Пока живу, люблю - Знаменская Алина. Страница 54

Вика молча кивнула, но глаз от книги не оторвала — ей не хотелось сейчас разговаривать. Впрочем, боковым зрением заметила маячившего сзади Макса. Марина прикрыла дверь и ушла к себе. Макс направился за ней. Вика отложила книгу. Она слышала доносящееся из соседней комнаты «бу-бу-бу». Сначала это «бу-бу-бу» принадлежало Максу, он в чем-то пытался убедить Марину. Убеждал долго и упорно. Вика ни разу не слышала, чтобы Макс так долго говорил. Впрочем, его вскоре перекрыло Маринино «бу-бу-бу», которое звучало отрывисто и резко. Потом «бу-бу-бу» зазвучало в унисон. В соседней комнате назревала ссора. Ее предположение немедленно подтвердилось — дверь в соседней комнате хлопнула так, что вздрогнул весь дом. Шаги Максима — семимильные, беспокойные — оглушили пустую верхнюю гостиную, заставили стонать лестницу и, наконец, стихли внизу.

Бедный, подумала Виктория, ярко представив его бледное, злое от бессилия лицо. Что он станет делать теперь? Что можно сделать, когда дело касается чувств другого человека? Страдать?

Вика тоже принялась страдать. Она представила, как Кит и Наталья едут в машине и ругаются. Как Наталья начинает плакать — извечное женское оружие, а Кит останавливает машину и пробует утешить жену. Воображение без труда дорисовало остальное. Кит не вернется. Они помирятся, все будет по-прежнему. Мужчины часто заводят любовниц, чтобы вызвать ревность жены, которая мало их ценит. Где гарантия, что Кит не поступил подобным же образом?

В довершение своих нерадостных мыслей, хорошенько всплакнув, Виктория наконец уснула. Проснулась в темноте будто от толчка. Открыла глаза. Кит сидел на полу напротив и смотрел на нее. В темноте блестели, отражая луну, его глаза.

— Как сладко ты спишь…

— С открытым ртом?

— А что, такое бывает?

— Бывает.

— Ты спала тихо и вздыхала во сне. Я завидовал твоей подушке. Ты так доверчиво к ней прижимаешься. Ну-ка подвинься.

Вика и охнуть не успела, как ощутила ногами острые коленки Никиты.

— Какая ты теплая, — прошептал он, и Вика поймала губами его поцелуй.

Никита, обвив ее руками и ногами, придвинув к стенке, заполнил собой окружающее пространство. Страх и тревоги отступили, давая место нежности.

За обедом Никита обнародовал идею о постройке бани. К Удивлению Виктории, Макс с воодушевлением поддержал брата и даже заявил, что читал где-то, что для наибольшей пользы от бани строить ее нужно своими руками. Так и сказал: своими руками. Вика с Мариной переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели на его белые ухоженные пальцы. Уж не этими ли руками Макс собрался строить? У Вики уже звучала в ушах его привычная фраза: «Найму бригаду строителей…» Но, как ни странно, о бригаде строителей даже речи не заходило. Братья прекрасно поняли друг друга. Никита и собирался строить баню самостоятельно, и Макс правильно его понял.

Приступили они к осуществлению задумки с невероятной скоростью — на следующий же день Кит привез машину бревен, а Макс приехал из города со своими пожитками. Он взял отпуск. Братья развернули бурную деятельность, которая воодушевила обоих. Пригласили внука бабки Лены Кирюху подсобным рабочим, а консультантом — плотника из соседней деревни. Виктория частенько, переделав, свои дела, выходила на балкон понаблюдать, как идет работа. По большей части она любовалась Никитой. Он напоминал ей древнего русича — с волосами, забранными в хвостик, с повязкой на лбу. С голым загорелым торсом.

Но Макс тоже вызывал у нее теперь чувство симпатии. Ощущение, возникшее однажды, что с Макса сняли чужую скорлупу, оставив голое ядро, укрепилось. Теперь беззащитное ядро у нее на глазах обрастало оболочкой, только совершенно новой.

