Сказание о граде Ново-Китеже - Зуев-Ордынец Михаил Ефимович. Страница 16

– Вот это настоящий разговор! – хлопнул Птуха Псоя по спине. – Давай, браток, знакомиться. Как твои позывные? Величают тебя как?

– Псой Вышата я. Народ говорит, что истинный я Псой. И верно, душа у меня злая. А это Сысой Путята, – указал он на робкого мужика. – Мы всегда вместе, нас так и кличут: не-разлей-вода. Плотники мы. Чего хочешь тебе срубим: хочешь – избу, а хочешь – и домовину. А тебя как зовут, друг?

– Федор Птуха. Моряк! Из славного города Одессы, с Черного моря, воспетого академиком Айвазовским. Слышал про такое?

– Неужто твое море в самделе черное?

– Спрашиваешь! Сунь в море сапоги – и гуталином чистить не надо. Чуешь?

– Чуем. А это чего у тебя? – робко показал Сысой на видневшуюся из-под расстегнутого кителя тельняшку мичмана.

– Морская душа.

– Ишь! А наши попы учат, что у мирских душа – пар, как у собак. А у тебя она полосатая, – с детским недоумением сказал Сысой. – Ты, чай, не православный?

– Советский. Понимаешь?

– Понимаю, – ответил ничего не понявший Сысой. Вокруг мирских, как и при каждой остановке, собралась толпа, и неизвестно, в какую сторону повернул бы разговор, благо стрельцы разбрелись по толчку хватать пироги, калачи, куски вареного мяса с лотков, если бы около плахи не закричали вдруг испуганно и зло сразу несколько голосов:

– Остафий Сабур скачет! Сам голова стрелецкий!

– Враз псиной завоняло!

– Живет собакой и сдохнет псом!

Прибежали конвойные стрельцы и, засовывая за пазуху пироги и мясо, пинками сбили мирских в кучу, и снова оцепили их, отрезав от толпы.

Стрелецкий голова остановился под виселицей. Ратных поднялся на цыпочки, но горячий конь головы крутился, и капитан разглядел только зеленый кафтан, но не из бильярдного сукна, как у стрельцов, а из тяжелого бархата и с золотыми застежками поперек груди. И на голубой атласной его шапке поперек собольей опушки была нашита не серебряная галунная, как у стрелецкого десятника, полоса, а из золотой парчи. Голова закричал. Сердитый его голос был ясно слышен:

– Эй, онучи вонючие, кафтаны вшивые! Или вы забыли, что в Ново-Китеже судьи быстро судят, палач Суровец быстро вешает?

– Рази? – прикинулся удивленным Псой.

– Я покажу тебе «рази»! – погрозил ему плетью голова. – Не будете в Детинец белое железо приносить, злыми смертьми вас казнить почнем! По всему городу виселиц наставим и развешаем вас черным вранам на уедие! Вот этак!

Голова привстал на стременах и хлестнул плетью повешенного. Мертвец закачался, повернулся и показал исклеванное птицами лицо. Темные глазницы уставились на людей. Вороны, тяжело махая крыльями, сорвались с виселицы, черной тучей закрыв солнце. И весь толчок от края до края взревел, давая выход злобе:

– Не пугай! На ладонь положим, другой прихлопнем!

– Замучили, замордовали!.. Вас самих на белое железо погнать бы!

Испуганный криками конь взвился на дыбы и помчался, не слушая поводьев. А люди, перестав кричать, заговорили, зароптали во много голосов:

– Уходить из Ново-Китёжа надобе! В мир, за новой долей!

– Уйдем через дыру на Русь! Как Вася Мирской призывал!

– А как найдешь дыру-то? Прорва, она непроходимая. Заплутаешься и сгинешь!

– Баишь, непроходимая? А в Детинец откуда, в обмен на белое железо, всякое роскошье несут? Ситцы, атласы, бархаты?

– Верно! Из мира несут. Выходит, Прорва проходимая.

– Не для нас только! Нас за руки держат и ноги вяжут.

– Заставим старицу и посадника ходы через Прорву показать. Покажут небось! – с угрозой сказал Псой Вышата.

– Всем миром заставим! – подхватила толпа. – Все посады волят в мир выйти! И Кузнецкий, и Гончарный, и Сыромятники, Щепной и Ткацкий тож!

