Жиган и бывший мент - Зверев Сергей Иванович. Страница 53

Словом, у Макеева не возникло никаких сомнений, что Козлов – вполне подходящая фигура для того, чтобы продолжить «разговор» с Глебом Абрамовичем Белоцерковским, и Панфилов с ним вполне согласился.

Во время рабочего дня «достать» Эрнста Федоровича было очень сложно. Во-первых, он постоянно мотался по Москве, выполняя поручения Белоцерковского – знать о них заранее Макеев с Панфиловым не могли; во-вторых, после их предупреждающего письма Глебу Абрамовичу Козлов не выходил из офиса без пятерых охранников. Его охраняли весь день, сопровождая повсюду и не выпуская из виду ни на минуту.

Несколько часов наблюдения за Козловым подтвердили справедливость вывода о том, что нечего и думать достать его в течение дня. Оставались еще ночные часы, которые Козлов, в отличие от Белоцерковского, отнесшийся гораздо серьезнее к угрозе, проводил теперь исключительно дома, в своей квартире. Ее тоже охраняли, но по ночам охрана ограничивалась тремя головорезами из «Цербера», один из которых находился в квартире Козлова, а двое других дежурили снаружи – один в подъезде, другой в машине напротив входа в десятиэтажку, на восьмом этаже которой находилась квартира Козлова.

Вариант ночной ликвидации был наиболее приемлем с точки зрения обоих «карателей». Не только потому, что ночью охрана была малочисленнее. Ночью объект находился на одном месте, что давало возможность более тщательно подготовиться к операции и провести ее более эффективно.

Устрашающий эффект, которого они добивались, заключался в абсолютной неизбежности выполнения их угроз. Уверенный в своей защищенности Глеб Абрамович Белоцерковский должен был полностью поверить в то, что они действительно очень серьезные люди, у которых слова никогда не расходятся с делом. И если ему сообщили, что третьим по счету будет он сам, то…

День ушел на рекогносцировку местности, которую проводил Панфилов, поскольку ему предстояла наиболее важная роль в выполнении операции. Константин обследовал подъезд и пришел к выводу, что этот путь совершенно неперспективен для того, чего они добивались. Охранник, дежуривший в подъезде, даже если его удастся убрать без особого шума, успеет сообщить по телефону об опасности двум другим. Даже если удастся нейтрализовать того, что дежурит в машине внизу (еще одно если!), третий, который охраняет Козлова в квартире, будет готов встретить непрошеных гостей.

В результате вся операция окажется смазанной и неэффективной. У Козлова будут очень большие шансы остаться в живых.

Оставался еще один путь – через окно. В этом случае контакт с охранниками сужался до единственного столкновения – с тем, что дежурит в квартире. Но и вломиться в квартиру через окно, не произведя при этом довольно заметного шума, трудно, если приняты меры против такого вторжения. И все же этот путь казался более предпочтительным.

Однако на следующее утро Макеев, в свою очередь отправившись для знакомства с местом предстоящей операции, принес весьма обескураживающее известие: на окнах квартиры бригада рабочих устанавливает решетки!

Вид у Макеева был растерянный, когда он сообщал об этом Панфилову.

Панфилов потратил еще целый день, бродя вокруг дома, в котором жил Козлов, и ломая голову над тем, как его «достать».

Под вечер он вернулся возбужденным и тут же сообщил Макееву, что сегодняшней ночью они проведут задуманную ими операцию.

Макеев потребовал подробностей.

– Стройка! – многозначительно сказал ему Панфилов. – Строительная площадка рядом с домом, в котором живет этот самый Эрнст Федорович Козлов. Как это сразу не пришло мне в голову!

– Стройка? – недоуменно переспросил Макеев. – Ну и что?

– Там же уже восьмой этаж делают! Ты видел подъемный кран рядом с недостроенным зданием?

– Подъемный кран! – сообразил тут же Макеев. – Это идея!

– Это не идея! – воскликнул Панфилов. – Это решение проблемы! Вспомни, на каком расстоянии от козловского дома стоит кран. Далеко? Кажется, что далеко. Но если он развернет стрелу в обратную сторону, на каком расстоянии от конца стрелы окажутся окна квартиры Козлова? Ну-ка, напряги свою память!

