Русская наследница - Знаменская Алина. Страница 4

Даша сбросила халат и натянула летнее платье. Она не знала, куда пойдет, но оставаться в замкнутом пространстве своей двухкомнатной квартиры больше не могла. Ее вынесло на улицу в раскаленное марево майского полдня. Она стремительно пересекла двор, вышла к автобусной остановке. Тут же поняла, что стоять и ждать автобус не в состоянии. Пошла дальше, через площадь, мимо рынка к общежитию, где жила и работала младшая сестра Катя. Уже войдя во двор общежития, Даша вспомнила, что Катя уехала. Женщина опустилась на скамейку и тупо уставилась в асфальт. Кати нет. Значит, придется идти еще два квартала на работу к подруге. Даша просто не могла не выплеснуть на кого-нибудь избыток своего горя. Она уже дошла до магазина «Детское питание», когда увидела Виктора. Витька Пашкин, давний возлюбленный сестры Кати, был в обществе дам. Дамы уже нырнули в машину, а он замешкался, рассовывая пакеты с едой в багажнике.

— При-ве-ет… — мягко пропела Даша, удивленно слушая свой изменившийся голос. — Гуляем?

Она фамильярно положила руку на плечо Пашкина. И прищурилась. Вот та жертва, которая примет на себя избыток Дашиного негативного состояния! Заслужил. Лет десять Витька изматывает Катю своей непонятной любовью. Когда нужно было выбирать между умницей Юниным и хулиганом Пашкиным, Катя, к негодованию родных, выбрала второго и по сей день расплачивается за свой выбор. Вот опять: столько времени он мотался черт знает где, теперь вернулся в город, пирует. А потом заявится к Кате как ни в чем не бывало.

— Привет, — без тени смущения ответил зятек. — Ты от Кати? Как она?

— О-о-о… — потянула Даша, делая загадочное лицо. — Про Катю лучше не спрашивай.

Даша беззастенчиво осмотрела Пашкина с головы до ног. Выглядит он, как всегда, шикарно. Прямо Сильвестр Сталлоне.

— А ты что-то похудел, — скривилась Даша. — Дела идут не лучшим образом, а?

Виктор пожал плечами:

— Всякое бывало. Так передашь сестре мой привет?

Улыбка обнажила здоровые зубы хищника.

— Нужен ей твой привет как… — Даша смотрела Пашкину прямо в глаза и улыбалась. Она с удовольствием наблюдала, как глазки его сузились и потемнели.

— Что, завела кого-нибудь? — быстро спросил он, захлопывая багажник.

Дашино настроение заметно выравнивалось по мере того, как падало настроение Пашкина. Даша хмыкнула.

— Да нужны вы ей, кобели российские! Она себе в Америке миллионера отхватит. Или мальчика помоложе снимет.

Пашкин криво усмехнулся и сплюнул.

— Что-то я не пойму тебя, сестричка… ты о чем?

— Все о том же. Катя в Америку улетает. Наследство получила. Остались небольшие формальности — и адью! Уяснил?

Даша видела, что Пашкин не уяснил. Такое трудно проглотить одним куском. Он механически хлопал ресницами, глядя на Дашу.

Она рассмеялась ему в лицо, тряхнула волосами и пошла прочь. Краем глаза она видела, как Витька дернулся было за ней, но его позвали дамы. Он прыгнул в машину, громко хлопнув дверцей, и поехал следом за Дашей, прижимаясь к тротуару.

— Подожди, Даш. Подожди, слышишь? А сейчас она где?

— Ответила бы я тебе в рифму, — не оглядываясь, бросила Даша. — В деревню уехала, с родней попрощаться. Счастливо погулять, зятек!

И она сделала Пашкину ручкой. У него сейчас было вытянутое, глупое лицо. Она дала-таки ему по носу! Он был по меньшей мере сбит с толку. Сегодняшнюю вечеринку Даша ему наверняка подпортила. Так их! Ей расхотелось идти к подруге. Она вернулась на рынок и купила себе цветов. Домой к матери она шла самой длинной дорогой, бережно прижимая к груди беззащитные тюльпаны.

Глава 3

По мере того как автобус приближал Катю к соседней области, у нее все больше укреплялось ощущение, что он возвращает ее в прошлое. Огромные вековые сосны по обеим сторонам дороги, трава вперемежку с одуванчиками, легкомысленные облака — все это, как вино, пьянило, кружило голову, делая настоящее нереальным, а прошлое, наоборот, до того близким, словно автобус крутил километры времени в обратном порядке.

