Радость жизни - Золя Эмиль. Страница 17

— Что такое? Куда она пошла? — спросил Лазар, видя, что Полина скрылась за скалой.

— Да ведь она раздевается, — ответила г-жа Шанто. — Отвернись, ты ее стесняешь. Это же неприлично!

Лазар очень удивился и все продолжал смотреть на скалу, из-за которой мелькала белая рубашка; затем он перевел глаза на мать, отвернулся и, ни слова не говоря, стал поспешно раздеваться.

— Готова? — закричал он наконец. — Вот копуша! Что ты, на бал собираешься?

Полина подбежала легкими шагами, смеясь как-то слишком весело, будто желая скрыть смущение. Со времени приезда Лазара они еще ни разу не купались вместе. Она была в цельном купальном костюме, не доходившем до колен и перетянутом у талии кушаком. В этом виде Полина казалась тоньше обычного; стройностью стана, высокой грудью она напоминала флорентийскую мраморную статую. Ее обнаженные руки и ноги, босые ступни, обутые в сандалии, были белы, как у ребенка.

— Ну как, доплывем до Пикоше? — спросил Лазар.

— Доплывем, — отвечала она.

— Только недалеко! — крикнула г-жа Шанто. — Вечно вы меня пугаете!

Но они были уже в воде. Пикоше — группа скал, часть которых и во время прилива возвышалась над водой, — отстояла на расстоянии километра. Полина и Лазар неторопливо плыли плечом к плечу, будто два товарища, вышедших на прогулку по ровной и совершенно прямой дороге. Сначала за ними плыл Матье, но, заметив, что они все больше удаляются от берега, вернулся и стал отряхиваться, обдавая брызгами г-жу Шанто. Бесполезные подвиги были не по душе этому ленивцу.

— Умница ты, Матье, — похвалила его старая хозяйка. — Виданное ли это дело — так рисковать жизнью!

Она уже едва различала головы Лазара и Полины, которые издали походили на пучки плывущей морской травы. Была довольно сильная зыбь, юноша и девушка плыли все дальше, мерно покачиваясь на волнах, спокойно беседуя и рассматривая водоросли, видневшиеся внизу в прозрачной воде. Полина, утомившись, поплыла на спине, лицом к небу, затерянная в окружавшей ее синеве. Море, качавшее ее, как в колыбели, было старым другом Полины. Она любила его бодрящий запах, холодную, чистую волну и отдавалась ей, блаженно ощущая огромную массу воды, которая струится вдоль ее тела; ее радовало это физическое напряжение, от которого равномерно билось сердце.

Но вдруг раздался легкий крик.

— Что с тобой? — в испуге спросил кузен.

— Кажется, у меня лиф лопнул… Я слишком сильно загребала левой рукой.

Оба рассмеялись Она поплыла медленнее и смущенно улыбнулась, увидав, что у нее лопнула лямочка на костюме, отчего обнажились плечо и грудь. Лазар весело посоветовал ей поискать в карманах булавок. Наконец они доплыли до Пикоше. Лазар взобрался на скалу отдохнуть, прежде чем плыть обратно, — так они обыкновенно делали. Но Полина продолжала плавать около скалы.

— Что же ты не выходишь?

— Не выйду. Мне и здесь хорошо.

Лазар решил, что она капризничает, и рассердился. Глупо! Если она не передохнет хоть немного, у нее не хватит сил на обратный путь. Но Полина настаивала на своем и даже перестала ему отвечать. Она погрузилась в воду до самого подбородка, ее белое плечо мерцало в воде, словно перламутровая раковина. В скале был небольшой грот, где они когда-то играли в Робинзона, глядя на пустынный морской простор. Напротив них, словно крохотный жучок, чернела на берегу фигурка г-жи Шанто.

— Вот проклятый характер! — не выдержал Лазар, бросаясь в воду. — Если ты захлебнешься, честное слово, оставлю тебя тонуть!

Они медленно поплыли обратно. Оба дулись друг на друга и не разговаривали. Однако вскоре Лазар заметил, что Полина тяжело дышит, и посоветовал ей лечь на спину. Она, казалось, не слыхала его. При малейшем ее движении костюм рвался все больше, — повернись она на спину, открылась бы грудь, словно цветок водоросли, всплывающий из глубины. Лазар все понял; заметив усталость Полины, он сообразил, что без его помощи ей не добраться до берега, и решительно приблизился к ней, чтобы поддержать ее. Сперва она отбивалась, хотела плыть сама, но потом в изнеможении уступила и ухватилась за него. Они плыли, тесно прижавшись друг к другу, и наконец добрались до берега.

