Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович. Страница 19

При таком разделении функций распределение их между различными людьми и группами лиц оказывается делом случая. В результате добродетельные функции могут выпасть на долю злодеев, а злодейские – на долю порядочных людей. И по крайней мере очень часто эти функции не срастаются прочно с личными характерами людей. Одни и те же индивиды в различных ситуациях могут выполнять различные функции и одни и те же функции могут выполнять индивиды с различными характерами. Эта кажущаяся нестабильность личных характеров людей и их ролей объясняется простотой и общедоступностью исполняемых ролей, а также широкой адаптивностью людей, позволяющей им играть разные роли. Фактически же это создает высокую степень стабильности социальных групп, способность масс людей быстро организовываться стандартным образом.

Коммунальное поведение

Фундаментальный принцип коммунального индивида реализуется в целой системе поведения людей. Описать ее нужна целая наука. И на овладение ею у людей уходят многие годы жизни. В моих книгах приведены многочисленные примеры действия этих правил в самых различных сферах жизни общества. Ниже я сделаю несколько важных общих замечаний по этому поводу.

Коммунальным поступком я называю всякое сознательное (и волевое в том числе) действие человека, так или иначе влияющее на его социальное положение и на положение других людей. Человек осознает коммунальный смысл такого рода поступков. Со временем многие из них становятся автоматическими. Но все равно это не отменяет их фундаментальной и потенциальной осознанности: они вырабатывались в качестве навыков как осознанные, и в случае надобности их осознанность может быть восстановлена актуально. Человек может обманывать себя и других насчет природы этих поступков, но объективно она все равно остается той же самой. Например, человек может воображать для себя и изображать для других, будто он заботится о благе государства, отводя кандидатуру другого человека в партийное бюро под тем предлогом, что он неустойчив в быту (пьянствует, изменяет жене), но объективно это его действие продиктовано фундаментальным принципом коммунального индивида: оно ослабляет позицию этого кандидата в члены партийного бюро, чего на самом деле и добивается отводящий его человек, делая открытый донос. Подхалимство перед начальством быстро переходит в привычку, но даже подхалимничая в тысячный раз, подхалим прекрасно отдает себе отчет в сущности своих подхалимских действий. Одной из самых страшных форм маскировки гнусной сути ряда коммунальных поступков является форма искренности. Но не верьте в их природную искренность, ибо таковой в природе вообще нет. Самые крайние фанатики в принципе и в потенции действуют все-таки в силу правил коммунального расчета.

Не все коммунальные поступки людей равнозначны. Многие из них имеют слабые последствия, многие вообще остаются без последствий. Но среди них есть такие, которые определяют собою физиономию общества, образуют его душу, его подлинную натуру. Они побуждают и прочие коммунальные поступки. Они влияют на поведение людей во всех сферах и разрезах их жизни. Процент таких поступков в общей массе поступков людей ничтожно мал. Совершаются они обычно так, что их невозможно отличить от прочих или они вообще незаметны. Они не наказуемы, а часто поощряемы. Опять-таки отсылаю читателей к моим другим книгам, в которых я даю более подробное описание таких поступков.

Если в определенного рода ситуациях люди совершают коммунальные поступки более или менее стереотипным образом, можно говорить и о характерном для данного общества стереотипе коммунального поведения людей или об устойчивой коммунальной атмосфере общества. Человек живет в этой атмосфере как в чем-то естественном и привычном для себя, обычно даже не замечая того, что она давит на него и навязывает ему общепринятый стереотип поведения с гораздо большей силой, чем страх наказания со стороны специальных органов подавления (вроде КГБ). Западные люди, имеющие весьма смутное представление о коммунальной атмосфере, в какой живут советские люди, склонны все их поведение рассматривать как нечто противоестественное, совершаемое в силу страха перед органами государственной безопасности. На самом же деле последние вмешиваются в жизнь граждан лишь в исключительных случаях, когда отдельные члены общества выходят из-под влияния привычной коммунальной атмосферы. В подавляющем большинстве случаев никакого вмешательства со стороны этих органов просто не требуется, – советские люди уже из поколения в поколение воспроизводят естественный для этого типа общества стереотип поведения, сохраняют в более или менее стабильном состоянии свою коммунальную атмосферу. Но чтобы это стало возможно, в обществе должны были сложиться более или менее стандартные условия жизни, для которых стереотип коммунального поведения в соответствии с коммунальными правилами стал бы естественным.

