Пара беллум - Зиновьев Александр Александрович. Страница 43

Слухи о наполеоновских замыслах Западника заполонили не только коридоры и кабинеты, но и квартиры, кровати, туалеты и дачи власти. Стало накапливаться всеобщее возмущение, причём не столько из-за еретичности идей (такие еретические идеи высказывают тысячи пенсионеров, воинов и шизофреников в своих письмах в высшие органы власти), сколько из-за наглости и самомнения какого-то чиновника, имя которого известно лишь очень немногим лицам в системе власти.

Рутина

Все события, о которых здесь идёт речь, происходили лишь как маленькая частичка потока жизни, состоящего из огромного числа рутинных действий огромного числа людей. Западник, если он не лежал в больнице, строго в определённое время являлся в свой рабочий кабинет, делал все то, о чём уже говорилось в начале повествования. Вот сейчас, например, он углубился в изучение материалов об оживлении террористической деятельности в Западной Европе. Через неделю он (т.е. его отдел) должен представить отчёт шефу КГБ на эту тему и свои соображения по поводу возможности влияния на террористические группы в нужном направлении. В современной ситуации придание этим группам антиамериканской направленности было бы весьма желательно — такова установка свыше. Задача Западника — найти пути реализации этой установки и проследить за её практическим исполнением.

Министерство культуры представило в ЦК перспективный план культурного обмена со странами Западной Европы. Отдел Западника должен согласовать этот план с общим планом агентурной работы и внести в него свои коррективы. Эта работа очень трудоёмкая. В Министерстве культуры исходят из своих эгоистических интересов, которые редко отвечают интересам страны и агентурной войны на Западе. Вот, например, эти люди регулярно выезжают на Запад, привозя оттуда чемоданы, битком набитые дефицитными в Москве вещами, которые затем распределяются среди сотрудников министерства в виде подарков. Конечно, они выполняют и поручения КГБ. Но делают это плохо. На Западе они уже примелькались. Доверие и интерес к ним упали. Нужно изменить контингент посылаемых. Подобрать подходящих лиц и произвести их обработку — не проблема. Но на это нужно время. Повседневная рутинная работа отнимает больше всего времени и сил.

Возникла возможность внедрить агента в штаб НАТО. Согласно распределению функций этим должна заниматься военная разведка. Но обстановка сложилась такая, что передача агента в ведение ГРУ (Главного разведывательного управления) грозила провалом операции. Имело смысл передать операцию в ведение отдела Западника. Но в ГРУ упёрлись. В результате возник конфликт, возможность была упущена, и теперь ГРУ сваливает вину на Западника. Нужно подготовить материалы для Политбюро, «чтобы доказать, что ты — не верблюд». А труднее всего доказать свою правоту тогда, когда ты действительно прав: в этом случае ты связан средствами доказательства, т.е. именно своей правотой.

Взаимный контроль

Характерным для советской системы власти является взаимный контроль различных учреждений и Лиц друг за другом, пронизывающий общество во Всех измерениях. В этом есть свой плюс: тебе не позволят сделать грубую ошибку. Но в этом есть и свой Минус: тебе не позволят сделать больших дел, требующих личной инициативы и риска. Когда в обществе возникло ощущение опасности вследствие инициативы Западника, оно поставило на его пути эту систему взаимного контроля, обойти которую был бы не в силах даже сам Генсек.

Разумеется, не все лица, окружающие данного индивида, решившего проявить опасную для них инициативу, набрасываются на него. Они выталкивают из своей среды отдельных врагов инициатора, которых наделяют властью палачей. Часто на эту роль выталкивают какого-нибудь интригана, склочника или просто параноика. Почувствовав одобрение коллектива, такой параноик впивается в новатора как клещ, отравляя его жизнь бесконечными придирками. Именно такой властью окружение Западника и наделило Соперника.

