Ликвидатор - Златкин Лев. Страница 49

— Да! — поддержал его Гриша. — Я лет двадцать не мог за какие-то полчаса захотеть дважды. Будем считать, что мы два старых вампира, которых ты насытил своей молодой энергией.

— Не пора ли и подзаправиться? — предложила Вета, чем вызвала общий смех.

— Ну, подруга! — с завистью сказала Света-черненькая. — Сколько же ты энергии потеряла в маленькой комнате, что есть-пить захотела!

Но смех смехом, а все охотно согласились с Ветой, что для дальнейших любовных подвигов неплохо бы и покушать.

Они стали пить-есть, рассказывать друг другу скабрезные анекдоты.

Постепенно поднялся такой шум и гам, что когда в комнате раздался громкий крик: «Руки вверх!» — никто и не обратил на него внимания.

Случайно Миша повернул голову в сторону двери в прихожую и заметил ввалившихся милиционеров во главе с капитаном.

— Что еще за явление? — удивился он, думая, что ему это мерещится.

Девицы взвизгнули и хотели броситься за вещами, но их остановил окрик капитана:

— Стоять на месте!

— Не стоять, а сидеть! — поправил его Миша. — Появился, как чертик из табакерки…

— Я тебе покажу «из табакерки»! — разъярился капитан. — Я тебе покажу оскорблять капитана милиции чертиком. Предъявить документы!

— В пиджаке на стуле! — показал рукой Миша. — В наружном кармане.

— Обыскать! — рявкнул капитан, направляясь к пиджаку так осторожно, словно он был заминирован.

Сопровождающие капитана сержант и рядовой недоуменно переглянулись.

— Они же голые! — протянул растерянно сержант.

— Выполнять приказ! — подтвердил указание капитан, доставая из кармашка удостоверение Миши.

Сержант сразу направился к девицам. Обыскивать.

— Что, так и будешь в штанах обыскивать? — встретила его вопросом Вета, выпячивая грудь.

Сержант протянул к ней руку, но ее отбросил назад испуганный вопль капитана:

— Товарищ генерал?!

Сержант тоже чего-то испугался и, оглянувшись, увидел бледного как мел капитана, который растерянно держал перед собой удостоверение Миши.

— Чего застыл? — насмешливо спросил Миша. — Чего уставился, спрашиваю? Голого генерала не видал, что ли?

— Так точно! Никак нет! — бормотал капитан.

Он был близок к обмороку. Глаза его застыли в одной точке.

Миша налил в большой фужер коньяка и приказал:

— Пей!

Капитан строевым шагом подошел к столу и одним глотком осушил фужер.

Цвет его лица сменился на красный. В глазах блеснули слезы. Если полминуты назад он был близок к обмороку, то теперь он был готов броситься в ноги генералу и вымаливать прощение.

— Благодарствую! — сказал он прочувствованно.

Девицы, нога на ногу, покуривая, смотрели на бесплатное представление.

— Ты зачем ворвался в квартиру? — спокойно спросил Миша, но в его голосе была слышна буря. — Забыл здесь чего-нибудь?

Капитан отдал честь Мише. Джафаров даже мысленно никак не мог заставить себя называть голого собутыльника генералом.

— Разрешите доложить!..

— Как фамилия? — спросил, прерывая капитана, генерал.

— Иванов! — отчеканил капитан.

— Хоть ты и Иванов, а дурак! — усмехнулся Миша. — Кто тебя учил честь отдавать голой заднице? Отдают честь только погонам! Докладывай!

— Потоком шли жалобы от соседей: в квартире притон, уголовники до утра гуляют. Решил проверить.

— Дверь отмычкой открыл?

— Так точно!

— Под статью идешь, капитан! — вздохнул Миша. — Пока доложишь начальнику отделения, что я тебе влепил пятнадцать суток ареста. А этим охламонам по десять. Ясно?

— Так точно! — ответил капитан. — Разрешите удалиться?

— Удаляйся! — махнул рукой Миша. Когда капитан уже был в дверях, Миша крикнул ему:

— Эй, капитан! Хочешь пять суток скосить?

— Так точно! — обрадовался капитан, развернувшись на сто восемьдесят градусов.

— Обесточь квартиру напротив! Понял?

— Так точно! Разрешите идти?

— Подожди! — вспомнил Миша. — Эти охламоны еще не выпили. Марш к столу!

Сержант и рядовой, чеканя шаг, как на строевом плацу, подошли к столу, где их уже ждали две внушительные емкости с водкой.

Проглотив ее, как воду, милиционеры развернулись через левое плечо и вышли, так же чеканя шаг.

Скоро все присутствующие услышали стук захлопывающейся входной двери.

Квартира взорвалась хохотом.

Смеялись все. Смеялись долго, до слез. Дамы даже взвизгивали.

Говорить не мог никто. Иногда у того или иного «нудиста» прорывались какие-то отдельные междометия.

Но, отсмеявшись, все как по команде бросились одеваться.

— Слушай, Миша! — вдруг вспомнила Света-черненькая. — А зачем ты дал команду обесточить квартиру напротив?

— А я сразу понял, что эта старая мымра организует «жалобы от соседей», — пояснил тот. — А сегодня очередная серия «Санта-Барбары». Пусть подумает над своим поведением.

Прощаясь, Миша на листке бумаги написал номер телефона и протянул его Джафарову.

— Будешь в Питере, обязательно заходи, — предложил он Джафарову. — Я пока там квартирую, но скоро меня в Москву перебрасывают. Через месяц приблизительно. Телефона в Москве пока нет, не знаю, где меня поселят, но я через Ирвиньша сообщу. Пока!

И он величественно удалился вместе с Гришей и тремя дамами легкого поведения.

Джафаров остался один.

Правда, ненадолго. Через пять минут в дверь позвонили.

«Кто это может быть? — подумал Джафаров. — Разгневанная старушка-соседка, не получившая очередной порции „Санта-Барбары“, или муж-рогоносец, выследивший наконец Вету?»

Все оказалось значительно проще. За дверью стояла Света-черненькая. — Извини, Арсланчик, но я пришла за своей долей. Приход этих охламонов мне помешал. У нас есть хорошая пословица: «Бог троицу любит!»

С таким телом, как у Светы-черненькой, можно было смело претендовать на место в троице, пусть и не в святой. И она осталась до утра.