Существует целая неписаная (пока еще) наука коммунального поведения. Многие граждане овладевают ею в совершенстве. Вот что сказано, например, на эту тему в «Записках ночного сторожа». Всякий индивид, желающий получить побольше и повкуснее кусок пирога на пиршестве жизни, должен убедить окружающих в том, что он есть среднеподлое и среднебездарное существо. Этот закон неотвратим. Но есть другие законы, маскирующие этот и модифицирующие его внешние проявления. Представьте себе, в среду советских писателей, художников или ученых приходит человек и говорит следующее. Я – дерьмо. Хотите, я напишу донос. Подпишу лживое письмо, клеймящее диссидентов. Напишу подхалимский портрет Брежнева. Будет такой человек иметь успех? Нет. Но ведь все это делают. И именно благодаря этому имеют успех. Так в чем же дело? Имеется другой закон поведения: в этом обществе бездарность должна принять форму подлинного таланта, подлость – форму добродетели, донос – форму смелости и честности, клевета – форму святой правды. Потому-то индивид должен первое правило достижения успеха реализовать в форме, удовлетворяющей второму. При этом не имеет значения то, что всем известна его натура: он – прохвост. Важно лишь то, что он есть прохвост, отвечающий правилам коммунальности и выглядит согласно этим правилам прилично. Он должен правильно (по правилам!) вести себя формально и быть формально неразоблачаемым в качестве обычного прохвоста. Далее, всякий индивид начинает сражаться за свой кусок пирога, когда все роли уже распределены, выгодные места заняты, и обладатели их не отдадут их без боя. Может ли индивид ждать, когда его заметят и оценят? Общество старается привить людям «скромность», т.е. внушить им, чтобы они именно ждали, когда их оценят другие. Бывает, конечно, так, что замечают и воздают должное. Но редко. И в ситуациях малозначащих. В важнейших ситуациях действует принцип, выражаемый народной мудростью так: «Под лежачий камень вода не бежит». Индивид обычно знает, что окружающие могут заметить и оценить его достоинства, но сделают свои выводы. А если этих достоинств нет? Индивид должен проявить некоторый минимум активности, чтобы его заметили и оценили формальным образом. Но как? Будет ли он иметь успех, если замахнется на очень многое? Например, если начнет доносить на высших чинов в своей сфере? Нет, конечно. Имеется другой закон коммунальной жизни – закон соразмерности. Индивид согласно этому закону должен убедить окружающих (или хотя бы наиболее влиятельную их часть) в том, что его претензии не угрожают их положению. Если индивид рискнет нарушить этот закон, он должен использовать другой закон из той же категории, а именно – поставить власть имущих и влиятельных лиц в ситуацию, когда они будут вынуждены удовлетворить непомерные претензии индивида. Но это бывает редко. Обычно же наряду с законом соразмерности действует закон постепенности. Индивид должен претендовать на больший кусок, предварительно получив кусок поменьше, привыкнув к нему и приучив окружающих к нему как к вполне заслуженному. При этом его нарастающие претензии выглядят естественной платой за его заслуги. Кроме того, на каждого прохвоста, начинающего свой жизненный путь, найдется другой прохвост, который имеет репутацию еще большего прохвоста. Это – тоже закон: индивиды выталкивают из своей среды выдающихся негодяев, чтобы их собственная негодяйность не была заметна и выглядела как порядочность. И путь начинающего прохвоста должен выглядеть как путь развития коммунистического общества от большего негодяйства к меньшему, т.е. как прогресс. Быть участником прогресса, быть передовым и прогрессивным, – это есть тоже требование к индивидам коммунистического общества.