Коммунизм как реальность - Зиновьев Александр Александрович. Страница 74

Сложные тела системы суть скопления из двух и более элементарных тел – группы и группы из групп различных рангов. Группа как целое имеет какие-то пространственные размеры и положение. С точки зрения системного подхода важно лишь число индивидов или групп, входящих в нее. Это число конечно. В зависимости от физической природы элементарных тел имеются какие-то минимальные и максимальные размеры групп. Если размеры меньше этого минимума, то между телами не могут установиться такие связи, которые дают регулярный массовый (системный) эффект. Если размеры больше максимума, то группа распадается вообще, распадается на подгруппы, из нее выделяется часть в качестве нормальной группы. Из сказанного должно быть очевидно, что чем больше число индивидов в данной системе, тем больше рангов групп в их иерархии. Группы прежде всего рассматриваются по тем же признакам, что и элементарные тела. Кроме того, в группах возникают явления, обусловленные самим фактом скопления множества тел в одной пространственно-временной области. Задача системного метода – фиксировать эти следствия массовости тел и событий и указать методы вычисления их величин как функций величин, характеризующих элементарные тела и группы тел низших рангов.

Любые свойства предметов в принципе измеримы. Скажу коротко о некоторых особенностях измерения в системах. Первичным способностям элементарных тел приписываются некоторые величины. Они выводятся из наблюдений, из экспериментов и по соглашениям. Для производных признаков (способностей) указывается метод вычисления величин, исходя из первичных. Он должен быть единым для всех аналогичных величин для групп. Один из методов приписывания величин первичным способностям элементарных тел – оценка в баллах. Оценка величин в баллах широко известна (спорт, учебные заведения). В рассматриваемом мною случае необходима единая для всех оцениваемых в баллах явлений системы шкала оценок. Число баллов должно быть конечно и невелико. Большое число баллов, создавая трудности вычислений, абсолютно ничего не прибавляет к содержанию и точности знаний. Например, в случае социальных систем часто бывает достаточно трехбалльной оценки: норма, ниже нормы, выше нормы. Измеряемые базисные величины, например, таковы: первичные способности элементарных тел системы; число элементарных тел (в оценочных величинах); число тел, с которыми вступают в связи; размеры групп; ранги групп; ранги производных тел и производных связей; время распространения воздействия. Короче говоря, тут надо изобрести методы измерения, подобные измерениям длин, объемов, весов, температур и других признаков тел, а также методы вычисления производных величин, подобные физическим.

Хочу обратить внимание на то, что в случае задач такого рода, как рассматриваемая, невозможно причинное объяснение результирующих явлений системы. В силу огромного числа взаимодействующих явлений практически невозможно проследить механизм их суммирования в форме причинно-следственных отношений. А противоречивый характер следствий одних и тех же причин, сходство следствий противоположных причин, наличие ситуаций, когда одни причины нивелируют действие других, и другие свойства систем делают причинное объяснение принципиально невозможным. Приведу еще один любопытный пример эффекта системности, действующего в том же направлении.

В эмпирической системе тела воздействуют друг на друга. Акт воздействия предполагает время и какие-то затраты на его осуществление, в результате чего образуются потери в том, что передается от одних тел к другим (в веществе, энергии, информации). Имеются некоторые константы таких потерь. Если эти константы известны, то можно выяснить, через какое число посредников (то есть на каком расстоянии от источника) воздействия затухают. Например, приказание, отданное начальником, через несколько промежуточных инстанций уже теряет силу и на местах не исполняется. И это – не случайный дефект данного учреждения, а нормальный эффект системы. Упомянутые потери передачи воздействия не вступают в конфликт с законами сохранения физики, так как эмпирическая система не есть изолированный кусок мира, а есть лишь своеобразная сетка, накладываемая на реальные куски мира и частично организующая их. Из системы всегда что-то выпадает и теряется, – неизбежные издержки на организацию. Но в нее также кое-что поступает извне, как нечто подлежащее системной обработке. Так что для эмпирических систем допустимы случаи, когда источник воздействия одних тел на другие не имеет причинных оснований в данной системе. Некоторые ее тела обладают способностью к имманентному продуцированию воздействий, – они воздействуют, передавая нечто другим телам, не получая это нечто от других. Так что наряду с затухающими рядами воздействий здесь имеют место внезапные первичные воздействия как бы из ничего. Пример таких имманентных поступлений в систему в случае социальных систем – намерения власть имущих провести реформы, повышающие уровень организации общества. В рамках социальной системы такие намерения не имеют источников и даже объяснений в ее терминах. Рассмотрение системы в других аспектах прибавляет еще целый ряд обстоятельств, вследствие которых причинное объяснение поведения властей и попытки предсказания их поступков лишены смысла. Здесь уместны лишь вероятностные объяснения и предсказания, да к тому же в терминах предпочтения и оценок (например, «послабления маловероятны», «повышение цен очень возможно», «власти предпочитают репрессии»).

Случай с причинно-следственным объяснением в эмпирических системах не является единственным. Так что лишь серьезное теоретическое исследование, свободное от предрассудков не только обывательского, но и привычного научного мышления, способно справиться с рассматриваемой здесь синтетической задачей.

Эффекты системности

Приведу примеры, иллюстрирующие познавательную ориентацию системного подхода. Определенными методами подсчитано, что в текущем году в Советском Союзе ожидается урожай, характеризуемый некоторой величиной. Возникает вопрос: сколько хлеба он будет иметь в этом году на самом деле? Отнюдь не эту величину. Чтобы установить (и предсказать) реальную величину, мы должны знать некоторый коэффициент системности, выражающий неизбежные потери на системную среду. И тогда можно рассчитать, что на самом деле страна будет иметь значительно меньше хлеба, чем предполагается согласно академическим расчетам. Упомянутый коэффициент системности действует неумолимо, не считаясь с погодой и прочими явлениями, ибо он сам есть представитель особой среды обитания и деятельности людей. Другой пример. Рассчитано, что на постройку данного сооружения (здания, завода, аэродрома) потребуется определенная величина затрат. Зная некоторый коэффициент системности, мы заранее можем сказать, что на самом деле будет затрачено много больше. Должен сказать, что власти по опыту знакомы с этими явлениями и иногда заранее принимают их во внимание в своей планирующей деятельности. Правда, другие законы системы мешают это делать в полной мере. Кроме того, тут срабатывает системный эффект иного рода: потери на системность, принятые во внимание заранее, все равно не избавляют от некоторых непредвиденных потерь.

Общеизвестно изречение по поводу поведения советских людей: каждый по отдельности против, а все вместе за. И истолковывают это качество людей в чисто моральном плане, который тут совершенно бессмыслен. На самом деле это – характерный пример эффекта системности: каждый элемент системы действует в силу отведенной ему роли в системе, а суммарный результат их действий может быть даже противоположен их субъективным желаниям, ибо он им неподконтролен. Этот эффект системности дает о себе знать с неумолимой силой во всех звеньях общественного организма, на всех уровнях иерархии, во всех группах. В том числе – ив высшем руководстве, и в тех организациях, которые осуществляют поведение страны в целом по отношению к тем или иным задачам. Когда западные политики и обыватели надеются на изменения в поведении Советского Союза вследствие каких-то перемен в руководстве и в составе ответственных организаций, они обнаруживают полное непонимание силы эффекта системности. Самое забавное тут состоит в том, что они сами суть рабы своей собственной системы, что очевидно беспристрастному наблюдателю. Но они свое собственное системное рабство воспринимают как свободу и на системное рабство в другом обществе смотрят не как на нечто иное, а как на нечто аналогичное своему собственному.