Между Полюсом и Европой - Зингер Евгений. Страница 38
ОТСЮДА СТАРТОВАЛИ К ПОЛЮСУ
Быстро и незаметно прошла зима после первой поездки на Шпицберген. Тёплые, ласковые лучи весеннего московского солнца растопили остатки грязного городского снега. Жители столицы с нетерпением ждали лета. Мои товарищи и я, наоборот, стремились скорее уехать от него вновь к зиме — на ледники Шпицбергена.
Предварительные результаты своих исследований на архипелаге мы доложили в Институте географии Академии наук СССР на специальном заседании научного семинара по гляциологии. Несколько часов ледяной «дух» Снежной королевы словно витал в старинных каменных стенах институтского здания. Крупнейшие советские гляциологи поддержали наше стремление продолжить изучение ледников Шпицбергена.
…Экспресс «Арктика» увёз участников второй гляциологической экспедиции в Мурманск. Вот и Кольский залив — начало нашей морской дороги. Прямо с вокзала шагаем в торговый порт, где горделиво стоит новейший ледокол «Киев». С разрешения Мурманского морского пароходства на нём мы отправляемся на Шпицберген.
Уже на вторые сутки могучий, широкоплечий ледокол легко резал, ломал, крушил и подминал метровый лёд, сковавший Ис-фьорд, словно шёл по чистой воде.
На наше гляциологическое счастье, приход весны на острове задержался. Все горы, прибрежные долины и равнины ну и, конечно, ледники ещё завалены толстым слоем снега. Значит, попали сюда вовремя — до начала таяния. Из рассказов полярников мы узнали, что прошедшая. зима выдалась на редкость холодной и не такой многоснежной, как предыдущая. Даже майна в Грён-фьорде замерзала на месяц.
Чтобы не терять дорогого времени, на другой же день экспедиция приступила к снегомерной съёмке на противоположной стороне залива. Сразу же после этого Василий Фурсов «забросил» гляциологов на перевал ледников Грён-фьорд Восточный и Фритьоф. Такую систему ледников иногда называют перемётной, так как они залегают на двух противоположных склонах гор, но соединяются своими верхними частями на гребне.
Снега на перевале было в три раза больше, чем на побережье. Десятиметровая термометрическая скважина, проткнувшая ледораздел, показала, что весь снег, выпавший в прошлом году, насытился талой водой, которая, пройдя на значительную глубину внутрь фирновой толщи, осенью замёрзла. В результате этого выделившееся тепло прогрело слой фирна до температуры ноль градусов.
Теперь можно было приступать к выполнению наиболее сложного дела — высадке на ледоразделе ледникового плато Хольтедаля, расположенного примерно в 40 километрах к востоку от норвежского посёлка Ню-Олесунн, иногда называемого Кингсбеем.
Но прежде чем рассказать об этом очень известном в своё время самом северном поселении, связанном со стартами знаменитых воздушных экспедиций к вершине мира, мне хочется вспомнить волнующую историю попыток достижения Северного полюса со Шпицбергена…
В начале XIX века полярные исследования стали приобретать значительный размах. Одним из важных стимулов усиленного интереса к изучению Арктики были, конечно, и щедрые награды, обещанные первооткрывателям Северо-Западного прохода и Северного полюса.
Прошлый век ознаменовал начало международных «скачек» к этой далёкой цели. Тогда было ещё не известно, что окружает полюс — открытое море, льды или суша. Люди знали о существовании в морях Арктики лишь трех земель — Гренландии, Новой Земли и Шпицбергена. Так как Шпицберген был относительно близко расположен и к полюсу, и к Европе, а также наиболее доступен, он привлёк к себе внимание многих полярных исследователей и путешественников. Шпицберген представлялся им последним удобным сухопутным «трамплином», с которого можно было достичь полюса и осуществить тем самым свои честолюбивые намерения.