– И Рыбацкая слобода на Русь тянется! – крикнул рыбак с веслом на плече.

– И пашенные мужики из таежных деревень!

– А Усолье? Солеварам-то горше всех живется! И опять выскочил из толпы рыжебородый в желтом кафтане Патрикей Душан и с ним мордастые, высоко подпоясанные парнищи. Патрикей крикнул издевательски:

– А на кой ляд вам дыра в мир? Чего вы в мир потащите? Вшивое вретище свое?

– Горе да беду свои в мир поволоку! – подскочил к нему Псой. – Тамо с плеч их скину!

– В мир поволокешься, дырник проклятый? – дернул по-собачьи губой Душан. – В царскую неволю захотел, в царщину? В наш святой град царская рука не дотянулась, так вы сами в царишкины лапы лезете?

– Слушай ты, фигура! Засохни! Не капай людям на мозги! Нет в мире царя! – закричал мичман через плечо стрельца.

Тот замахнулся на него бердышом, но Федор отбросил топор и снова закричал:

– Прогнали мы царя, уничтожили!

– Врешь, врешь, окаянный! – потрясая над головой кулаками, завопил Душан. – Как это – без царя? Ново-Китеж малое место и то без головы не обходится! А то великая Русь!

– Да дайте ему, черту рыжему, по сусалам! – крикнули разъяренно из толпы.

– ан правду мирской говорит! – задохнувшимся голосом закричал вдруг смирный Сысой. – И Вася Мирской, покойничек, царство ему небесное, тоже говорил, что на Руси нет царя. Чуете, людие, какой ветер из мира дует? Согнали царишку-то! Народ, вишь, сам на Руси государит!

– Вон как заговорили дырники! – заорали мордастые. – Опять, как при Ваське Мирском, основу шатаете?

– Не так еще шатнем! Новины хотим! Бей сидней!

– А мы за старину! Бей дырников!

Цокнули чьи-то зубы под крепким кулаком, слетела с головы и шлепнулась в грязь чья-то шапка. Мордастый парень, не замахиваясь, ткнул Псоя в переносицу, и тот брякнулся на землю. Но и мордастого сбил с ног могучий кузнец с опаленной бородой. Вторым и метким ударом в надбровье он повалил главного подглядчика Душана, и тот сел в грязь, разметав полы желтого кафтана.

И вдруг весь толчок разом заревел:

– Дай бою!.. Дай бою!..

Стрельцы бегом уводили мирских с толчка. На бегу мичман оглянулся и, глядя на побоище, сказал задумчиво:

– Заблудились в веках…

Глава 2

ПОСАДНИЧИЙ ДВОР

1

Мальчуган, в заношенной бараньей шапке, в драной шубенке, но босой, долго не отставал от мирских, кричал им вслед что-то злое и кидал камнями и щепкамито в них, то в рычащего Женьку. Сережа наконец не вытерпел, остановился, поглядел с угрозой на мальчишку и проговорил сквозь стиснутые зубы:

– Ох, я бы тебе и выдал!

Ратных засмеялся:

– На каждой улице найдется вот Такой оголец, будет бежать за тобой и пулять чем-нибудь в спину. Что в двадцатом веке, что в семнадцатом.

Косаговский не ответил на шутку. Он был взволновав и встревожен.

– Вы понимаете что-нибудь, Степан Васильевич? Чертовщина какая-то кругом. Сплю я, что ли? – раздраженно закончил он.

– Хотите, ущипну вас?

– Бросьте вы! Вы попробуйте объяснить.

– Объяснить все можно, яадо только понять. – В, глазах капитана, внимательно оглядывавшего дома и людей диковинного города, было спокойное любопытство. – Начнем вот с чего. Предки новокитежан когда-то, в очень давние времена, бежали сюда из России. Это, надеюсь, всем нам понятно. Выспросите: почему бежали?

– Это-то понятно, – проговорил летчик. – От хорошей жизни не побежишь. Бегали от голода, безземелья, от боярской кабалы. Из Монголии, от озера Лоб-Нор пригоняли обратно в Россию почерневших от голодовок мужиков. Бегали и раскольники, бегали и бунтари. Но в мою голову не укладывается, как не обнаружили Ново-Китеж за триста лет?

– А разговоры о Прорве, о кольце непроходимых болот вокруг Ново-Китежа слышали? Вот вам и объяснение.

– Но в наш век, в век авиации…