Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович. Страница 53

Общеизвестно, далее, что начальство получает жизненные блага больше и лучше, чем подчиненные, что с ростом ранга начальства растет и доля общественного продукта, которую они получают. Причем, чем выше ранг начальства, тем легче труд, меньше требуется талантов, тем больше привилегии. Само начальство всех рангов и типов не сомневается в справедливости этого и всячески укрепляет и увеличивает свои привилегии. Народ ропщет, но тоже не считает это несправедливостью: начальству это положено. «Интеллигенция» чувствует себя ущемленной, но не настолько, чтобы бунтовать. Тем более она находит способы как-то компенсировать «положенное» им и принимает сама деловое участие в создании иерархии распределения. И вся масса населения действует в том направлении, какое диктуется объективными социальными законами, и прежде всего – фактически действующим принципом распределения.

Принцип «Каждому – по его социальному положению» является главным и самым фундаментальным принципом распределения жизненных благ в коммунистическом обществе. Этот принцип является фактическим воплощением принципа «Каждому – по труду», ибо социальное положение индивида в условиях огромного разнообразия форм трудовой деятельности и в условиях действия общечеловеческих законов коммунальности является единственным общественно-значимым критерием как трудового участия индивида в общественном производстве, так и признаваемых обществом его разумных потребностей. В обществе имеют место отклонения от этого принципа, но сами эти отклонения порождаются не отменой его действия, а именно стремлением к его соблюдению. Самым сильным и заметным из таких следствий этого принципа является тенденция к прогрессивному увеличению доли общественного продукта с ростом ранга социальной позиции индивидов и к прогрессивному снижению доли продукта с уменьшением ранга социальной позиции индивидов. Результатом действия этих тенденций является поляризация потребления – необычайно высокий уровень потребления на верхних ступенях социальной иерархии и необычайно низкий – на низших.

При рассмотрении иерархии распределения исследователь сталкивается со следующей трудностью: официально фиксируемый показатель потребления часто не совпадает с реальным. Например, чиновник из аппарата ЦК получает сравнительно небольшую зарплату. Но уровень его потребления в несколько раз выше, чем таковой у обычного гражданина с более высокой зарплатой, так как он по мизерным ценам или бесплатно может иметь блага, недоступные простым смертным. Или директор ресторана, универмага имеет заплату ниже учителя школы, но фактически он живет на несколько порядков выше, чем профессора институтов. Тут – иной способ добывания благ. Третий способ имеет директор мясокомбината, четвертый – парикмахерша или продавщица пива и газированной воды. Так что для более точной характеристики уровней потребления различных слоев населения надо ввести понятие затрат на содержание индивида, – т.е. во что обходится обществу существование данного его члена. Для большинства индивидов величина этих трат совпадает с величиной потребления, задаваемой реальной зарплатой (с небольшими отклонениями в ту или иную сторону). Но для привилегированных слоев такого совпадения нет. Имеется значительное число граждан, величина трат на которых в два-три раза превышает среднюю. Для части из них эта разница достигает пяти и шести раз. Для еще более узкой части разница достигает нескольких десятков раз, нескольких сот раз и даже тысяч. Траты на высших лиц партии и государства не поддаются вычислению. Ни один король, царь, император, миллионер не обходится обществу так дорого, как Генеральный секретарь в Советском Союзе, по идее выражающий интересы трудового народа и ведущий общество к справедливому распределению жизненных благ. Я уж не говорю о бессмысленном разбазаривании общественных средств вследствие глупости, самодурства, тупого тщеславия. К сожалению, невозможно получить данные об имущественных характеристиках представителей различных слоев общества. Еще более страшную картину дает сравнение стоимостей имуществ. Например, общая площадь участков земли (а это – лишь участки!), отведенных для привилегированных лиц (номенклатура всех рангов), превышает площадь европейского государства среднего размера, а стоимость особняков, квартир, дач, которые так или иначе находятся в их владении, превосходят стоимость дворцов самых расточительных владык прошлого. Прибавьте к этому затраты на медицинские учреждения, занятые исключительно здоровьем руководителей, стоимость средств их прославления. И вы ужаснетесь. История еще не знала таких контрастов для многочисленных слоев в распределении благ и в тратах, какие являет советское справедливое (согласно демагогии) общество. Конечно, одновременно эта система являет также картину ужасающей серости, бездарности, пошлости. Но от этого суть дела не меняется.

