Сокрушительное бегство - Зубко Алексей Владимирович. Страница 79

— Злобные твари!

— Сам такой, — ответил я, не питая надежды на мирное завершение переговоров.

— Вы не уйдете отсюда живыми!

— Обещали, что и войти не сможем. А мы здесь и прекрасно себя чувствуем. Где же вы пропадали так долго? Мы уж соскучиться успели…

— Вам удалось один раз обмануть нас, заперев в подземных ходах. Не хочу даже знать, как вам это удалось, но виновные понесут наказание.

— Невиноватый я! — заверещал гибрид черепахи и паука, семеня к парламентеру на дрожащих лапках. — Они сами все испортили. Вон тот, рыжий, это он намочил провода, и они перегорели.

— Ваур?! — поинтересовался Тихон.

— Это они тебя хвалят, — пояснил я своему демону. — Умница.

Знать бы, к чему приведет нехорошая привычка, подхваченная Тихоном у соседской болонки, огромных размеров и неимоверной лохматости, я и сам бы не поленился отметиться у каждого встречного столбика. Смотришь, и просидели бы перевертыши в своих подземных бункерах до скончания веков.

Гибрид черепахи и паука запутался в ногах и упал, придавив их панцирем.

— Злобные твари! — прокричал парламентер, чтобы как-то заполнить паузу, возникшую в нашем разговоре.

Сидящий на моем плече дракончик зло зашипел ему в ответ и затрепетал крыльями.

— Мы убьем вас!

— Да ты что такое, горлопан кривоногий?

— Я предводитель армии Обреченного мира.

— Перевертыш, — с ненавистью выдохнул я. Наверное, я первый человек, который увидел подлинное их обличье. Понятно теперь, почему они чужой облик всем являют…

— Паразит, — сказал имперский князь. Викториния ограничилась презрительным ржанием.

— Моя армия непобедима!

— Это классическая ошибка всех гнусных злодеев, — сообщил я ему. — Торжествуя победу над героем, они забывают обо всем, а в последний миг ему неожиданно приходят на помощь.

— И кто же это вам поможет? — рассмеялся урод.

— А! Мышь?! — донесся растерянный крик Улюлюма. Полетели в стороны бревна. Яйцо дрогнуло и накренилось.

Непобедимые войска попятились.

— Вперед! — взмахнул клешней их предводитель. — Уничтожьте их!

Яйцо качнулось и, вывалившись из рассыпавшегося бурелома, покатилось по рядам бросившихся врассыпную перевертышей. Описав полукруг, оно ударилось об угол жилого корпуса и замерло.

Мы попытались вжаться в стены, пережидая град строительных материалов, на которые распалась восьмиэтажная башня.

С диким криком Улюлюм подбежал к упавшему яйцу и, подпрыгнув, ударил по нему мечом. По поверхности скорлупы заструилась черная линия трещины, которая, достигнув метровой длины, резко раздвоилась и устремилась в двух новых направлениях. Улюлюм повторно поднял меч, намереваясь развить достигнутый им успех, но передумал и отошел. Нависающий над его головой бок яйца служил не только источником тени, но и грозным предупреждением.

Все замерли, ожидая, что же будет дальше. Но того, что произошло, не ожидал никто…

Каждое из двух ответвлений достигло критического размера в один метр и тоже раздвоилось. Процесс пошел со всевозрастающей скоростью, буквально в считанные минуты расчертив всю поверхность яйца на правильные шестиугольники одинакового размера.

Если вы полагаете, что все это время наши противоборствующие стороны не предпринимали никаких действий, то вы ошибаетесь. Не все таращились на вызванное мышью и усугубленное Улюлюмом разрушение скорлупы драконьего яйца. Некоторые занимались своими насущными делами. В большей степени это относится к тем счастливчикам из перевертышевой братии, которых яйцо только утрамбовало в землю и которые теперь самоотверженно откапывались. Признаться, таких счастливчиков оказалось немного. Большей частью путь яйца выглядел как однородная дорога, хорошо утрамбованная и присыпанная толстым слоем сероватого пепла с вкраплениями черных кристаллов. Помесь паука и черепахи наконец-то разобралась со своими членистыми лапами и втихую смоталась, решив переждать начальственный гнев в безопасном отдалении. Кто его знает, может, полководец решит начать сражение с наказания своих, чтобы чужие боялись…

— Цып-цып! — сложив пальцы соответствующим образом, прокричал Улюлюм. — Я Улюлюм — Великий Сокрушитель, самоотверженный спаситель Яичницы и гроза всех паразитов. Вылезай, дракончик! Цып-цып!

