Русский Рэмбо для бизнес-леди - Звягинцев Александр Григорьевич. Страница 13
Глава 3
Развеселая гоп-компания в другой половине салона доходила до кондиции. Тамадой там был детина в красном пиджаке с мутным взором наркомана. На обтянутом розоватой кожей черепе во все стороны торчал желтый цыплячий пушок, такой нежный, что хотелось погладить Девка во взбитой до самой задницы мини-юбке устроилась у него на коленях, жеманилась и тыкала наклеенным ноготком в сторону священника:
– Тото, он меня нервирует…
– Чего ради, ну?
– Грешить стыдно, – кокетливо спрятала лицо на его груди девка. – А еще пялится бесстыдно.
– Не гони волну на фраера, – осадил девку сосед белобрысого в черном широченном пиджаке – охранник по внешности. – Попам тоже кочерыжку попарить хочется.
– То-ото, пускай он слиняет отсюдова…
– Ты чо, со шкафа сдвинулась? Нынче не старый режим. Толик Костров к попам со всем почтением.
Я каждый год на Пасху и под Рождество на церковь кусок солидный отваливаю.
– То-ото, по-африкански любить не буду!..
Белобрысый Тото нехотя развернулся мощным торсом к охраннику:
– Ну, достала мочалка… Бабахла, я за что тебе бабки плачу?
Прыщавый Бабахла в ответ лишь вытаращил осоловелые глазки и выронил кусок селедки изо рта в бокал с шампанским. Второй охранник; тоже в черном пиджаке невообразимой ширины, задумчиво ковырял в носу, отчего ноздри у него вывернулись наружу.
– Ну? – переспросил Бабахла.
– Возьми сотку долларов у Хряка, дай попу – пусть уматывает из ресторана. Нинке дышать нечем.
Бабахла с видимой неохотой поднялся. Нацепил на бугристую рожу видимость невыразимой скуки и вальяжной походкой сделал три шага к столику, где сидели поп Мирослав и команда Скифа.
– Нам-то чо… Эта телка хвост задрала, блин. Канай отсюда, батя. Мы тебя не тронем.
Священник одними губами негромко прошептал:
– Не задирайтесь. Молча поднимаемся и уходим.
Он уже было приподнялся, но Скиф накрыл его руку своей ладонью, а к прыщавому громиле вежливо обратился:
– Слушай, дружбан… Мы вас не видели, вы нас тоже.
Скиф тоже молча вытащил из кармана сотню долларов, вложил парню в руку и закрыл его толстую пятерню.
Тот с еще более брезгливым, чем ранее, выражением на лице пошевелил толстыми губами и толстыми, как блины, ушами:
– Не понял…
– Потом доберешь, – пообещал ему Засечный.
Скифу не удалось сдержать Засечного. Маленький колобок подкатился к Бабахле.., и громила на заднице поехал в дальний конец прохода между столиками.
Скиф молниеносно подхватил выпавший на пол из-под полы Бабахлы маленький автомат "узи", кошкой вскочил на стол и громко скомандовал:
– Всем – мордой на стол! Иначе в рай без пересадки. Священника вызывать уже не надо.
Хряк и Тото с поднятыми руками плюхнулись носом к столешнице, раскидывая столовые приборы.
Девка с обиженно закушенными губками демонстративно взяла пульс на левой руке Тото и с вызовом заявила:
– У начальника повышенное давление. Я как его личная медсестра предупреждаю, что ему нельзя волноваться. Если его кондрашка хватит, отвечать будете вы, милые бандитики.
Засечный с ловкостью фокусника вынул у всех троих из-под мышек оружие и положил его на поднос выскочившему в салон официанту.
– Теперь нам не уйти спокойно, – с укором прошептал Скифу отец Мирослав.
Скиф не ответил, у него чуть выше бороды на скулах играли желваки. Карие глаза прищурились, образовав веер острых морщинок на висках. Кожа на выступавших скулах пожелтела. Он перекинул автомат Засечному, шагнул к столику противника, одним рывком за крашеные волосы откинул девку в сторону от белобрысого главаря. Левой рукой обхватил его сзади за шею, большим пальцем другой руки сильно надавил ему сонную артерию. Сказал сипловато, но твердо:
– Инцидент исчерпан… У защиты будут возражения?
Алексеев и отец Мирослав сидели белее снега, что проносился за темными окнами вагона-ресторана Официант стоял навытяжку с подносом в руках, на котором громоздилась бандитская артиллерия. Ресторанный вышибала тянулся на цыпочках, чтобы получше разглядеть из-за спин поварихи и завпроизводством в белых крахмальных куртках церемонию подписания мирного договора.
Глаза толстяка в красном пиджаке вылезали из орбит. Слюни тихо сбегали с сочных губ в тарелку с лососиной – Скажи своим амбалам, что инцидент исчерпан.
Кивни, если язык отнялся.
Зажатый кивнул, как смог. Черные брюки из "мокрого шелка" с переливами потемнели между ног, материя потеряла прежний блеск.
– Ах, у него недержание мочи! Отпустите его, бандюги – закричала медсестра, оправляя на себе сбитую юбчонку. Скиф отпустил его, метнув острый взгляд на Засечного. Тот живо понял ситуацию. Забрал трофейное оружие с официантского подноса Вытолкал взашей официантов и прочих зрителей в тамбур. Ключом, взятым со стола в купе завпроизводством, с двух сторон запер вагон на замок. Скиф налил две рюмки водки, одну поставил перед онемевшим противником. Чокнулся и погладил белобрысого по цыплячьему пушку на голове, кожа под которым оттеняла цвет пиджака хозяина. Меддевка прикладывала к голове подопечного пациента мокрое полотенце. Охранники Хряк и Бабахла приводили в порядок забрызганные соусом лацканы черных пиджаков.
Прыщавый толстоухий Бабахла еще держался молодцом, а Хряк утирал ресторанной скатертью кровь с толстого носа.
– Падла буду, – с хлюпаньем прошептал он белобрысому Тото, – не затирай фраера. Я про него сказку знаю.
Минут на пятнадцать в вагоне-ресторане воцарилась гробовая тишина. Только торопливыми толчками стучали колеса, и ветер размазывал по темным окнам снежную заметь. На всех нашел зверский аппетит, только звенькали вилки по тарелкам. Лица у отца Мирослава и у Алексеева были бледными. У попа на щеках и носу проступили прожилки, у Алексеева лоб и щеки серели, как оберточная бумага.
– Сколько лет вы не были дома? – спросил Скифа поп, почти не шевеля губами.
– Я с десяток, а Засечный и того больше.
– А я пять, – печально добавил Алексеев.
– Меня не предупредили об этом, – покачал головой отец Мирослав.
Скиф исподлобья вгляделся в голубые прозрачные глаза попа, казалось, такие простые и доверчивые.