Жиган и бывший мент - Зверев Сергей Иванович. Страница 38

Пока она будет соображать, что к чему, они себе алиби организуют. Уж чего-чего, а алиби можно сделать элементарно, в любой из многочисленных московских забегаловок, где работают бывшие макеевские осведомители. Любой из них за очень небольшую сумму поклянется, что Константин с Макеевым просидели у них хоть трое суток подряд. Им не раз приходилось это делать во времена, когда Макеев занимался оперативной работой.

А заодно и с преследователем постараемся разобраться, если, конечно, не надоест ему за макеевской «шестеркой» по Москве мотаться.

Но во дворе дома, в котором жила Лилия Николаевна, Макеева поджидал сюрприз. Когда он въехал во двор через ворота в чугунной ограде, его «шестерка» чуть ли не ткнулась в машину с затененными стеклами, из которой их обстреляли у овощной базы в Одинцове.

Макеев даже присвистнул от неожиданности.

Он остановился рядом и с замиранием сердца ждал, что сейчас распахнутся дверцы и вновь поднимется стрельба. Но ничего не случилось. В машине, судя по всему, никого не было.

Это был подарок. Макеев долго не размышлял.

– Костя, быстро! – крикнул он. – У нас всего одна минута. Машины вскрывать умеешь?

Макеев и сам справился бы с любой машиной, не раз приходилось ему разбираться и со случаями угонов, поэтому технологию проникновения в салон запертой машины он знал хорошо. Тем более что в данном случае салон его не особенно и интересовал.

Достаточно было и багажника. Константина он позвал больше для того, чтобы отвлечь того от его совершенно ненужных переживаний. Он даже и не догадывался, что у Константина тоже есть подобный опыт. Приходилось иногда в юности совершать такие вещи.

С багажником они справились минуты за полторы. Никто не поднял шум, никто не начал кричать из окна, никто не выбежал из подъезда. Да и темновато на улице уже было, тем более что машина стояла под деревьями, загораживающими ее от света фонарей.

Перебросить тело Славика из «шестерки» в багажник машины его убийцы было секундным делом. Не прошло и двух минут, как машина Макеева уже выруливала обратно из двора на улицу. Макеев увидел «Фольксваген», остановившийся напротив ворот.

«Черт с тобой! – решил он. – Давай поиграем в кошки-мышки».

Но у их преследователя были другие планы.

Макеев с удивлением увидел, как из «Фольксвагена» выбрался тот самый парень, которого он уложил на пол мордой вниз и которому вывихнул руку, и, придерживая правую руку левой, побежал во двор.

– Подожди, Костя, – сказал Макеев. Он дал задний ход и вновь подъехал к воротам так, чтобы видно было, что происходит во дворе.

Парень подбежал к машине, в багажнике которой лежал труп Славика, поднял крышку багажника и наклонился над убитым.

– Что это он делает? – удивился Макеев.

– Прощается со своей мечтой, – отозвался вдруг Константин. – У него теперь жизнь смысл потеряла. Он нам этого не простит.

– А мы-то тут при чем? – недоуменно пожал плечами Макеев.

Он тронул машину, но продолжал думать о странном поведении парня с симпатичным лицом, которого Костя называл Денисом. Мысли были какие-то неопределенные, но тревожные. Скорее всего это было что-то вроде тревожного предчувствия.

– По-моему, он кандидат в покойники, – сказал Макеев и прикусил язык, сообразив, что ляпнул очень неудачно, не подумав.

Константин и так слишком большое значение придает смертям, которые случаются рядом с ним. Нет, с Костей нужно серьезно поговорить. Нельзя же себя постоянно этаким Абадонной чувствовать, ангелом смерти!

– Он уже выбрал для себя этот путь, – попытался как-то замазать свою мысль Макеев. – И совершенно неважно, кто именно исполнит его желание умереть и всадит ему пулю в голову. Возможно даже, это буду я. Или любой другой, кто угодно.

Константин ничего не ответил, и Макеев вновь расстроился.

«Нет! – решил он. – Тут без бутылки не обойдешься. – Сейчас домой приедем, помоемся, в порядок себя приведем, возьмем водочки, тогда и поговорим».