В ответ на его крик шестигранные сегменты градом посыпались на землю, обнажая каркасную основу скорлупы.

— А разве драконов подзывают так? — поинтересовался джинн у сидящего на моем плече дракончика. И, не получив ответа, принялся рассуждать логически: — «Цып-цып» подзывают цыпленка, значит, дракончика нужно подзывать «драк-драк». Или «дыр-дыр».

Солнечные лучи заиграли на зеркальной коже дракона, когда он встрепенулся, словно просыпаясь ото сна, а затем, потянувшись, расправил крылья и поднял голову, с легкостью прорвав каркасную решетку скорлупы.

— Я здесь! Я Улюлюм! — заорал Сокрушитель, подпрыгивая и размахивая руками.

Монстры попятились, а предводитель их непобедимого войска в спешном порядке переквалифицировался в землекопа. Но не стараясь откопать попавших в беду соплеменников, а норовя самому зарыться в грунт. Не знаю, какой из него полководец, но экскаватор он бы заменил с легкостью.

От вырвавшегося из горла дракона крика заложило уши, а поднятый взмахом крыльев ураганный порыв ветра повалил все вражеское войско на землю. Из нашего же отряда досталось лишь Улюлюму, находившемуся в непосредственной близости от разминающегося дракона. Его перебросило через войско перевертышей. Не хочу хвалиться, но все остальные остались на ногах. Нас просто припечатало порывом ветра к стене, распластав, словно муху на решетке радиатора мчащегося автомобиля.

— И кто тут против нас? — грозно поинтересовался джинн, выглядывая из стены, в которую его задуло.

А дракон, сияя металлическими боками, взвился в воздух и полетел прочь.

— Куда он? — дружно вопросили все присутствующие.

— А ну вернись! — вслед за этим заорали мы.

Но наш призыв потонул в радостном вопле монстров:

— Улетел!!!

Дракон, поднявшись достаточно высоко, прижал лапы к брюху, отставил назад крылья и выпустил реактивную струю. Прочертив белую линию на синем полотне неба, он с хлопком пересек звуковой барьер и умчался в неведомую даль.

А мы остались один на один с целой армией монстров.

Так ведь никто и не обещал, что будет, легко… Зато не нужно голову ломать, как прокормить яркого гиганта.

ГЛАВА 33

Драконий способ борьбы с паразитами

— Будем прощаться, — торопливо проговорил джинн. — Я человек подневольный, раб сосуда и все такое…

— Подожди! — воскликнул я, взбудораженный мелькнувшей надеждой. Достав из кармана джиннову обитель, я сунул ее Оленьке. — Потри ее!

— Это еще зачем? — насторожился ультрамариновый сгусток дыма.

— Она вызовет тебя и загадает желание, — пояснил я.

— Не выйдет, — разочаровал меня джинн.

— Почему это не выйдет? Она ведь имеет право на одно желание. И это не будет заказ массового убийства монстров, а…

— А он на это способен? — дружно поинтересовались присутствующие.

— Я вам не ифрит, — возмутился плотный клок дыма.

— Нет. Ты просто перенесешь нас в безопасное место, и все.

— Не могу, — вздохнул джинн.

— Оленька, потри кувшин, — настойчиво попросил я, скосив один глаз в сторону строящихся для атаки монстров. Я не большой специалист в тактике и стратегии средневековых баталий, но кажется мне, что такое построение называется «свиньей».

Валькирия послушно провела ладонью по серебряному боку, на котором рядом с яркими рубинами темнеют пустые места под них. Но ожидаемого результата это не принесло. Джинн как выглядывал из стены, так и остался там. Даже не пошевелился.

— Ладно, — произнес джинн. — Если вы не собираетесь готовиться к бою, то я кратко поведаю вам некоторые нюансы природы джиннов. Мы являемся рабами того сосуда, в который заключены высшими силами, — это правда. И то, что вызволить из заключения нас можно, лишь потерев его бок, тоже правда. Но вызволить можно лишь заключенного в сосуде джинна. То есть того, которого предыдущий хозяин собственноручно запечатал, наложив запрет на самостоятельное перемещение за пределы сосуда. Вот так. И к тому же джинн должен провести в заточении определенное время, чтобы выпустивший его человек мог считаться избавителем.