Мелкие придирки

Участились критические замечания в адрес Западника и его ведомства. Западник признавал их справедливость, обещал ликвидировать недостатки в работе отдела, но обращал внимание критикующих на то, что «без недостатков нет успехов», что «не ошибается лишь тот, кто ничего не делает». Особенно острой критике отдел Западника был подвергнут на совещании по методам разложения и дезорганизации Западной Европы. Соперник упрекал Западника в том, что тот недооценивает огромной разрушительной для Запада роли наркомании, порнографии, промискуитета, гангстеризма, терроризма и других язв, разъедающих западное общество изнутри.

— Настало время, — говорил Соперник, — внести во все это, как учил Ленин, «русский революционный размах и американскую деловитость». На Западе уже давно наметилась тенденция к концентрации этих явлений и к вторжению организованного криминального бизнеса в легальную жизнь общества. Надо им помочь в этом благородном деле.

Западник молчал, кивая в знак согласия головой, а про себя думал другое.

Идиот, думал он о Сопернике, и прохвост. Надо во всем меру соблюдать. Все эти средства разложения Запада хороши, когда они действуют в рамках определённой меры. Сейчас эти явления существуют как имманентные явления западного общества. И разрушают его они естественно, т.е. наилучшим образом. Если мы во все это внесём наш «революционный размах», мы нарушим меру и принудим Запад начать решительную борьбу против всего этого. Мы заставим Запад принять меры к оздоровлению. А «американской деловитости» у них своей в избытке. Ихние бизнесмены сами лучше нас сделают то, о чём ты тут поешь. Мы можем только испортить дело. И ко всему прочему, не следует преувеличивать важность этого направления работы. Не следует клевать на удочку преувеличений западной прессы.

Все это он думал про себя. Вслух же он похвалил доклад Соперника и предложил создать особую группу под руководством Соперника, в задачу которой вменить более тщательное изучение этого аспекта нашей работы на Западе. Участники совещания понимающе переглянулись и усмехнулись. Руководивший совещанием член Политбюро, считавший Соперника своим человеком, предложил пока воздержаться от организационных выводов и закрыл совещание.

Крупные нападения

Его вызвал к себе шеф КГБ.

— Вот, ознакомьтесь, — сказал он, положив перед Ним объёмистый «документ», — и дайте подробное объяснение.

«Документ» был подготовлен особой комиссией. Задача комиссии заключалась в расследовании контактов Нашей агентурной службы и секретных служб западно-европейских стран. Надо признать, комиссия поработала на славу. Факты были подобраны и истолкованы так, что неискушённые в делах разведки и контрразведки люди немедленно решили бы, что мой Западник является агентом всех западноевропейских стран. Для Западника этот «документ» был не первым и, надо думать, не последним. И дать объяснение по этому поводу — дело в принципе пустяковое. Но хлопотное. На это уйдёт много времени и сил. Много работников отдела будет оторвано от важных дел. А во всей системе власти нет человека, который мог бы приказать выбросить этот «документ» в мусорную корзину или сдать в архив. В силу правил функционирования системы этот «документ» должен сыграть свою роль — отнять у людей определённое количество времени и сил, причинить определённую сумму зла, — прежде чем исчезнуть в архивах аппарата.

Объяснительную записку отдел готовил в течение целого месяца.

«Записка» получилась огромная — около пятисот машинописных страниц. Подробное объяснение пришлось давать по каждому факту, упомянутому в заключении комиссии. Но банальная суть дела, известная всем и каждому, сводилась к следующему. Наша агентурная сеть работает не в Москве, а во враждебных нам странах. Она с необходимостью должна вступать в разнообразные контакты с секретными службами этих стран. Значительное число наших агентов известно западным контрразведкам. С другой стороны, и мы должны знать западные секретные службы. Короче говоря, мы должны вступать в отношения с западными секретными службами, аналогичные отношениям между государствами, в том числе осуществлять обмен информацией на взаимовыгодных условиях, договариваться о числе действующих агентов, о сферах и масштабах их деятельности. Мы должны иногда позволять нашим партнёрам добиваться успехов, оправдывающих их существование в глазах их правительств и перед общественным мнением. Многие «провалы» нашей разведки на Западе суть на самом деле наши уступки с целью предотвратить реальные и более значительные провалы.