Г-жа Шанто в испуге бежала им навстречу. Матье, стоя по брюхо в воде, подвывал.

— Боже мой, какое безрассудство!.. Я же говорила, что вы слишком далеко заплываете!

Полина лишилась чувств. Лазар вынес ее на песок, словно ребенка. Она лежала полуголая, припав головой к его груди; соленая вода струилась с них обоих. Вскоре девушка вздохнула и открыла глаза. Узнав Лазара, она разрыдалась, крепко обвила его руками и стала осыпать поцелуями. Смертельная опасность, только что миновавшая, вызвала этот почти бессознательный, бурный порыв любви.

— О, какой ты добрый, Лазар! Как я люблю тебя!

Ее пылкие поцелуи потрясли Лазара. Когда г-жа Шанто стала одевать Полину, он сам отошел в сторону. В тягостном молчании возвращались они в Бонвиль; оба, казалось, были разбиты от усталости. Шагая между ними, мать думала о том, что теперь наступило время принять определенное решение.

Были в семье и другие тревоги. Постройку завода «Сокровище» закончили и уже неделю производили испытания аппаратов. Они дали плачевные результаты. Лазар должен был сознаться, что кое-где допустил ошибки в чертежах. Он поехал b Париж посоветоваться со своим учителем Гербленом и вернулся в полном отчаянии: все надо было переделывать заново — великий химик успел уже усовершенствовать свой метод, и требовалось соответственно изменить конструкцию аппаратов. Между тем все шестьдесят тысяч франков были израсходованы. Бутиньи не хотел давать больше ни су. С утра до вечера он осыпал Лазара горькими упреками в мотовстве, упорно и надоедливо, на правах опытного человека, предсказания которого сбылись. Иногда Лазару хотелось поколотить его. Он, может быть, и бросил бы все, не будь у него тяжкого чувства ответственности за тридцать тысяч франков Полины, погибших по его вине. Против этого восставала его честность, его гордость: это невозможно, он должен раздобыть деньги — нельзя выпускать из рук дело, которое впоследствии будет приносить миллионные доходы.

— Успокойся! — говорила мать, когда он приходил в отчаяние. — Дело совсем не так уж плохо — несколько тысяч франков раздобыть мы всегда сможем.

В голове г-жи Шанто созревал новый план: мысль о браке Лазара с Полиной, вначале испугавшая ее, показалась ей теперь отличным исходом. Разница между ними всего в девять лет, такие браки бывают сплошь и рядом. Разве это не разрешает вопроса? Лазар будет работать уже для своей жены, мысль о долге перестанет его мучить, более того, у Полины он и займет нужную ему сумму. Правда, у г-жи Шанто было еще одно тайное сомнение, она боялась возможного краха всего предприятия и окончательного разорения воспитанницы. Но подобная развязка казалась ей невероятной: у Лазара гениальные способности. Он обогатит Полину, именно она и сделает блестящую партию. Пусть ее сын небогат, он достоин и не такого приданого!

Вопрос о браке разрешился очень просто. Однажды утром г-жа Шанто позвала молодую девушку к себе и принялась ее расспрашивать. Полина сразу открыла свое сердце, спокойно и радостно призналась в своем чувстве. После обеда, сославшись, по совету г-жи Шанто, на усталость, она отказалась идти на завод, и мать отправилась с сыном одна.

На обратном пути она подробно изложила Лазару свой проект, рассказала о любви его маленькой кузины и сказала, что этот брак, ни в чем не нарушающий принятых обычаев, выгоден для обеих сторон. Сперва Лазар был, по-видимому, ошеломлен. Ему это никогда и в голову не приходило. Сколько же, собственно, лет Полине? Ведь она еще ребенок. Тем не менее он был очень взволнован; конечно, он тоже любит ее и сделает для нее все что угодно.

Когда они вернулись домой, Полина кончала накрывать на стол, стараясь как-нибудь убить время. Шанто, уронив газету на колени, смотрел, как Минуш старательно вылизывает себе брюшко.

— Ну, что? Мы, кажется, женимся? — весело спросил Лазар, желая скрыть волнение под видом шумливой веселости.