Если в прошлом столетии смельчаки отправлялись отсюда в неизведанный путь на Север пешком, на санях-лодках, морских судах, собаках, оленях и даже на воздушном шаре, то в нашем веке — на летающих лодках, аэропланах, дирижаблях, подводной лодке и вновь пешком…
Первую серьёзную попытку достичь полюса, уйдя со Шпицбергена, предпринял в 1827 году известный английский полярный исследователь и мореплаватель Уильям Эдуард Парри. Он полагал, что на парусном судне через арктические льды к полюсу не пробиться, и поэтому предложил совершенно иной путь — использовать лодки со стальными полозьями, чтобы с их помощью двигаться по льдам или плыть по морю.
На корабле «Хекла» Парри отправился к Шпицбергену. В начале июня 1827 года он достиг его северных берегов и встал на якорь в одной из маленьких бухт Сорг-фьорда, названной Хекла. Оставив здесь судно, Уильям Парри в сопровождении известного полярного исследователя Джеймса Росса отправился в первую большую санную экспедицию к полюсу. Около 300 человек предприняли попытку первыми достичь его на двух шлюпках, поставленных на полозья.
Парри привёз на судне приручённых оленей. Однако он не решился их впрягать. Тащить людям по льдам среди торосов сани-лодки, нагруженные провизией на 71 день, оказалось невероятно трудным делом. Поход осложнялся тем, что льды постоянно сносило течением на запад и юг. За 35 дней по прямой линии англичане смогли удалиться от корабля лишь на 170 миль. Парри убедился, что продвижение на север становится безнадёжным занятием, и принял благоразумное решение повернуть назад. Несмотря на неудачу, был установлен рекорд проникновения человека на север: 82 градуса 45 минут…
Стоявшие весьма далеко от полярных предприятий немцы тоже надумали попытаться найти путь к заветной точке. К организации германской арктической экспедиции призывал видный географ и картограф Август Петерман.
В мае 1868 года небольшая яхта «Германия» под командой капитана Карла Кольдевея вышла из Бергена и направилась к Гренландии. Но из-за льдов она вынуждена была повернуть на восток, к Шпицбергену. Здесь Кольдевею удалось достичь лишь 81-й параллели. Чтобы не зазимовать, капитан повернул на юг…
На пути человека к Северному полюсу непреодолимой преградой продолжали вставать огромные трудности. Чтобы одолеть великое ледяное пространство, требовалось в первую очередь заменить беспомощные во льдах морские суда на более практичные и скоростные суда воздушные, что представляло на первых порах чрезвычайно рискованное предприятие. За их применение в Арктике ратовали Юлиус Пайер, Фритьоф Нансен, Адольф Норденшельд, Роберт Пири и другие известные полярники. Они мечтали о таких кораблях, которые, словно птицы, могли бы переносить их через моря и горы, льды и другие препятствия.
Такое время неумолимо приближалось. Первая попытка практического использования нового средства для достижения полюса — воздушного шара была предпринята отсюда в конце XIX столетия.
На возможность перелёта через Северный полюс на управляемом аэростате указал шведский инженер Саломон Август Андре. Свою идею он изложил после возвращения со Шпицбергена, где в 1882 году принимал участие в проведении метеонаблюдений по программе 1-го Международного полярного года.
14 лет Андре разрабатывал проект первой в мире экспедиции, которая должна была отправиться к полюсу не по воде и льдам, а по воздуху. Было тщательно продумано снаряжение, питание и даже связь с внешним миром, для чего исследователь отобрал несколько десятков голубей.
По вычислениям талантливого инженера в Париже был построен воздушный шар, наречённый «Орлом». Его объём составлял почти пять тысяч кубических метров, а грузоподъёмность — три тонны. Он мог взять в полет трех человек, лодки, сани, запас продовольствия на четыре месяца, необходимые инструменты… Управлять аэростатом и удерживать его на определённой высоте предполагалось при помощи трех балластных канатов-гайдропов общей длиной 1000 метров и весом 850 килограммов.
7 июня 1896 года экспедиция направилась на Шпицберген. Исходным пунктом полёта аэронавты выбрали пустынную бухту Вирго на острове Датском, расположенном на северо-западной окраине архипелага. Между холмами на юго-западном берегу бухты шведы построили высокий дощатый эллинг — «дом» — для стоянки аэростата. В начале августа все приготовления к старту были завершены. Надвигалась зима, а благоприятный ветер никак не хотел дуть на север. Из-за этого пришлось отложить экспедицию до следующего года и вернуться на материк.