– Метров пятьдесят, наверное… – неуверенно ответил Макеев.

– И ты думаешь, что я с такого расстояния не попаду в человека? – спросил Панфилов. – Единственная проблема в том, чтобы он окна не занавесил. А решетки для выстрела – не преграда.

– Из гранатомета бы его садануть! – почесал затылок Макеев. – Это было бы надежно!

– Ты меня обижаешь! – ответил Константин. – Если он подойдет к окну, я не промахнусь. Успею выпустить три-четыре пули, пока он среагирует.

– Он обязательно подойдет к окну! – воскликнул Макеев. – Решетки поставили только сегодня. Должен же он полюбоваться на них.

– Вот и я об этом подумал, – ответил Константин. – Поэтому операцию проводить нужно именно сегодня. Потом может просто ничего не получиться.

– А пути отхода ты продумал? – забеспокоился Макеев. – Ты, как я понимаю, будешь стрелять – для этого тебе нужно находиться на конце стрелы. Мне придется управлять краном. После того как ты убьешь Козлова, это сразу же заметит охранник, который находится в квартире, даже если использовать пистолет с глушителем. Он сообщит двум остальным, и мы окажемся под перекрестным огнем трех человек, – с восьмого этажа и снизу.

– На кране они тебя не достанут, – возразил Панфилов. – А меня ты не на крюке будешь поднимать, так что меня достать тоже не так просто будет. Словом, не волнуйся. Сейчас едем на место, продумаем все еще раз, чтобы потом никаких накладок не было.

…Дождавшись, когда стройка опустела, Макеев с Панфиловым отправились на поиски сторожа, которого нужно было как-то нейтрализовать, чтобы он не помешал выполнению их операции. Действовать они решили традиционно.

Вместо сторожа они наткнулись на собаку, которая подняла неистовый лай, однако сторож не выглянул из стоящей под краном бендежки – убогого сарая на колесах. Связываться с собакой было еще рано. Макеев с Панфиловым отступили и принялись дожидаться сторожа.

Минут через сорок появился мужчина лет пятидесяти, худой и небритый, но с вполне интеллигентным лицом. Он был уже пьян и, кроме того, имел в каждой руке еще по бутылке дешевого красного вина.

– Эй, друг! – окликнул его Константин. – Выручай! Ждем тебя уже полчаса, где ты ходишь?

– Здесь опасная зона! – заявил сторож, показывая на кран. – Не стой под стрелой! Майна! Вира! Не влезай, убьет!.. Впрочем, это из другого репертуара. Чего надо? Находиться на территории охраняемого объекта никак не положено!

– Да ты не кипятись, – примирительно сказал Константин. – Нам с корешом выпить негде. Не на улице же с закуской устраиваться, ментов дразнить. А у тебя, я гляжу, такие апартаменты! Опять же, и третьего нам не хватает. Примешь гостей?

Сторож с сомнением посмотрел на две бутылки «Анапы» в своих руках. Он явно не очень внимательно слушал, что ему говорят, да и понимал то, что все же слышал, наверное, уже с трудом.

– Выпить? – переспросил он. – На троих? Тут только губы помочить…

– Об этом не волнуйся, – успокоил его Панфилов. У нас все, как у людей.

И он достал из висевшей у него на плече сумки бутылку водки. Сторож сразу же оживился. Кажется, он даже трезвее стал при виде дарового спиртного.

– Это другой разговор! – удовлетворенно заявил он. – Заходите, ребята!

И он широким жестом показал им на свой вагон на колесах, из-под которого выглядывала и недовольно ворчала внушительного вида псина.

– Убрал бы собачку-то, – сказал Макеев. – Она у тебя негостеприимная какая-то…

– Кадет! – скомандовал сторож. – На место! И молчать, мать твою! Это свои, не видишь, что ли… Сколько я тебя учу своих от чужих отличать, а ты все гавкаешь на кого ни попадя…

Ухватив упирающегося пса за ошейник, он потащил его к соседнему сарайчику, который отличался от первого только тем, что был без колес, и, открыв висящий на нем замок, затолкал в него собаку.

– Заходите, ребята! – крикнул он Макееву с Константином. – Все в порядке.