Катрин и хранитель сокровищ - Бенцони Жюльетта. Страница 76

А сейчас я хочу немного поговорить с братом Этьеном наедине.

Госпожа де Гокур была необыкновенно застенчивой для знатной дамы. Казалось, она пребывала в постоянном страхе перед чем-то или кем-то, а более всего — перед своим мужем. Она, похоже, и вздохнуть не могла свободно в присутствии коменданта Орлеана. Будучи почти одного возраста с королевой Иоландой, она была маленькой, молчаливой и такой подвижной, что решительно напоминала мышку. Однако когда ее покидала робость, от нее можно было получить массу мудрых советов. Двор она знала как свои пять пальцев и не имела себе равных в ведении хозяйства, даже королевского.

Катрин и Сара очень быстро были обеспечены жильем в центре города с соответствующей прислугой и даже с одеждой, в которой обе испытывали сильную нужду.

Заботливость госпожи де Гокур дошла до того, что в тот же вечер новоиспеченной фрейлине был прислан кошелек с золотом. Одновременно с этим уже садился в седло гонец, отправляющийся в Шатовилэн с письмом к Эрменгарде от Катрин. В своем письме Катрин просила подругу» которой доверила все свои драгоценности и большую часть своего имущества, переслать ей все это, если только она не предпочла бы привезти все сама.

Дом, который выделили Катрин, был маловат — всего из четырех комнат, однако он был заново отделан и выглядел очень симпатично. Он принадлежал бывшему коменданту замка, который съехал оттуда сразу после смерти жены. Теперь дом отвели для приезжих. Его обслуживали двое слуг, и когда Катрин вселилась туда, то подумала, что дом кажется идеальным. Он стоял на полпути между соборной церковью святого Урса и внушительной квадратной главной башней, охранявшей южную сторону королевского города, а его узкие окна выходили на долину Эндра, залитые солнцем склоны которой тянулись насколько хватало глаз. В то время как Сара спустилась на кухню, чтобы позаботиться об обеде, Катрин неторопливо и тщательно занялась туалетом, чтобы быть готовой к приему госпожи де Гокур, которая собиралась заглянуть к ней еще раз попозже вечером.

Она появилась после Angelus 14, как всегда торопливая и суетящаяся, но на этот раз она была не одна: ее сопровождало великолепное создание, одетое с огромным вкусом и роскошью, и когда Катрин увидела их на пороге, то подумала, что никогда прежде не видела более красивой рыжеволосой женщины. У нее был великолепный цвет лица и красный чувственный рот. На ней было надето тяжелое платье из зеленой с золотом венецианской парчи, цвет которого оттенял карие глаза, а смелый вырез обнажал роскошную грудь. Ее волосы, пылающие темным пламенем, были почти скрыты под причудливым головным убором из той же материи, и ей пришлось почти вдвое согнуться, чтобы пройти через дверь.

Сильно нарумяненное лицо вполне могло бы обойтись без этого приукрашивания, так как было гладким и полным. Своей треугольной формой оно слегка напоминало прекрасную кошку, и Катрин пришла в голову забавная мысль, что эта дама и госпожа де Гокур составляют странную пару: кошка и мышка!

Тем временем рыжеволосая красавица обвила руками ее шею, всячески демонстрируя непомерную радость, и нежно ее обнимала.

— Моя дорогая! Как приятно видеть вас здесь! После всех этих месяцев, когда, кажется, никто не знал, что стало с вами. Мы с мужем так за вас переживали! И, говорят, герцог Филипп безутешен!

Катрин поморщилась. Филипп был последним человеком, о котором она хотела бы говорить в Лоше! Госпожа де Гокур, залившись буйным румянцем, поспешила к ней на выручку.

— Совершенно верно, госпожа де Ля Тремуй и наш главный гофмейстер часто говорили о вас.

— Ну конечно! Исчезла роза Бургундии, королева Брюгге! Не могу себе представить культурного двора в Европе, который не задавался бы вопросом, что с вами произошло.