На основе принципа «Каждому – по его социальному положению» вырастает грандиозная система привилегий. Эта система имеет следствием то, что упомянутый принцип «Каждому – по его труду», оказывается отклонением от последнего, нарушением его.

Абстрактно рассуждая, дело выглядит так. Граждане являются на работу в свои коммуны, исполняют свои обязанности и получают за это законную для их социального положения плату. Вот на эту плату они и существуют. Например, продавец в продуктовом магазине продает продукты прочим гражданам, получает за это жалкую сотню рублей, на которую не купишь даже приличный костюм, и потом сам бегает по магазинам и стоит в очередях за продуктами. Руководитель ансамбля песни и пляски отбирает из приходящих к нему девочек наиболее способных, учит их петь и плясать, помогает им, получает двести рублей или меньше, после работы приходит в свою здоровую коммунистическую семью и спит со своей старой сварливой женой. Заведующий жилищным отделом городского совета ютится в квартирке, положенной по общим нормам... Но в действительности дело обстоит совсем не так. В действительности продавец магазина снабжает себя продуктами в своем магазине, причем – ухитряется делать это бесплатно и еще подрабатывать. Оказывая по блату услуги знакомым, получает от них взамен что-то в других местах. Продавцы мясных отделов в Москве, например, считаются одними из богатейших, хотя зарплата их мизерная. О работниках комиссионных и ювелирных магазинов и говорить не приходится. Руководители ансамблей принуждают мальчиков и девочек к сожительству. Лица, причастные к распределению квартир, сами обеспечены и часто являются очень богатыми людьми... В действительности действует социальный закон, по которому каждый индивид стремится максимально использовать свое социальное положение в своих интересах. Этот закон естествен. И его не отменишь никаким высоким уровнем сознательности, который обещают идеологи, и никакими угрозами. Действие его можно погасить лишь одним путем: дать индивиду «законно» все то, что он в своем положении мог бы взять и без этого. Но и этот путь не абсолютен: получив нечто в качестве «законного», индивид этим не может удовлетвориться и использует свое положение в чем-то другом. В Советском Союзе имели место многочисленные случаи, когда высшие лица власти, обеспеченные сверх всякой меры, все же использовали свое положение с чудовищной силой.

Социальная привилегия есть то преимущество, которым обладают индивиды данного рода перед прочими в силу своего социального положения. Не всякая привилегия есть социальная привилегия. Например, лица, живущие в курортном районе и имеющие возможность прилично наживаться за счет курортников, имеют привилегию экономико-географического порядка, но не социальную. Молодой человек, родившийся в семье высокопоставленного чиновника, имеет ряд преимуществ перед молодым человеком из семьи бедного творческого интеллигента. Первому, например, даже при наличии посредственных успехов в школе гарантировано высшее учебное заведение по выбору. Главным образом – по выбору родителей или из соображений последующей выгоды, а не по принципу «От каждого по способностям». Второму даже при наличии блестящих способностей не так-то просто попасть не только в институт, соответствующий его способностям и склонностям, но в любой какой-нибудь захудалый институт. Если, конечно, у его родителей нет связей, благодаря которым экзаменаторам будет дано тайное указание хотя бы не заваливать его на экзаменах. Но рассмотренная привилегия первого молодого человека по сравнению со вторым, сидевшим, может быть, с ним за одной партой, не есть социальная привилегия первого молодого человека. Это есть социальная привилегия его отца, а не его самого. Благодаря привилегии рождения он приобретет социальные привилегии. Так что ее можно рассматривать как потенциальную социальную привилегию. Но я в эти тонкости вдаваться не буду.