За каких-нибудь пятнадцать минут настроение Лилечки Симоновой менялось кардинальным образом трижды. Когда она услышала звонок в дверь и на пороге появился Равиль, правая рука ее Рустама, она задрожала от нетерпения и, выслушав краткий рассказ Равиля, пришла в дикий восторг. Все удалось именно так, как она планировала.

Славик мертв, этот увалень, с которым она встречалась на Тверском бульваре, ранен, и от трупа Славика ему быстро избавиться не удастся. Пусть теперь, голубчик, попробует отвертеться от обвинения в убийстве наследника Генриха Воловика.

Все ее проблемы решились в один миг. Она тут же отправилась в спальню, где у нее стоял бар-холодильник, достала бутылку шампанского и, налив себе огромный фужер, с наслаждением выпила.

Это была полная победа! Теперь наследство Генриха перейдет к ней. Не сразу, конечно, но перейдет обязательно, она в этом уверена.

Рустам разыщет этого человека, которому известно о смерти Генриха, и выбьет из него показания. Ее Рустамчик может абсолютно все. Она в этом только что убедилась. Это настоящий мужчина, не то что какие-то итальянцы! И в постели, и вообще…

Лилечка тут же его захотела и даже задрожала от нетерпения. Сколько можно говорить, в самом деле! Сколько можно испытывать ее терпение!

– Рустам! – крикнула Лилечка. – Иди же ко мне! Я тебя жду!

Хлопнула входная дверь, и Рустам появился на пороге спальни.

– Все, радость моя! – сказал он. – Тебе нэ о чем бэспокоиться.

– Иди ко мне! – промурлыкала Лилечка, сбрасывая с себя халат. – Я устала ждать!

Рустам поднял ее на руки и начал, держа на весу, целовать ее грудь. Лилечка застонала от предвкушения сладкого мгновения. Сейчас он бросит ее на кровать и грубо набросится на нее. О боже, как ей нравится эта его дикая восточная грубость!

Он издал короткое приглушенное рычание и швырнул ее на кровать. Одним движением он сбросил с себя халат, и Лилечка увидела, как он ее хочет!

Она закрыла глаза, ожидая, что Рустам сейчас рывком перевернет ее на живот, навалится сзади и начнет терзать ее тело.

Но в это время в прихожей опять раздался звонок в дверь.

Лилечка открыла глаза. Рустам уже тянулся за своим халатом.

– Что там еще такое! – со злостью спросила Лилечка.

Рустам пожал плечами.

– Разберемся, – коротко, по своему обыкновению, сказал он и пошел открывать.

Лилечка услышала возбужденные голоса, секунд через тридцать дверь снова хлопнула и в спальню влетел взволнованный Рустам.

– Ну? – спросила Лилечка.

– У нас проблэмы, дорогая, – сказал Рустам.

Он уже был в джинсах и натягивал рубашку, торопясь и не попадая в рукава.

– Какие, к черту, проблемы? – зло воскликнула Лилечка. – Знаешь что, дорогой! Засунь-ка ты свои проблемы себе в жопу!

– Это твои проблэмы, радость моя! – усмехнулся Рустам. – Славика подбросили в машину к Равилю. Понимаешь теперь, а?

– Да вы что, мать вашу… – и Лилечка загнула такой пассаж из русских народных выражений, что Рустам даже приостановился на пороге, заслушавшись, и уважительно покрутил головой.

«Вот это женщина! – подумал он, выходя из комнаты. – Разговаривает, как настоящий джигит!»

– Уроды! Ублюдки! – неслось ему вслед. – Всех выгоню на хрен! Тебя первого! Только трахаться и умеешь, безмозглый идиот! Прячьте его где хотите, но чтобы никто не знал, что я как-то с этим связана! А Равиля твоего сама задушу, недоноска татарского! Пошли все вон отсюда!

Когда дверь за Рустамом захлопнулась, Лилечка ругалась еще целую минуту, пока вдруг не сообразила совершенно очевидную вещь. Ничего ведь, по сути дела, не поменялось. Славик, по-прежнему мертв. Она по-прежнему – единственная наследница.

Есть, правда, небольшое затруднение, состоящее в необходимости избавиться от тела и не навлечь при этом на нее подозрения. Но неужели Рустам не справится с такой ерундой? Разве долго бросить труп где-нибудь в скверике на безлюдной набережной? Или отвезти в Сокольники, в Измайловский парк. Да в Москве масса возможностей избавиться от трупа совершенно незаметно.