Прекрасная госпожа де Ля Тремуй бросилась в высокое кресло и принялась болтать о всякой всячине, а Катрин, несколько оправившись от изумления, тем временем разглядывала ее из-под полуопущенных век с вежливой улыбкой на устах С толстым Жоржем де Ля Тремуем она встречалась ранее при дворе Филиппа, но жену его видела впервые, хотя, безусловно, не впервые слышала о ней, поскольку жизнь, которую она вела упомянутая дама, имела самую дурную славу, какую только можно вообразить. Итак, это она, знаменитая Катрин де л'Иль — Бушар! История ее жизни сама по себе была похожа на роман.

Когда она быстро овдовела после брака с могущественным бургундским аристократом Югом де Шалоном, ее чувственной красотой вскоре соблазнился загадочный Пьер де Жиак, в то время фаворит Карла VII, про которого говорили, что он продал свою правую руку дьяволу. Ради любви прекрасной Катрин, Жиак умертвил свою первую жену, Жанну де Найак, совершенно отвратительным образом: заставив ее выпить яд, он привязал несчастную женщину, которая в любой момент могла разрешиться от бремени, к ее лошади и пустил скакать во весь опор по округе до тех пор, пока жертва не испустила дух. Затем он сразу же похоронил ее и хладнокровно возвратился, чтобы жениться на своей возлюбленной.

Но ему следовало бы принять в расчет Ля Тремуя, который также домогался руки богатой вдовы и не успокоился до тех пор, пока не добился осуждения Жиака по обвинению в измене. Однажды ночью тот был арестован по приказу королевы Иоланды, предан суду, осужден, защит в кожаный мешок и сброшен в Орон. Тремя неделями позже Катрин де Жиак вышла за Ля Тремуя.

С тех пор эта парочка вела самый расточительный и беспутный образ жизни, какой только можно вообразить. Супруг, человек с ненасытным честолюбием, имел привычки сатрапа, а жена обладала огненным темпераментом. Вместе они являли своего рода живую диковину, которая тем не менее внушала страх.

До конца визита госпожи де Ля Тремуй Катрин сохраняла приветливую сдержанность. Она начинала понимать, что проложить себе дорогу при дворе Карла VII будет так же трудно, как и при дворе Филиппа Бургундского, а возможно, даже еще трудней, так как здесь ей не помогут ни любовь господина, ни преданная дружба Эрменгарды де Шатовилэн. Ей нужно быть осторожной, но все-таки она приняла предложение своей гостьи о помощи.

— Я сама представлю вас завтра королю. Да, да, я настаиваю! Я одолжу вам также подходящее платье, потому что вам не хватит времени, чтобы привести в порядок свой гардероб.

Катрин вежливо поблагодарила ее, и вскоре обе посетительницы ушли, посоветовав ей хорошо выспаться.

Госпожа де Гокур, похоже, спешила удалиться, и Катрин не стала ее задерживать.

— На твоем месте, — сказала Сара, — я бы поостереглась рыжей красотки! Она улыбается, и слова ее источают мед, но глаза у нее холодные и расчетливые. Можешь быть уверена, что если она не получит от тебя того, что хочет, то станет твоим злейшим врагом, — Тогда чего же, по-твоему, она хочет от меня?

— Откуда мне знать? Мы ведь только что прибыли.

Но я постараюсь разузнать о Ля Тремуе все, что смогу.

Катрин, раздевавшаяся для отхода ко сну, повернулась к ней.

— Ты можешь разузнать для меня кое-что гораздо более важное, — сказала она. — Меня интересует, где остановился капитан Монсальви.

Сара мгновенно ответила:

— Когда он дежурит при короле, то квартирует в городе возле Кордельских ворот, в доме богатого кожевника, над дверью которого вырезана фигура святого Кренена, Так как Катрин уставилась не нее, открыв от удивления рот, цыганка со смехом продолжала:

— Это было первым, о чем я расспросила слуг, потому что знала, что это будет первым, о чем ты захочешь узнать.

Слегка зарумянившись, Катрин начала было зашнуровывать свой корсаж, когда Сара решительно ухватилась за шнурки и отобрала их у нее.

— Сегодня вечером ты туда не пойдешь! Он вернется лишь завтра, вместе с королем, и ты не станешь бродить по улицам только ради удовольствия лицезреть закрытую дверь, пусть даже над ней и вырезана фигура святого Крепена! А сейчас ложись. Я принесу тебе легкий ужин, а затем ты должна уснуть. Завтра тебе нужно выглядеть красивой и отдохнувшей.