Вика присутствовала при появлении нового Макса. И досадовала на то, что Марина, как нарочно, не замечает ничего. Марина оставалась сосредоточенной на себе. Высаживала в саду какие-то растения. Тут и там в доме появлялись горшки с цветами, плетеное кресло, круглая столешница. Дом обрастал Мариной, и она сама расцветала вместе с домом. К зеленому блеску глаз добавились румянец, глянец волос, упругость кожи. Занятая общением с природой, домом, Марина потихоньку укреплялась в жизни, пробовала ее на вкус и.., одобряла. С Максом она обращалась так, как если бы он был здесь чей-то гость — вежливо, но отстранение Будь Вика здесь чужой, она нипочем не догадалась бы, что перед ней муж и жена.

В один из дней, когда братья стучали молотками, достраивая сруб, к дому подъехал серебристый джип. Из него выбрался Кирилл. Братья оглянулась, отметили сей факт, но работы не прервали. Через минуту вновь застучали молотки. Марина выскочила на крыльцо, и по блеску глаз даже слепой увидел бы, что к чему.

— Притуши глаза, — посоветовала Вика, когда Марина пролетела мимо наверх за эскизами.

— Отстань!

Собрав ворох эскизов в единый рулон и переодевшись, Марина выпорхнула на крыльцо. В это время запикал сотовый на скамейке в саду. Вика взяла его, глядя в спину удаляющейся подруги.

— Марина, это девочки.

И пока Марина возвращалась от калитки до скамьи, Вика слушала щебетание Ренаты, насыщенное всем — от восторгов морского пляжа до острой тоски по дому.

— Да, золотко мое, да. И я ужасно соскучилась. И мы.., да, папа тут, рядом.

Марина теребила цепочку на шее. Вика стояла рядом и смотрела на подругу. А лучше бы не замечать ничего в таких случаях. Но она как назло видела — и то, как посмотрел на Марину Макс и стал спускаться, чтобы тоже поговорить с детьми, и то, как Кирилл вроде бы безразлично отвернулся, а затем и вовсе забрался в машину. И как Марина отчаянно нервничала, разговаривая с дочерью. Все это Вика видела, чувствовала и переживала. В эту минуту до нее дошло, что семья подруги уже стала для нее родной. Как она ни сопротивлялась, она вжилась в эту семью и ей теперь больно. И особенно больно стало, когда Марина, наговорившись, отдала телефон Максу и поспешно пошла к машине. Как будто опаздывала. Макс стоял, приложив телефон к уху, плохо соображая, о чем там говорит дочь, и смотрел Марине вслед. Когда джип рванулся прочь, подняв столб пыли, Макс опустился на скамью. А телефон отдал Вике. Вика торопливо заверила девчонок, что здесь все очень скучают без них, а остаток лета непременно проведут в походах и приключениях.

Марина уехала. Макс как-то сразу сник, и Виктория, как ни силилась, не могла подобрать подходящих слов для него. А ведь он нарочно придумал это рукотворное строительство. Нашел предлог жить под одной крышей с Мариной, быть ближе. А тут… Получилось — Макс выдумал себе добровольную пытку. Его жена с головой окунулась в новый роман и не могла, да и не хотела видеть ничего вокруг. Виктория на пару с Никитой своей вдруг вспыхнувшей страстью только подчеркивали тупиковость ситуации. Кит старался не быть бестактным и не лезть на глаза брату своими отношениями с Викторией. Конспирация делала еще острее ощущения. Кит пробирался к ней по ночам. Иногда они уходили на реку и купались там в молочно-теплой воде. Рано утром бродили в низких облаках тумана, приглушая возникающий внезапно смех. Бегали друг за другом по скошенной траве и, упав в пахучий стог сена, оставались там, пока звуки просыпающейся деревни не звали их домой. Марина вставала рано, возилась с растениями в саду, после завтрака запиралась у себя в комнате и колдовала над образом квартиры Кирилла. Иногда на целый день уезжала в город. А однажды привезла с собой из города Кирилла.

Они приехали как раз к ужину, когда Вика накрывала на стол. Марина, казалось, не испытывала ни малейшего смущения, приглашая своего гостя к общему столу. Смотрела сразу на всех — и ни на кого в отдельности. И щебетала:

— Кирилл заключил сегодня выгодную сделку и решил отпраздновать с нами. Отметить.

Кит дернулся было сыронизировать по этому поводу, но Макс едва заметным жестом остановил его. Кирилл весьма воодушевленно подтвердил Маринины слова, щелкнул замками своего дипломата и извлек оттуда водку, банку маслин и еще несколько свертков.