и красивая драгоценность.

– Да? "Душа Бога"… А это точно он?

– Сомневаюсь, чтобы в мире был второй камень, подходящий под такое описание.

– И сколько он стоит?

Я развел руками:

– Его ценность трудно оценить. Но, несомненно, она велика.

– В тот вечер мы решили спуститься с гор, продать камень и честно разделить деньги поровну. Перен согласился с этим спокойно, и я, ничего не подозревая, лег спать. Откуда мне было знать, что он замыслил? Ведь Перен был моим другом, – Фамил вздохнул. – Мне трудно об этом говорить, но я скажу… Перен подождал, пока я крепко заснул, и размозжил мне голову камнем. Первый удар получился неудачным, он задел меня по касательной, и я сумел развернуться, чтобы посмотреть ему в глаза. Они были такие жестокие и холодные… Перен ударил меня снова, и больше я ничего не помню. Но он был уверен, что убил меня.

– Хладнокровное убийство?

– Да, ради денег этот человек был готов пойти на все.

– Мир очень жесток. Не верю, что даже среди пастухов еще остались идеалисты, которые не знают об этом.

– Я балансировал на грани жизни и смерти, но остался жить, к сожалению. Меня подобрали ватсу.

– Ватсу? Не может этого быть.

– Они выходили меня, чтобы сделать своим рабом. Я двадцать лет провел в их плену, – он замолчал, прикрыв глаза.

Ватсу, еще их называют бансу, – это народ, промышляющий исключительно разбоем. О них известно немного, потому что обычно ватсу не оставляют в живых свидетелей своего разбоя. Они появились в горах около шестисот лет тому назад. Внешне ватсу выглядели не как люди, а скорее как гигантские крысы, но обладали всеми человеческими пороками. Они были покрыты мехом и достигали взрослому человеку до пояса. Ватсу предпочитали оставаться загадкой для остальных, поэтому всякого чужака, попавшего на их территорию, ждала неминуемая смерть.

– Что им от тебя было нужно? Разве ватсу держат рабов?

– О да! – Фамил горько усмехнулся. – Держат. Им всегда нужен какой-нибудь чистокровный человек, чтобы добывать для них грибы, которые растут в шахтах. Наверное, тот, чье место я занял, неожиданно умер, и им проще было несколько дней провозиться со мной, чем тратить время для поиска подходящего кандидата. Шляпки грибов эти грязные животные сушат, измельчают в порошок и добавляют в мази, которые делают их невидимыми.

Я никогда не слышал о грибах с подобными свойствами, но в этом мире наверняка есть еще много чего, о чем я не имею ни малейшего понятия.

– Что не так с этими грибами? Они растут в Подземелье?

– Скорее где-то посередине. Испарения этих грибов ядовиты, и ватсу они убивают наповал. Человек может к ним привыкнуть, но бесследно для него это не проходит. Ты видишь, как я выгляжу? А ведь я не всегда был таким уродом. Но постепенно, год за годом я менялся, пока не стал жалкой копией прежнего себя.

– Сочувствую.

– Я спускался в шахты и дышал этой гадостью. А когда не выполнял положенную норму, меня били палками так, что на следующее утро я не мог подняться. На мне живого места не оставалось. Тогда мне давали выпить какую-то горькую настойку, которая давала прилив сил. Но это была лишь иллюзия.