Катя и без того в последнее время была как во сне. Она не могла решить: верить уже в происходящее с ней или подождать еще? Но слух о том, что Катя Щебетина уезжает в Америку, разнесся по городу с невероятной быстротой, и ей ничего не оставалось, кроме как принять все как есть. Ей снова позвонили и сказали, что привезут вызов и билет. Что в Америку она полетит не одна, а с представителем фирмы. Все это смахивало на сказку, верить было боязно, но Катя уже вступила в эту игру. Странно, но больше всего в последнее время она думала о Юнине. Он даже снился ей несколько раз со своей полудетской улыбкой. Учительница пения называла его картинкой. Юнин и правда был красив. Но красив какой-то девичьей, нежной красотой. Темноволосый и пронзительно синеглазый, Юнин очень мило краснел, когда Катя нечаянно задевала его плечом. Тогда румянец на щеках Юнина ассоциировался со спелым пушистым персиком. Катя так и дразнила его: персик, — хотя видела, что Славку это злит. Кате нравилась влюбленность Юнина, но сама она посматривала на ребят постарше. Ее интересовал Виктор Пашкин — высокий, небрежный. Он был старше их на три года, от него веяло силой. По Катиным тогдашним понятиям, Пашкин был ближе к мужчинам, чем к мальчикам. Как выразилась бы сейчас ее племянница Анютка, Виктор был крутой парень. Но он в упор не видел Катю. Зато Юнин не спускал с нее глаз. Она охотно списывала у Славки контрольные по математике, домашние задания по химии и физике, разрешая провожать ее после дискотек, не больше. Сама оставалась фанаткой Пашкина. Бегала на переменках посмотреть, что поделывает ее кумир. Пашкин долгое время ее не замечал. Да и что замечать-то было? Два серых пугливых глаза из-под челки, ножки карандаши да русый хвостик. Вот и весь нехитрый набор. Чтобы Катю заметить в ту пору, с ней надо было тесно общаться.

Но жизнь упорно не хотела сталкивать Катю с Виктором Пашкиным. Времени же на личную инициативу у нее не оставалось. Родители загрузили ее по уши: музыкальная школа, репетитор по английскому, бассейн. Тут еще У Даши один за другим родились дети, нужно было помогать. Юнин стал ее тенью: встречал из музыкалки, провожал в магазин. Даже уговорил бабушку нанять ему того же репетитора, что и Кате. Хотя, честно говоря, ему репетитор был ни к чему. Юнин всему мог научиться самостоятельно. Такой был способный.

Как-то летом (они тогда окончили первый курс, Катя — колледжа, Славка — института) она отправилась в магазин. Катя везла коляску с Анечкой. Ей нужно было купить молока и кефира. Ее догнал Юнин.

— Вот, шел мимо, вижу — ты.

Катя знала, что Славка врет. Он всегда появлялся «случайно». Казалось, что он вечно сидит в засаде у ее дома. Они пошли вместе. Возле «Детского питания» Анечка заплакала, Кате пришлось взять ее на руки. Юнин побежал за кефиром. И тут она увидела Пашкина — он выходил из «Погребка». Кафе находилось как раз под магазином, в подвале. Он показался ей просто сногсшибательным. Джинсы обтягивали его ноги как вторая кожа. Поверх футболки — кожаный жилет.

Катю в жар бросило, когда она увидела, что он направляется в ее сторону. Она оглянулась — поблизости никого. Потом уже сообразила, что стоит рядом с его мотоциклом. Итак, он шел прямо на нее и смотрел на них с Анечкой. Тут выбежал Юнин с кефиром, тогда Пашкин остановился и прямо-таки уставился на них. Вытаращился. Катя чувствовала, как краснеет, и ничего с этим поделать не могла. Она поняла, что Виктор вспомнил, что учился с ними в одной школе, и теперь обалдел, решив, будто это у них со Славкой такой большой ребенок.

— Привет, — сказал Пашкин, надевая шлем. — Когда это вы успели?

Юнин улыбался, глядя на Катю, а она думала о том, что никогда не простит ему эту глупую улыбку. И то, что он сегодня увязался за ней. Посадила Анечку в коляску и сказала:

— Это моя племянница.

И выдернула у Славки из рук пакет с кефиром. И тогда Пашкин расхохотался. Он ржал так заразительно, что Катя тоже улыбнулась. И Славка тоже.