Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович. Страница 41

Одно из самых мощных средств воздействия коллектива на человека, который выпадает из него или имеет к этому тенденцию, – это клевета. Клеветали люди и в прошлом. Но только в коммунистическом обществе клевета стала нормальным социальным явлением, не вызывает открытого осуждения и никаких угрызений совести. Только здесь она достигает чудовищной силы и применяется на всех уровнях жизни. Конечно, все зависит от того, на кого она направлена. Если она направлена на своего или (боже упаси!) на вышестоящее начальство, она есть уголовное преступление. Она ненаказуема лишь тогда, когда объект ее вытолкнут коллективом и одобрен начальством в качестве индивида, противопоставляющего себя коллективу и обществу в целом. Такой индивид живет в атмосфере постоянной клеветы. Поскольку у людей нет никаких внутренних ограничителей (вроде страха Бога, совести, моральных принципов, воспитанности), а внешние ограничители сняты, люди не скупятся на клевету и проявляют при этом бездну изобретательности. Талант народа в огромной степени уходит в клевету на ближнего.

Навыки клеветы в обществе развиты настолько высоко и привычка клеветать вырабатывается из поколения в поколение настолько последовательно и систематично, что люди даже не отдают себе отчета в том, что они занимаются клеветой. Способность клеветы им органически присуща как одно из величайших исторических достижений народа. Клевета есть фактор повседневной жизни на всех ее уровнях. Практически клевету невозможно разоблачить, ибо в ней принимают участие все, никогда не обнаруживаются ее источники и инициаторы; посторонние не в состоянии отличить ее от правды, разоблачение ее легко превращается в пустяк, шутку.

Поразительным, однако, является не то, что коллектив расправляется с отщепенцем, а то, что он с необходимостью выталкивает какого-то своего члена на роль отщепенца. Отщепенец чужд этому обществу, но он чужд ему в такой форме, что он одновременно и необходим. Выталкивание подходящего человека в отщепенцы, одновременное стремление сделать его своим, затем – стремление дискредитировать и подавить его, наконец – исключение из общества, – все это суть необходимые элементы тренировки общества на монолитное единство, демонстрация этого единства для себя и для других, средства постоянного воспитания общества в определенном духе и поддержание этого духа. Врагами общества люди не рождаются. Они ими становятся, причем – по воле и желанию общества. Коллектив намечает человека определенного типа в качестве будущей жертвы, и приобщая его к коллективу, он делает это так, что в качестве неизбежного следствия имеет место выталкивание жертвы на роль врага. Врага обычно фиктивного, иллюзорного. Очень редко – реального. Здесь действует свойство этого общества – приобщить путем выталкивания или выталкивать путем приобщения. В этом есть какой-то глубокий смысл, непонятный участникам и аналогичный смыслу ритуальных жертв в обществах прошлого, основанных не на правовых, моральных и христианско-религиозных принципах.

Кандидаты в отщепенцы по своим личным качествам суть люди оригинальные, смелые, прямые, независимые в своем мировоззрении, яркие, т.е. самые беззащитные в социальном отношении, самые уязвимые и самые ненавистные для средней серой массы сотрудников коллектива. В отношении таких людей все меры коллектива, имеющие целью приобщить их к своей интимной жизни, вызывают естественным образом лишь усиление сопротивления индивида коллективу и стремление выделиться из него в качестве суверенной личности. И кончается это либо гибелью индивида на уровне коллектива (запой, апатия, авантюризм), либо фактическим изгнанием его вовне, что также ведет к потере его обществом. Очень часто это – физическая изоляция индивида от общества силами карательных органов.

Поступки людей, вызывающих повышенное внимание коллектива, не воспринимаются объективно, а подвергаются интерпретации. Суть последней состоит в том, что окружающие по своему усмотрению приписывают поступкам таких людей мотивы, цели, причины и последствия, – т.е. определенный смысл. И далее люди имеют дело фактически не с поступками как таковыми, а со своей их интерпретацией. Они при этом не замечают, что им навязывается некоторая наиболее удобная для данной ситуации и для доминирующей части коллектива интерпретация. Члены коллектива прибегают к этому не потому, что они не знают подлинных причин, мотивов, целей и последствий поступков данного человека, а потому, что это для них удобно. Это дает им психологическое самооправдание, настраивает их определенным образом, дает аргументы для наказания жертвы. Они сами судьи и исполнители решений. Сам коллектив здесь поставлен в такое положение, что он в ответе за поведение своих членов. Это удобно. С одной стороны, с каждого индивида снимается ответственность за коллективное насилие над ближним, а с другой стороны, коллектив вынуждается на злобную реакцию против отклонившегося от него члена и на беспощадную расправу с ним.

Само наказание жертвы осуществляется по определенным правилам. Целая система организаций и лиц следит за тем, чтобы эти правила были соблюдены и чтобы наказание было доведено до конца. Все заинтересованные и ответственные лица должны убедиться в том, что коллектив правильно реагировал на «чепе», что коллектив в основе здоровый, а руководство справится с ситуацией и примет меры, предупреждающие повторение случаев такого рода. Иначе этим надсмотрщикам будет в свою очередь указано на их просмотры в этом деле. И так до тех пор, пока волна ответственности не заглохнет в глубинах социальной иерархии. Основные принципы ритуального наказания таковы: 1) всячески очернить жертву; 2) выразить свое возмущение ее поведением; 3) признать свою вину в том смысле, что проглядели, проявили либерализм, не обратили должного внимания на сигналы; 4) наказать тех, кто считается виновным в том, что проглядели; 5) принять профилактические меры.

Цель наказания – месть отклоняющемуся от общепринятых норм поведения и назидание другим. Наказание – не отдельный акт, а постоянное состояние провинившегося на всю оставшуюся жизнь. При этом наказываемый лишается защиты коллектива от хулиганов, воров, бандитов, милиции, соседей. В обществе, в котором индивид не имеет правовой защиты от произвола местных властей, единственной защитой для него в этом плане является коллектив. Без нее человек становится игрушкой в руках случая даже при сравнительно слабых наказаниях.

Индивидуализм и коллективизм

Очень чутко коммунистический коллектив реагирует на явление, противоположное его естественной форме поведения, психологии и идеологии, – на индивидуализм. Этому явлению уделено много внимания в книге «Желтый дом». Здесь я ограничусь лишь краткими замечаниями.

Индивидуализм и коллективизм суть особые типы поведения, психологии и соответствующей им идеологии. С поведенческой точки зрения индивидуалист предпочитает действовать в одиночку, независимо от других людей. Не следует это смешивать со стремлением к привилегированному положению. Индивидуалист готов поступиться привилегиями и выполнять более тяжелую и менее доходную деятельность, если она дает ему какую-то независимость от деятельности других людей. Коллективист же предпочитает действовать в группе, в контакте с другими людьми, делающими с ним одно единое дело. Индивидуалист избегает сборищ, стремится выделиться из толпы. Коллективист стремится к сборищам, стремится примкнуть к группам, кастам, париям, толпе. В массе людей ведет себя по законам массы, не выделяясь из нее. Не следует это смешивать с такими явлениями, как стремление к карьере или отсутствие такового, стремление к лидерству или отсутствие такового. Коллективист даже более склонен к возвышению над окружающими, к лидерству, к карьере, чем индивидуалист, ибо для него это есть его поведение и роль в коллективе, а для индивидуалиста это есть лишь средство отделиться от коллектива. Индивидуалист стремится пробиваться в жизни за счет индивидуальных способностей и личного труда, т.е. лично. Коллективист же пробивается вместе с коллективом, за счет коллектива, за счет своей роли в коллективе.